alla - o c2e4e7d8b1d05438

сценария Жан-Клод Каррьер играл священника], читающего молитву. Мажордом незаметно

приоткрывает дверь и заглядывает туда.

Часовня герцога. В центре часовни катафалк под черным покрывалом с серебряными

украшениями, вокруг горят свечи. Священник с мальчиком из церковного хора кончают мессу по

усопшим. Герцог — единственный, кто присутствует на мессе,— стоит на коленях, склонив голову

на руки.

Будуар герцога. Мажордом возвращается к Северине.

Мажордом. Это скоро кончится. Вы готовы?]

Северина. Что происходит?

Мажордом (чрезвычайно почтительно). Ничего не опасайтесь. (Расправляет складки вуали на

груди у Северины.) Вы знаете, те, кто были здесь до вас, только и просили разрешить им

вернуться. Но господин герцог в этих случаях очень строг... (Мажордом выходит из кадра, Северина — за ним. Черная вуаль на ней опускается до полу, но позволяет разглядеть сквозь

прозрачность ткани ее обнаженное тело. Мажордом ждет ее у дверей.) За мной, пожалуйста.

[Часовня пуста [Эпизод вырезан при монтаже.]. Мажордом убирает катафалк и помогает Северине

лечь в гроб. Дает ей последние советы.

Мажордом. Вот что... Главное — не шевелиться. Сложите руки, закройте глаза... Дышите как

можно незаметней. Я ухожу...

Одна в часовне — с закрытыми глазами, со сложенными на груди руками — Северина ждет].

Часовня погружена в полутьму. Входит герцог. У него в руках треножник, на котором укреплен

фотоаппарат и привязан букет лилий-асфоделий. Сильный удар грома, как предвестие пугающе

странной истории. Герцог закрывает дверь, отвязывает цветы от треножника и подходит к

Северине, лежащей в гробу на катафалке. Глаза у нее закрыты, руки сложены на груди. В четырех

углах катафалка горят свечи. Герцог пристально смотрит на нее. Потом снимает монокль и кладет

цветы на тело Северины.

Герцог. Я принес тебе лилии. Ты так их любила... (Склоняет голову.) Как ты прекрасна! Твоя кожа

стала еще белей. (Берет прядь волос Северины.) Твои волосы стали еще мягче... Девочка моя, любимая... (Наклонившись, с легка касается ее лица.) Какое у тебя холодное лицо... Ты помнишь, еще вчера мы играли с тобой. Мы смеялись, мы пели... И вот теперь ты тут, и ты не говоришь

ничего, ты лежишь неподвижно... Я хочу, чтоб ты простила меня. Я не виноват. Я слишком тебя

любил.

Стук в дверь. Герцог поднимает глаза. По ту сторону двери мажордом.

Мажордом. Господин герцог, я впущу кошек?

Герцог. Идите к черту с вашими кошками! (Устремив глаза на Северину.) Мы одни. Двери закрыты.

(Грустный смешок и снова серьезно.) Глаза твои больше не откроются, тело твое окоченело, нечисть сжирает твое сердце... И этот пьянящий запах мертвых цветов... (Он становится все более

возбужденным, его блуждающий взгляд скользит вниз.) И этот пьянящий запах асфоделий.

И продолжая шевелить губами, герцог исчезает под катафалком. Удар грома. Катафалк сотрясается

от каких-то толчков снизу. Где-то назойливо мяукают кошки. Северина открывает глаза и

наклоняется вниз, свесившись через край гроба. Что это? Она испытывает одновременно интерес

и отвращение.

Холл у выхода из замка. Мажордом подходит к Северине. Найдя свою одежду, с сумкой в руках, но

еще не опомнившись от пережитого, она стоит в ожидании.

Мажордом (теперь его тон утратил всякую почтительность). Вы еще здесь? Чего вы ждете?

Северина (растерявшись). Но идет дождь и...

Мажордом. Ну и что? (Берет плащ Северины и, грубо схватив ее за руку, тащит к дверям.) Убирайтесь отсюда. (Выталкивает ее под дождь.) Уходите вон!

Швыряет ее плащ на улицу, с шумом захлопывает дверь. Северина подбирает свой плащ,

набрасывает его на плечи и, прежде чем удалиться, в недоумении еще раз оглядывается на замок.

Кровать Северины пуста. Пьер, сидя на своей кровати, читает.

Пьер. Ты скоро?

Северина. Вот и я. Ты хочешь, чтоб я легла с тобой?

Гасит ночную лампу и ложится рядом с Пьером.

Пьер. Мне очень жаль, что ты так редко приходишь ко мне сама...

Северина (нежно прижимается к Пьеру). Я буду приходить, Пьер. Дай только время...

Пьер. У меня впечатление, что... что я всегда сам навязываюсь тебе...

Северина. Нет, неправда. У меня все сильнее желание быть с тобой. Мне больше не страшно. Мне

кажется, что я стала лучше понимать тебя. Что я становлюсь тебе ближе... С каждым днем я все

больше люблю тебя, знаешь.

Прихожая квартиры Серизи. Горничная открывает входную дверь.

Юссон. Здравствуйте, мадемуазель.

Горничная. Здравствуйте, мсье.

Юссон. А мадам дома?

Горничная. Как о вас доложить?

Юссон. Мсье Юссон.

Горничная. Мсье Юссон хотел бы вас видеть, мадам.

Северина. Скажите ему, что меня нет дома.

Юссон это услышал, он надевает пальто и кашне.

Юссон. До свидания, мадемуазель. Спасибо.

Бар на стадионе. За столиком друг против друга Юссон и Северина.

Юссон. Как вы соблазнительны, Северина. Говоря откровенно, я бы хотел написать вам письмецо.

Северина (с радостной улыбкой). Я была бы очень рада.

Юссон (в счастливом удивлении). Вы бы согласились? (Пауза. В зале шум голосов, кто-то проходит

мимо.) Но здесь очень много народа.

Северина (с вызывающей улыбкой). Тем лучше!

Юссон. Я обязательно дам вам расписку.

Северина. Я очень на это рассчитываю.

За тем же столиком — Пьер и Рене. Вдруг Юссон хватает бутылку и разбивает ее о край стола.

Юссон (показывая Северине на разбитую бутылку). С помощью вот этого?

Северина (улыбаясь). Да!

Они нагибаются и исчезают под столом. Рене и Пьер не кажутся слишком удивленными их

действиями.

Пьер. Что они делают?

Рене (заглянув под стол, бросает непринужденно). Да ничего, они забавляются. Можете взглянуть.

Пьер. О, нет, вы мне расскажите!

Рене снова наклоняется, чтоб посмотреть под стол, который трясется, как катафалк в сцене с

герцогом.

Рене (так же непринужденно). Он достает маленький пакетик.

Пьер. И что дальше?

Рене. О, это пакетик с семенами асфоделий...

Пьер (ему не по себе, он берет сигареты со стола). Я знаю, что это... [Диалога Пьера и Рене в

сценарии не существует.]

Общий план Елисейских полей. Обращает на себя внимание человек в габардиновом плаще и

мягкой шляпе. Сделав несколько шагов, он останавливается. Появляется продавец газет.

Продавец (кричит). «Геральд Трибюн»! «Нью-Йорк Геральд Трибюн»!... «Геральд Трибюн»!

Прохожие спешат мимо, но человек в габардиновом плаще подает знак продавцу и покупает

газету, разворачивает ее и, бросив взгляд на заголовки, приближается ко входу в некое

учреждение.

В вестибюле — молодой человек высокого роста. В руке — трость, но длинное черное кожаное

пальто и жесткий взгляд придают ему вид, не внушающий доверия. В стеклянную дверь входит