Неизв. - i_8e24c74a9ae34e0c

Лена недобро усмехнулась и, убрав руку с лица, открыла глаза и посмотрела в потолок. Все-таки что-то не давало девушке покоя. Липкое и противно чувство то и дело нашептывало, что не все так хорошо, как думает девушка, вот только Лена никак не могла понять, что же это за коварное ощущение. Нахмурившись, она присела на краешек дивана и, уперев руки в бока, задумалась.

«Ненавижу это ощущение, когда все вроде бы и хорошо, да что-то не то: чай недостаточно горячий, картошка пересолена, забытый звонок…»

И тут Лену словно пронзило. Она подняла голову и посмотрела перед собой. Чуть приоткрывшийся рот свидетельствовал о том, что до девушки таки дошло то, чего она никак не могла понять и вспомнить.

«Ну конечно. Тимур… Я уже столько его не видела, что и думать забыла о его существовании… Это страшно: вот так забыть человека, с которым тебя столько связывает, как будто его никогда и не было в твоей жизни. Действительно страшно… Но нет. Надо зайти к нему, забрать оставшиеся вещи и перевести их сюда. Это мое окончательное решение. Раньше я, может, и колебалась, но теперь, особенно после забега… Особенно после того, как я прижала тебя к себе… Нет, я точно не вернусь к Тимуру.

Значит так. Где мой мобильный? Надо позвонить ему и спросить, будет ли он сегодня дома. Надо же все-таки его предупредить, что я забираю свои вещи, а не то полу…»

Раздался звонок в дверь. От этой неожиданности, вспоровшей тишину, девушка невольно дернулась и проглотила недодуманную мысль. Повернувшись в сторону коридора, она решила, что звонит или соседка, которая вечно нуждается в спичках или сахаре, или Алла, которая забыла ключи или еще что-нибудь.

Пока Лена шла к двери, позвонили еще раз.

— Иду уже! — крикнула девушка, а затем проворчала: — Не глухая же…

Повернув замок, Лена открыла дверь и только собиралась что-то сказать, как слова застряли в горле. Глаза девушки расширились от удивления, и она отступила на шаг, ошарашенно выдавив:

— Ты?

Широко улыбаясь, на пороге квартиры стоял Тимур. На парне были обычные синие джинсы и черная майка без рукавов. Лицо было гладко выбрито, а из уха пропали три сережки — предмет вечных споров Лены и Тимура. В руках парень держал букет роз и, пользуясь тем, что Лена на какое-то время выпала из жизни, зашел в квартиру и закрыл за собой дверь.

Он протянул девушке букет, смотря прямо в глаза и уже почти не улыбаясь. Лена, не отводя взгляда в сторону, стояла не шелохнувшись. Принимать букет она явно не собиралась.

— Как ты узнал, где я? — холодно прозвучал единственный вопрос.

— А тут ничего не меняется, — усмехнулась Руслана.

Сидя на самодельной скамейке, которую девушка смастерила в прошлом году, Руслана отпила глоток из бутылки и поставила ее на землю. На коленях у девушки лежала открытая пачка пряников. Запустив туда руку и выудив пряник в форме, лишь отдаленно напоминавшей звездочку, девушка без зазрений совести впилась в него зубами. Несколько крошек упало на серые джинсы, но Руслана лишь смахнула их небрежным движением руки.

Солнце упиралось лучами в голые плечи девушки. Так как без маек девушкам ходить по городу было бы неприлично, а солнце все равно пекло не по-детски, Руслана с Иркой накупили себе борцовок преимущественно белого цвета. В них было хотя бы не так жарко. Да и обгореть девушка ничуть не боялась: смуглая кожа давала свои преимущества.

Заброшенная стройка словно была окружена ореолом таинственности. Конечно, сюда забредали самые что ни на есть сомнительные и не внушающие доверия личности, но по каким-то причинам могилу белого ворона никто не смел трогать. Как будто какая-то невидимая сила охраняла это место и не позволяла сюда соваться кому попало. Везде все так же были разбросаны еще более или менее годные доски, то тут, то там валялось разбитое стекло. Повернув голову, Руслана посмотрела на ту оконную раму, которая навсегда перечеркнула ее прошлую жизнь. Теперь ни за что не скажешь, что там были пятна крови. Только если присмотреться, можно было бы увидеть, что в одном месте цвет немного другой. Все выцвело на солнце за долгие годы. Время уничтожило улики, но не память.

Почесав шрам, девушка догрызла пряник и повернула голову в сторону могилы белого ворона. На доске ножом неумело был вырезан силуэт птицы. Руслана помнила, как она маялась с деревом, чтобы выгравировать хотя бы что-то похожее на ворона. Доска была воткнута в землю.

«Знаешь, дружище, я наконец-то выспалась. Меня не мучили кошмары, я не просыпалась в холодном поту и в слезах с видом, будто бы на моих руках только что погиб самый близкий мне человек. Я спала долго и крепко. Мне даже казалось сквозь сон, что чьи-то сильные руки меня обнимают, тем самым оберегая и защищая. А проснувшись, я почувствовала себя самым счастливым человеком. Ведь как давно я просыпалась утром и чувствовала, что все хорошо? По-моему, так было только пару лет назад…

А еще я стала нормально питаться. Нет этого отторжения пищи, которое я постоянно испытывала, глядя на еду. Меня частенько подташнивало только от мысли о еде, что уж говорить о том, когда Ирка пыталась приготовить мои любимые блюда, а потом приносила мне их в комнату на подносе… Это было так трогательно, знаешь… Я наполовину лежу на полу, наполовину сижу, облокотившись о стенку, а тут заходит она и, ставя рядом со мной поднос с едой, подходит к шкафу, достает оттуда плед и накрывает мне ноги. Ах да, перед этим она еще трогает их и, удостоверившись в том, что они холодные, уже только потом идет за пледом. Ничего не говорит, а потом уходит… Минут через двадцать возвращается, чтобы проверить, съела ли я еду или нет. Она заранее знает, что не съела, но каждый раз надеется…

Интересно, а картошку, которую я сегодня сварила, она съела всю или не всю? Впрочем, учитывая то, сколько она тщетно перевела на меня продуктов, стараясь заставить меня поесть, ей можно съесть не только всю картошку, но и вообще все, что лежит в холодильнике. Пусть ест. Семья ведь. Не жалко…

Эх, и почему нам с Иркой так на парней везет? У меня тут Тимур, у нее этот Саша… Странный тип, вроде и добрый, но что-то в нем не так. В общем, нет у меня к нему никакого доверия. Надеюсь, Ирка со своими тараканами сама разберется. А то помню я, с какой счастливой улыбкой она рассказывала мне о коридоре… Знала бы я тогда, чего они там на полу хотели, я бы туда-сюда не шастала.

…Пора мне поговорить с Владой. Хватит тянуть, и то, что было в медпункте, является подтверждением этому. Хватит мучить ее. Хватит оттягивать момент — боже, и сколько раз я про себя это уже говорила? Ведь этим я только причиняю больше боли. Не буду придумывать заранее никаких речей. Ни к чему все это. Здесь не должно быть заученных и избитых фраз. Простая правда. Ей придется это принять. И как бы я ни хотела уменьшить боль, от меня здесь мало что зависит. Я и не надеюсь, что она поймет или простит… но принять — да. Придется. И чем раньше, тем лучше. Не стоит, наверное, говорить о Лене… хоть Влада и заслуживает правды, это принять будет гораздо сложнее.