Admin - i 34c69a6b417e3939

- Если почувствуете себя хуже, не терпите, говорите сразу же. У меня есть несколько ампул обезболивающего.

Ага. Только неизвестно, на сколько их придётся растягивать.

Я поднимаю с травы окровавленную повязку и нахожу в кармане зажигалку. Подношу огонёк к мятой марлевой полосе. Кровь уже подсохла, так что она вспыхивает почти сразу.

- Что жжём? - Талиан чувствует запах палёной ткани.

- Бинт. Свою кровь лучше не оставлять где попало.

Я терпеливо жду, пока окрашенная красным часть бинта сгорит, и только тогда бросаю на землю чудом оставшийся белым клочок. Язычок пламени, заинтересованно потянувшийся к сухим травинкам, тщательно затаптываю.

Когда я прохожу мимо Терна Харнета, он неожиданно ловко ловит меня за руку, вынуждая опуститься на землю рядом с ним. Ну и реакция.

- Как он? - одними губами, чтобы не услышали остальные.

Вместо ответа я распутываю верёвку на его запястье и отвожу в сторону.

- Командир, ты куда? - приподнимается сосед по цепочке.

- До ветра.

Мы отходим на несколько метров, но так, чтобы я не теряла остальных из виду. К нам присоединяется Дэй.

- Как наш раненый? - его вопрос звучит эхом слов командира.

- Плохо. Ему нужен нормальный врач, причём как можно скорее. С полным набором медикаментов и инструментов под рукой. Кровотечение остановилось, но кто знает, какую гадость в этом чистом поле можно подхватить.

Случаи, когда раненые в "проклятых местах" погибали непонятно от чего, уже бывали. Нечасто, но... Когда человек, скажем, ободравший руку о куст и почти сразу же обработавший царапины, на следующую ночь тихо уходит в лучший мир без малейших признаков заражения, ждёшь от судьбы любой подлости.

- Я бы сказал - постараюсь, - Дэй склоняет голову, не сдерживаемые банданой пряди тут же лезут в глаза, - Но ты не хуже меня знаешь, как трудно иногда бывает выбраться.

Я крепко сжимаю его ладонь, радуясь, что это проявление нежности никто не видит. Очень хочется обняться и несколько минут постоять, спрятав лицо у него на груди, но расслабляться нельзя.

- Что могу сделать я? - спрашивает Харнет.

- Убедить остальных в том, что мы на верном пути.

- А мы на верном? - в голосе мужчины слышится невесёлая ирония, но враждебности нет.

- Нам надо уйти подальше от кургана и леса. Потерять их из виду, - я вкладываю в слова всю возможную уверенность, - Там можно будет снять повязки. Может, вместе мы найдём дорогу быстрее.

Перед тем, как покинуть место привала, Дэй тщательно выбирает новый ориентир.

- Видишь вон там возвышение, будто разглаженную скатерть смяли?

Я присматриваюсь. Действительно, похоже на складку ткани, на фоне ровной линии горизонта видно очень хорошо. Вроде остатка какого-то укрепления. Когда надо найти в однотипном вроде пейзаже какую-нибудь запоминающуюся точку, Дэй делает это играючи. Говорит, сказывается детская привычка к бродяжничеству.

И вновь - растянувшаяся цепочкой процессия, серое небо, скупые фразы. Какой длинный день. А намеченное нами возвышение и впрямь оказывается укреплением. Не знаю, как называются такие вот земляные насыпи, но эта, наверное, очень старая - частью осыпалась, частью размыта дождями. Значит, здесь когда-то были дожди?

- Всё, - я останавливаюсь, - Повязки можно снять.

Бойцы стягивают полосы ткани с лиц, но глаза открывают не сразу, чтобы не заслезились с непривычки. Озираются, ожидая всё же увидеть рядом кого-нибудь из здешнего жуткого зверинца. С явным облегчением избавляются от верёвок - беспомощность для них непривычна и неприятна.

- Переночуем здесь, - Дэй сбрасывает рюкзак, - Командир, распределите дежурства, пожалуйста.

Хороший ход. Вся группа сразу видит, что он не оспаривает лидерства Харнета. Не ещё один командир - просто приданный отряду специалист по нестандартным ситуациям. В сущности, так и есть.

С одной стороны, приятно после долгого перехода переложить ответственность на чьи-то плечи, с другой - не стоит себя обманывать. Да, Терн Харнет в состоянии позаботиться о своих людях, занять их подготовкой к ночлегу и ночными дежурствами, но за их жизни по всем писаным и неписаным законам отвечаем мы. До тех пор, пока впереди не замаячат палатки лагеря, а в пределах досягаемости не окажется хорошего медика.

Развести нормальный костёр не удаётся: никаких деревьев поблизости нет, а сухой вереск быстро вспыхивает и столь же быстро прогорает. Но тем сильнее люди тянутся к огню - получить хоть немного живого тепла в иллюзорном мире.

- И часто вы так? - спрашивает кто-то. Я узнаю парня с амулетом.

- Что - часто? - не отрывая взгляда от пламени, переспрашиваю я.

- В такие истории влипаете.

- Каждое задание. В этом наша работа и состоит - сначала в историю влипнуть, а потом из неё выпутаться.

- Вас кто-то учит?

- Только стрелять, - Дэй зачем-то обрывает травинки рядом с собой, но не отбрасывает, как человек, которому нечем занять руки, а складывает на колени, - Стрелять, драться, оказывать первую медицинскую помощь. Сделать человека чистильщиком нельзя, это, наверное, что-то врождённое, вроде цвета глаз.

М-да. В отношении нас довольно меткое сравнение. А травинки всё ложатся и ложатся на камуфляжную ткань. По моим подсчётам, из них уже венок сплести можно - если, конечно, нашёлся бы охотник плести венок из этого сена. Не выдерживаю и заглядываю через плечо. Ещё кто-то придвигается ближе.

Сухие жесткие стебли - скорее сломаешь, чем переплетёшь. Дэй, однако, справляется: так дети обычно рисуют железную дорогу. Два длинных стебля, между ними - перекладины. Поставишь, прислонив к чему-то - будет лестница, вот только выдержит она разве что бабочку. А вот венки Дэй в детстве точно не плёл - поделка выходит неаккуратная, травинки торчат во все стороны.

- Ловкие пальцы. Музыкант?

- Нет, конечно. Я же бывший беспризорник.

Надо быть Дэем, чтобы признаться в бродяжничестве с видом потерянного родственниками принца крови, рассказывающего о своём высоком происхождении.

- И кошелёк вытащить можешь?

- Я сказал "беспризорник", а не "карманник".

- И что это будет? - увожу разговор от неприятной для него темы.

- Не знаю, - равнодушно бросает Дэй, - Но ведь что-то да получится?

- Ладно, давайте спать, - заканчивает посиделки командир Харнет.

Он прав - начинает темнеть. Укладываемся вповалку, чтобы было теплее. Я привыкла засыпать, положив руку на грудь Дэя и чувствуя, как стучится в ладонь его сердце. Харнет сказал, что в эту ночь с дежурством справятся его люди, и мы особо не сопротивлялись, только попросили, чтобы в случае чего нас разбудили немедленно. Как любит повторять Стэн, лучше быть параноиком, чем трупом. Но за передышку я была очень благодарна - если вспомнить, какой для меня была минувшая ночь.