Admin - i 34c69a6b417e3939

На обратном пути опять было не до страхов - умаялась и задремала. Благо водитель подхватил бригаду строителей с отдалённого объекта, и меня уже не мотало как горошину в банке от борта к борту.

А когда спрыгнула на землю на территории базы, уже почти успокоилась. По времени должны скоро вернуться, значит, всё в порядке. Заставила себя принять душ и поесть в столовой. И ушла к КПП ждать. Знакомых парней, выгружающихся из заляпанного грязью грузовика, заметила сразу. Я невольно ускорила шаг. Обычно Дэя заметно издалека, не выделяться он просто не умеет... Почему я его не вижу?!

Стэн и ещё один боец осторожно выносят из машины нечто, завёрнутое в плащ-палатку. Оборачиваются на крик. На мой крик. Я бегу, спотыкаясь почти на каждом шагу. Бесконечно долго, пока меня не перехватывают ребята из охраны. Но я успеваю увидеть. Растерзанную камуфляжную куртку, залитые кровью спутанные волосы, неестественно вывернутую левую руку. Так много крови... Я не вижу его лица, конечно, и не должна видеть, он лежит на животе...

- Пустите!

- Да не рвись ты, - мне вполне профессионально, хоть и аккуратно, заламывают руки, - Живой он, иначе бы так над ним не тряслись.

Меня утаскивают прочь. От окровавленного свёртка, от спешащего медика. От него.

...Я вновь осознаю себя в кабинете полковника на продавленном диване и со стаканом воды в руке. Жалюзи безжалостно нарезают на полоски солнечный свет.

- Пистолет сдай.

Сфокусировать взгляд на силуэте человека за письменным столом удаётся не сразу.

- Чего? - не сразу доходит до меня. Загорелое немолодое лицо плывёт перед глазами.

- Пистолет сдай. У меня и так людей мало, если каждый ещё начнёт мозгами по стенам раскидывать...

Для спора не осталось ни желания, ни слов. Одной рукой неловко отстёгиваю кобуру и протягиваю ему. Он встаёт из-за стола, забирает и прячет в ящик.

Молчим.

- Как... Дэй? - имя даётся нелегко. Честно пытаюсь связать образ любимого человека с тем, что увидела. Перед глазами - мешанина из крови и камуфляжных лохмотьев.

- Тебе ответить как женщине или как подчинённой?

- Как честнее.

- Сама попросила. Шансов у него немного. Кровопотеря. Раны ... неприятные. Но умирать ему, думаю, не хочется.

Стакан скользит в ослабевших пальцах, я сжимаю их крепче.

- Это всё потому, что мы разделились. Я была против, почему вы настояли?

В голове в который раз прокручивается что-то тёмное, полузабытое, как обрывки ниток, скатанные в комок. Две половины одного целого. Струна держится на двух колках, сломай один - и музыка исчезнет.

- Дэй не хотел, чтобы ты шла с ним в этот рейд. Слишком опасно. Старый военный завод. Пришлось бы не только работать, но и прикрывать тебя.

- Вы говорили - обычный рейд. Рутина, - сил злиться уже нет, - Знаете, мы сражаемся лучше, когда сражаемся друг за друга.

- Рин, кто вы?

И что прикажете отвечать тому, кто привык отдавать приказы и получать полную информацию? Тому, кто предпочитает не верить всему, что слышит?

- Странный вопрос. Люди, конечно.

- Не дури. Я вижу, насколько вы отличаетесь от остальных. Когда вы здесь только появились, все думали, что вы брат и сестра.

И сейчас думают. Не с Базы, из числа случайных знакомых. Иногда даже не верят, когда пытаешься убедить в обратном.

- Форма и оружие всех равняют.

Он щурится.

- Сейчас я бы сказал, что вы принадлежите к одному народу.

- Зачем вам это?

- Вы слишком отличаетесь. Я не могу это игнорировать.

- То есть мы - чужие? - ночь за окном, ненужный разговор, а где-то на операционном столе борется за жизнь мой Дэй. Абсурд.

- Нет, не чужие. Свои. Но - не такие .

- Тогда какая разница? Главное, мы хорошо стреляем.

Интерлюдия.

Стэн понимал, что лезть к человеку в такой момент - бестактность. Но не полезть было нельзя. Однажды он буквально вытащил из петли молодого солдата. Мальчишка долго отпирался, говорил, что это от несчастной любви, но потом признался: затравили сослуживцы. Четверо. Стэн копнул личные дела. Как оказалось, начинающим уголовникам предложили выбор: получить небольшой срок или отправиться в армию. И те решили, что уличные порядки можно протащить в казарму. Обламывать зарвавшихся парней пришлось долго, и далеко не всегда уставными способами. Тогда он впервые осознал, какая ответственность ему досталась. И какая власть. И тогда же он очень хорошо понял, как много можно исправить, всего лишь уделив человеку чуть больше внимания.

Стэн постучал в дверь комнаты, где оставили ночевать Рин, и, не дождавшись ответа, вошёл. Полоса света на полу - от прожектора за окном. Рин сидела у койки, подтянув колени к подбородку.

- Ты не спишь, - дурацкий вопрос удалось превратить в утверждение.

- Не получается, - она не шевельнулась, даже не повернула головы в его сторону. Голос звучал равнодушно, словно ей требовалось слишком много сил, чтобы поддерживать беседу.

- Если хочешь, я принесу тебе снотворное. Не будешь спать, потеряешь слишком много сил.

- Спасибо, Стэн. Не стоит, попробую без допинга.

- Ты не возражаешь, если я свет включу?

- Включай, - такое чувство, будто с каждым словом из её голоса уходит жизнь.

Всё-таки хорошо, что лампочка здесь тусклая, слишком яркий свет резанул бы глаза.

Теперь девушку можно было нормально разглядеть. Похоже, Рин и правда пыталась уснуть. Куртка и свитер сложены на стуле с пугающей аккуратностью. В минуту отчаяния человек всегда хватается за привычные действия как за соломинку. На тумбочке - несколько заколок и деревянная расчёска. Переплетала косу на ночь, но так и не переплела, распущенные волосы льются на плечи. Всё-таки до чего длинные - кончики прядей почти касаются вытертого линолеума. Такая хрупкая... Неужели не холодно босым ногам на голом полу? Да и майка слишком тонкая.

Стэн стащил с кровати грубое серое одеяло и накинул его Рин на плечи. Она что-то перебирала пальцами. Какую-то цепочку.

- Рин, - он накрыл своей ладонью её руку, - Всё будет хорошо. Мы успели вовремя, его вытащат.

Тишина. Тело - словно окаменевшее. Было бы проще, если бы она кричала, плакала. А что прикажете делать с такой застывшей статуей?

- Я сделаю тебе чай.

В столовой всегда оставляли большие термосы с кипятком - на всякий случай.

Стэн бросил в металлическую кружку горсть засушенных трав. Сама Рин справилась бы с этим намного лучше, и у напитка был бы потрясающий вкус, но нам сейчас нужно совсем не это. Подождал, чтобы "чай" заварился покрепче, стал горьковатым и терпким, и добавил в кружку таблетку из личной аптечки.

"Можешь потом набить мне морду, детка, но сначала выпей".

Рин он застал в той же позе.