Admin - i 77717a20ea2cf885

Мы с хозяйкой не торопимся, поскольку по мановению её руки над нами уже держат зонтики, от которых падают на землю очаровательные ажурные тени. Мужчины берутся за вёсла, и вот уже обе компании отчаливают от берега и дамы машут нам платочками так усердно, будто собрались, по меньшей мере, в Америку. Вот сейчас они заплывут подальше, на глубину... Я представляю, как хорошо в этакую жару... пусть не искупаться, вряд ли это получится со здешними пуританскими нравами, но зачерпнуть с борта прохладной свежей воды, умыться, да хотя бы, разувшись, побродить на мелководье. Интересно, нравы нравами, но ведь должны же быть здесь эти... как их... купальни, отдельно для мальчиков, отдельно для девочек? Надо как-нибудь поинтересоваться.

А всё Мага, думаю сердито. Если бы я не начала вспоминать... о чём, кстати? Он вернулся, сияющий, как медный грош после того как... Что-то не сходится. Он же руку распорол, от этого счастливее не становятся. А на что, кстати, он так отреагировал, что бокал раздавил? Мы, кажется, заговорили о...

И я снова невольно сжимаю виски.

- Пойдёмте, дорогая, - увлекает меня за собой леди Аурелия. - Нет больше необходимости здесь оставаться. Не волнуйтесь, и Майкл, и Мага - отличные гребцы, с ними наши девочки в полной безопасности. А мы пока что заглянем в галереи, там прохладнее, и вы сразу же почувствуете себя лучше. Покажу вам те уголки, в которые мы не заглянули при первом осмотре.

Здесь, на стенах закрытой галереи, ведущей от часовни до центрального входа, встречает нас череда фамильных портретов, начиная от самых первых Кэрролов, заложивших замок, до сегодняшних обитателей. И я невольно улыбаюсь, когда вижу на одном из последних полотен прелестного златокудрого мальчика лет семи, с серо-голубыми глазами, ямочками на щеках и на подбородке, с очаровательной, такой же, как у матери, улыбкой. Он верхом на белом пони, во "взрослом" жокейском костюмчике, с хлыстиком. Перед этим портретом я в умилении задерживаюсь дольше, чем перед остальными. Но меня смущает и почему-то беспокоит одно обстоятельство: я никак не могу рассмотреть спутника маленького паладина - то ли блики играют на холсте, то ли возвращается моя близорукость. Я всё пытаюсь разглядеть, кто же рядом с ним, кто-то смуглый, кудрявый... и снова получаю полновесную порцию головной боли. И думать больше об этом не могу. Да что со мной сегодня?

Меня окликает хозяйка.

- Пойдёмте в сад, Иоанна, тут слишком спёртый воздух. К сожалению, ради сохранности картин мы редко здесь проветриваем.

И я ощущаю касание знакомых голубых протуберанцев. Как, и она - целитель?

Леди Аурелия проводит меня через другое крыло, левое, на ходу извиняясь за неухоженный изнутри вид строения. Оно давно запущено и сейчас готовится к ремонту. Стены здесь пусты, без росписей, окна обычные, не витражные, и не двойные, как в правом крыле, а одинарные, ещё не подготовленные к зиме. Но, оказывается, именно отсюда проще попасть в тот кусочек сада, где неподалёку есть одно памятное для хозяйки место, которое я непременно должна увидеть.

Она без видимого усилия толкает створку дверей и пропускает меня вперёд. Оценив высоту дверного проёма и тяжесть морёного дерева, я делаю вывод, что хрупкость этой женщины, пожалуй, только кажущаяся... Леди полна сюрпризов, как и вся её семейка.

Прямая, как стрела, каштановая аллея уводит вглубь сада. Деревья старые, мощные, в три обхвата толщиной, и на них уже вызревают зелёные колючие шарики. Под ногами поскрипывает крупный белый песок. Бордюры дорожек выложены цветным гранитом. Здесь густая тень, холодок и тишина, только птицы иногда тренькают в могучих кронах. Мы идём не спеша, наслаждаясь прогулкой. С леди Аурелией, оказывается, тоже можно помолчать, и молчание это необременительно

Аллея упирается в глухую стену из обтёсанного белого известняка, затянутую плющом и диким виноградом.

- Сейчас я вам кое-что покажу, - таинственно сообщает моя провожатая. Подойдя к стене, приподнимает этот живой занавес. - Взгляните-ка!

Сперва я не разберу, что это там, в глубине проёма.

- Потайная калитка, - возвещает леди, довольно сверкая глазами. И в голосе её звучит затаённая нежность. - Любимое моё место. Между прочим, даже дочери о ней не знают, уж я постаралась, чтобы все их свидания проходили под моим присмотром. Не всегда нужно брать пример с матери... - Она усмехается, видя моё недоумение. - В нас с вами, дорогая Иоанна, есть нечто общее, несмотря на кажущиеся спокойствие и уравновешенность: это тяга к авантюрам. Да-да, иначе бы вы в этот Мир не попали бы. Поэтому я и привела вас сюда: иногда так хочется поделиться сокровенным, а вы, я уверена, меня поймёте.

Собственно, это не калитка, это небольшая дверца, настолько маленькая, что если бы я захотела выйти, мне пришлось бы согнуться чуть ли не вдвое. Высота арки на уровне моего плеча, зато по ширине - пройдёт взрослый человек, и даже не моей комплекции - протиснется и мужчина, только придётся ему угнуться ещё сильнее.

Не всегда нужно брать пример с матери... Неожиданно сообразив, я фыркаю. Вот оно в чём дело! Да мне поверили, можно сказать, девичью тайну!

- Та самая калитка, - леди любовно поглаживает потемневшую от времени дощатую поверхность, обитую железными, наполовину проржавевшими заклёпками. Впрочем, очень уж они подозрительно поблёскивают, как и петли; подозреваю, что сей тайный ход содержится в полной сохранности в память об известных хозяйке событиях. - Именно сюда я, как девчонка, бегала на свидания к своему будущему мужу.

Минуточку. Я морщу лоб. А я-то думала...

- Да, дорогая, этот замок принадлежал моей семье, а не отцу Майкла, как вы, должно быть, поначалу решили. К сожалению, я была единственным ребёнком в семье, и отец, не имея наследников-сыновей, вынужден был, выдавая меня замуж, выдвинуть требование, по которому мой будущий супруг принимал нашу фамилию, чтобы таким образом род Кэрролов не прервался. Для моего Джонатана, который, кроме рыцарского звания и потомственных навыков Паладина ничего не имел, это был единственный выход. В других условиях ему бы отказали при сватовстве, даже не выслушав, но тут уж мне пришлось постараться. Не зря же моему отцу пришло в голову подобное озарение, да так удачно, что даже много лет спустя, успев порадоваться и внукам, и правнучке, он был уверен, что идея с присвоением родового имени зятю родилась сугубо в его голове.

- О! - только и говорю я. Мне хочется рассмеяться. - О! Леди Аурелия, я право, даже не знаю, кому больше повезло: вашему отцу или вашему мужу?

- Думаю, больше всего повезло мне, дорогая. До сих пор горжусь тем, что смогла найти верное решение. Знаете ли, многие люди в ограниченности своей считают, что если перед ними стоит выбор, они могут решить только по принципу: или - или. В ряде случаев можно получить и то, и другое.