Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

– Не по мою ли душу? – прислушавшись, пробормотал я.

Бросив быстрый взгляд на кусок брезента расстеленного у свежевырытой могилы, стал собираться. Лай слышался примерно в полукилометре в глубине леса. Короче, совсем рядом. Похоронить останки разведчиков я не успел, только принести их и разложить на рваном брезенте у могилы.

– Извините парни. Вернусь – закончу, – после чего подхватив автомат, рванул в лес.

Меня отжимали в сторону болот, к Бугу, заходя с востока, отрезая мне путь к своим. Пробежав через поляну, где меня повязали поляки углубился в лес, не глядя выбирая путь по звериным тропкам. И почему‑то он казался мне странно знакомым, похоже, я бежал по своиму старому пути.

«Точно, вот берег. Тут целовал его от радости. Туда смартфон зашвырнул! Блин, немцы близко, не уйти!»

Был только один шанс, углубиться в болото и затаится за какой‑нибудь кочкой. Выждать пока они не уберутся, и уйти в сторону от зоны поисков. Не раздумывая, так и сделал. Углубиться в болото я смог метров на сто пятьдесят, используя свой старый способ хождения по болотам. То есть, я отталкивался от кочки и скользил на животе. В этот раз было сложнее из‑за аптечки на груди, приходилось скользить на спине или боку. На спине оказалось даже удобней.

Спрятавшись за кочкой с высокой травой, наблюдал за опушкой. Немцы были рядом и уже должны были выйти к болоту, но их почему‑то не было, хотя собаки продолжали гавкать. Наконец как мне казалось через бесконечное число времени, на опушку вышел здоровенный немец в каске и камуфляже. В его огромный ручищах карабин казался небольшой палкой, которую он держал в левой руке.

Несколько лающих команд и два десятка фрицев выбежали на берег, у троих были немецкие овчарки на поводке. Понять его намеренья было не трудно. След мой был отчетливо виден, и понять, что я ушел в болота мог даже тупой.

Двинуться я не мог, меня сразу заметят, укрытий в ближайшие пять метров кроме этой кочке не было. Мельком отметив, что ноги начали тонуть, покрепче ухватился за кочку, продолжая наблюдать за ягд‑командой. А то что это они, уверен на все сто процентов. Профи видно сразу.

Пятерка немцев зашли в болото метров на сорок, пока один из них не провалился по пояс и не начал тонуть оглашая окрестности испуганными криками. Вытащив полуутонувшего, фрицы вернулись на берег, но уходить не спешили.

«Уроды профессиональные бля» – только и подумал я.

Ягд‑команда ушла минут через пятнадцать, отчетливо слышный лай собак стал удаляться.

«Ага, щаз‑з, нашли лоха. Фиг я вам вылезу».

Сидеть мне оставалось не долго, темнота наступала и скоро накрыла болота и речку. Ночные звуки хорошо разлетались вокруг, поэтому я двигался со всей осторожностью.

Вдруг что‑то зафыркало, зашипело, и стало светло как днем.

«Черт! Ракеты!»

Своего выстрела я не услышал, вдруг что‑то ударило в плечо и толкнуло от кочки в один из омутов, которые я старательно обходил стороной. Меня неумолимо потащило на дно, только и успел, что раскинуть руки, мысленно застонав от боли в плече и вдохнуть воздух, после чего меня накрыла торфяная жижа. Через минуту от недостатка воздуха, в легкие хлынула вода и я потерял сознание, но краем угасающего сознания успел почувствовать как кто‑то схватил меня за ногу…

Конец второй книги

Владимир Геннадьевич Поселягин Я ‑ истребитель‑3

Я - истребитель – 3

Поселягин Владимир ГеннадьевичИстребительКнига третья

Пролог

Четвертый день продолжались поиски тела Вячеслава Суворова. Найти место, где он упал в болото, труда не составило. Сломанный мостик, и еще не заросшая ряской поверхность топи показывали, где он свалился в топь. Его отец, Александр Суворов чуть не прыгнул следом прибежав по вызову от одного из поисковиков. Михаил, поисковик, как и деревенские дети, был свидетелем падения и первым прибежал на место, организовав из деревенских мужиков спасательную команду, пока из лагеря не прибежал отец с помощью. За первый день ничего не нашли, кроме старого карабина времен гражданской войны. Срочно прибывший на место трагедии крестный погибшего парня Егор Раневский, смог достать редкое оборудование для работ в болотах, однако это все не помогло, тела нигде не было. Степан Раневский, друг Вячеслава смог прилететь только через сутки после трагедии, известие застало его во Франции, как и все, он активно включился в работу.

На данный момент, на месте трагедии образовалось озеро с чистой водой, с помощью оборудования водолазы вычистили участок, однако тела так и не обнаружили. Это вводило их в недоумение, они обследовали даже дно, течений на глубине так же не было. Возможно, ошиблись с местом падения, но свидетелями было десяток человек, да и следы подтверждали их слова. Несмотря на четвертый день работ, поиски продолжались. К этому моменту остались только свои. Мать Вячеслава на грани нервного срыва отлеживалась в одном из домов в деревне, отказываясь уезжать. Прибыл даже прадед Вячеслава, Герой Советского Союза генерал‑майор в отставке Алексей Суворов. Он стоял в сторонке и молча с ненавистью смотрел на черный омут, поглотивший его первого и любимого правнука.

Поиски продолжались в течение двух недель, пока не были прекращены отцом пропавшего. Все понимали, что шансов найти тело уже не было. За два года с момента трагедии, приезжать на место гибели, стало своего рода уже традицией.

Степан, стоял на краю понтона и, поставив локти на перила, бездумно смотрел на воду. Два года прошло с момента трагедии, но он все равно отчетливо помнил лицо друга. На берегу горел костер, вокруг которого собрались родственники и друзья Вячеслава.

Вдруг в середине рукотворного омута, вспух и лопнул большой воздушный пузырь. Степану показалось, что в воде мелькнула кисть руки. Не осознавая, что он делает, Степан бросился в воду.

Трое, включая Александра, и его брата близнеца Евгения по мосткам побежали на понтон, услышав плеск.

– Я что‑то нашел, – пропыхтел Степан, одной рукой подгребая к понтону.

Сперва они не поняли, кого подняли на понтон, слишком тело было облеплено тиной, однако судя по странному комбинезону, в который Вячеслав на момент падения точно одет не был, это был кто‑то другой. Отсутствие кислорода в болоте и торф, очень хорошо мумифицируют тела, они знали это не понаслышке. Доставали тела из кабин сбитых самолетов. Все помнили, что юноша был в камуфляже. Значит, кроме Вячеслава тут мог утонуть еще кто‑то.

– У него кровь течет, – глухо сказал Евгений, переворачивая тело.

Водой из ведра окатили труп, смывая с него грязь, как вдруг «труп» дернулся и застонал. Одновременно раздались несколько вскриков: