Admin - i abe4dc52fd6b0e67

Я принялся жить в двух мирах: на Земле чуть забывчивый мсье Паганель, на Луне - увлечённый, навек очарованный знанием базовец. И не иначе: не путать планеты, не смешивать.

Как-то, идя по Земле, я вдруг понял, что после Луны не меняю походку. И что на Луне я шагаю, а вовсе не прыгаю. Я не заметил, когда у меня появилась особая лунная... впрочем, "лунно-земная" походка: текущая, без вертикальных движений. Во всём остальном две планеты уже не смешать: на Земле, как фанат отдаваясь работе, я строго землянин, а на космодроме Луны - исключительно базовец. Так, на Луне оставляю в компьютере мысли, задачи по принципу "крепко обдумать, забыть и прочесть ещё раз". На Земле никогда так не делаю.

Вот, например, среди прочих отрывков строка: "Посетить дом кого-то из нас. Например, Рины." Я даже не помню, как это писал... И ещё: вот приду к её родным, и что я скажу? "Ваша дочь превратилась сигнал, и она летит к звёздам"? Сочтут сумасшедшим.

Но раз я писал, значит надо. И, подгадав выходной, я сел в поезд: в её городок самолётом никак не добраться. Когда я сошёл на перрон, меня кто-то окликнул. Я знал этот голос, но здесь его быть не могло, ведь она улетела! Она подошла, обняла меня, чмокнула и повела в глубину городка:

-- Я должна познакомить тебя с родителями.

-- И как ты меня им представишь? - спросил я, решив больше не удивляться.

-- Ты помнишь, что им говорили о нас Наблюдатели? Экспериментальная группа, отдыхающая в лучших пионерлагерях Союза, где с нами занимаются лучшие преподаватели.

-- Только не с нами, а нами.

-- Ты неисправим...

А ведь правда: подобную группу потом бы прибрал к рукам МИД, и "в загранке" такие ребята могли пропадать много лет.

По пути Рина коротко мне рассказала о новых открытиях Базы, о тех что и я, зная нас, посчитал бы фантастикой. Терраформирование завершено! Но ведь процесс невозможно ускорить: события жизни нельзя торопить, ведь иначе она не сумеет "привыкнуть" к планете!

-- Тогда, - рассказала она, - математик и вспомнил, как ты предлагал субъективное время "сжимать" в объективном, желая дать время нам выспаться в долю секунды. Забыв разбудить себе смену, он сел за расчёты. Творил. Месяцами. Потом разбудил сразу всех. Ибо он это сделал. Мы сжали в минуты эпохи системы. Она получилась красивой. Побочный эффект очевиден: мы можем бывать на Земле.

-- Твой корабль... на орбите? - спросил я.

Она набрала на своём наладоннике пару имён, показала: Кип Торн, Майкл Моррис и Ури Йертсевер.

1988 год, и, если я правильно помню, Калифорнийский технологический институт. Метод создания пространственно-временных тоннелей. Энергозатратно даже для нас. Правда, Дэвид Хочберг и Томас Кефарт из университета Вандербильдта вычислили, что такие тоннели должны остаться со времени Большого взрыва, но и тут обольщаться не стоит: Андерс Сандберг определил, что кротовая нора диаметром в нанометр может передавать всего 1069 бит в секунду, а ведь обычный размер этой штуки - порядков на пять меньше ангстрема. Можно попробовать разбить сигнал телепорта и передать как в Инете, пакетами через множество разных тоннелей, но рассчитать все тоннели, да ещё наверняка в динамике...

Я посмотрел на неё, и она улыбнулась:

-- Да, Нортон смог выполнить эти расчёты. Как видишь.

Мы созидаем миры, занимаемся терраформированием, познаём мир так тонко, как здесь, на Земле, будут делать спустя не одно поколение. Как же я рад за ребят! Они счастливы.

-- Но... почему вы вернулись?

Рина достала шпаргалку. На ней было моё первое послание с Луны.