Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

– Отошли все! Нам нужен воздух и освещение! – рявкнул он.

– Есть пульс, – через секунду выкрикнул Микоян. Через полчаса Суворов уже лежал на операционном столе, под капельницей и плазмой.

– Кровь больше не требуется, – отгоняла сестра Галя, добровольных доноров, от санчасти.

Как только шумиха вокруг раненного улеглась, и все снова занялись своими делами, иногда замирая и глядя на санчасть, к Запашному подошел приехавший с Никифоровым сержант, и лихо кинув руку к пилотке, представился:

– Товарищ подполковник. Старший сержант Суворов, представляюсь по случаю назначения.

– Суворов? – удивленно спросил подполковник, изумленно разглядывая лицо новичка.

– Да. Алексей Николаевич, – подтвердил Алексей, уже устав объяснять попутчикам и незнакомым людям, что он не тот Суворов, который всем известен, хоть и похож.

– Похож, – как будто прочитав мысли Алексея, задумчиво сказал Запашный, – только цвет глаз другой, у Вячеслава они голубые, а у вас сержант, карие.

Вокруг новичка с таким знакомым и родным всем лицом стали собираться все, кто был рядом. Слышались удивленные ахи и охи.

– Так вы родственники? – спросил Никитин.

– Нет, товарищ подполковник. У меня уже интересовались два месяца назад товарищи из органов, но я сразу сказал им, что не знаю Вячеслава Суворова.

– Но ведь похож, – выкрикнул кто‑то из толпы.

– А ну все разошлись! – рявкнул Запашный.

Бойцы как‑то мгновенно испарились, вслед за ними потянулись летчики обоих полков, бросая на ходу любопытные взгляды на двойника всеми любимого летчика.

– Пойдемте в штаб там и поговорим! – приказал Запашный и командование обоих полков, включая сержанта, потянулись к штабу.

Пока начштаба изучал документы сержанта о переводе, комполка расспрашивал сержанта, одновременно приглядываясь к нему, и чем больше он наблюдал за ним, тем больше понимал, какая между ними разница.

Характеры у двойников были совершенно разными. Вячеславу достаточно просто поговорить с любым незнакомым человеком, рассказать пару анекдотов, как они уже неразлучные друзья, ну приятели в крайнем случае, настолько он был общителен, и интересен как собеседник. Алексей был другим, серьезен, не многословен, редко улыбчив. От Вячеслава, просто от общения с ним набираешься позитива, именно поэтому многие летчики так любили его вечерние посиделки, пока не начались концерты. Алексей же такого настроя не давал.

– Документы в порядке, – сказал начштаба.

– Ну что ж сержант. Назначаю вас во вторую эскадрилью. Какими машинами владеете?

– Перед самым выпуском одним из первых сдал на отлично пилотирование новейшим истребителем «ЛаГГ».

– О, как? Даже здесь похожи… Ладно сержант приступайте к службе…»

– И что сейчас этот двойник летает в моем полку? – спросил я задумчиво. Значит, мне не показалось, я и вправду видел прадеда. Не бред, как я думал.

– Да. Насколько я знаю да. Хотели его выдать за тебя, но после отказались от этой идеи. Приказ сверху пришел, так что он уже не двойник, а просто очень похожий на тебя летчик и однофамилец, уж не знаю как так получилось

– А Лютикова?

– Довезла тебя до операционной, тут в Москве, но после того как тебя приняли местные врачи, отбыла по месту службы.

– А мои вещи?

– Все у завсклада.

– Понятно. А награждение?

– Ну я уж думал ты не спросишь. Думаю скоро. Как только сообщу, что ты очнулся, будут решать.

– Понятно. И что теперь будет?

– Ты как себя чувствуешь?

– Спать хочу.

– Я не о том, разговор с корреспондентами выдержишь?

– Конечно.

– Ну тогда завтра‑послезавтра жди. Ставкой решено осветить твой подвиг. Бой нашего аса против десяти немецких – это очень сильно. Так что готовь речь. Я завтра днем приду к тебе, обсудим ее.

– Хорошо, – сладко зевнув, ответил я.

Как только особист вышел я накрылся одеялом, стараясь не шевелиться, и вспомнил о прадеде. Мы действительно были очень похожи.

Он был летчиком. Закончил войну гвардии капитаном, комэском в штурмовом полку. Начинал на истребителях, а закончил на илах. Но не это было странным. Уж я то знал, он мне сам рассказывал, что до конца сорок второго, он был инструктором в летной школе по боевому пилотированию, где получив звание младшего лейтенанта, все‑таки добился отправки на фронт. Так что я никак не ожидал его увидеть на фронте в сорок первом. Как же я все‑таки изменил историю, раз произошло такое?

Утром, меня осмотрела группа врачей всех возможных специальностей. Там даже был гинеколог, по совместительству стоматолог, который быстро осмотрев мои зубы, сказал, что все в порядке. Я его осмотр воспринял скептически, но не запретил, поизучав некоторое время мою пломбу на одном из коренных зубов, приговаривая:

– Чудесненько‑чудесненько. Миленько. Кто делал? – судя по всему, пломба его изрядно заинтересовала.

Пришлось быстро сочинить историю, про незнакомого врача, который поставил ее. Врач отвязался, но в дальнейшем заскакивал ко мне периодически, осматривал зубы. Что‑что, а с ними у меня было все в порядке – кроме этой злосчастной пломбы – зубы были ровненькие, белые, результат работы профессионального стоматолога. Родители кучу бабок вбухали в них, что позволило спокойно улыбаться, не стесняясь неровных зубов, как было ранее, в детстве.

Почти час врачи кружились надо мной, осматривая и записывая что‑то в историю болезни. Наконец эта утомительная процедура закончилась и что‑то обсуждавшие врачи вышли, предоставив работу медсестрам, и все началось по новой. Три медсестры стайкой кружили вокруг меня, ставя уколы и давая таблетки. Взяв несколько анализов, они также вышли.

– Как тяжело день‑то начался, – пробормотал я, проводив их взглядом.

– Эй, а завтрак? – крикнул я вслед.

– Через десять минут усе будет, – сказала заглянувшая санитарка.

– Тогда ладно, а то я думал, забыли про меня, – пробурчал я. Все кто болеет становятся такими несносными, за собой я такого не замечал, но все бывает в первый раз в жизни.

День до обеда пролетел молниеносно, меня не трогали, так что я отдыхал, читая «свежую» газету недельной давности. Среди списка награждений моей фамилии не было, но своих я нашел, хорошо, что хоть их не обошел дождь наград. А вот про мой бой, там было все, так как выпуск был дополненный, как гласил заголовок. Видимо прошлой выпуске статья была общая, а в этом уже дополненная, увеличенная.

– Вот и почитаем, что тут пишут, – пробормотал я, разглядывая фотографии.

Статья была интересная, даже для меня. В принципе ничего так написано, кое‑что неправильно, как‑то, что я очнувшись когда меня вытаскивали из кабины самолета пробормотал: «Товарищ командир задание выполнено…» – и потерял сознание. Это был явный вымысел корреспондента. А вот бой был описан довольно грамотно, видна рука специалиста, похоже, корреспондент с фамилией Андреев нашел грамотного профи. Были вставки от подполковника Шредера, как его привезли в штаб фронта, и где он давал показания. Много что было. Упомянули даже про разбившийся восьмой «мессер» при заходе на посадку.