Admin - i 77717a20ea2cf885

Мага исчез ещё раньше.

Ян перетаскивает в мою комнату перину, одеяло и пару подушек. Очень даже у меня неплохое лежбище получается на укладке. Советует:

- Может, отдохнёшь? На тебе ж лица нет...

Качаю головой. Боюсь, что, как вчера, не усну от усталости.

- Тогда поешь.

От одной мысли о еде меня снова тошнит.

- Нет, Ян, не хочется. Лучше подумаем, чем нашу спящую красавицу кормить?

Он с недоумением смотрит на Гелю. А что, мол, не так? Чем она от нас отличается? Приходится пояснить:

- Она же, считай, семь суток ничего не ела. Желудок от еды отвык, его постепенно запускать надо, а то загубим девочку.

- Так бульон нужен, всех больных и раненых им отпаивают. В леднике пара кур, пойду, принесу.

- Умница. А молоко осталось?

- Есть, но тронулось уже.

- Вот и хорошо. Поставлю в тёплое место, пусть на простоквашу скисается. Ей это тоже будет полезно.

Будем отпаивать нашу больную жиденьким, по крайней мере - первый день, а там начнём твёрдую пищу добавлять малыми порциями. Вот только времени до отъезда у меня остаётся мало. Что же нам дальше с ней делать? Не бросать же!

- Вот что, Ваня, - говорит Ян. Он уже притащил кур, отрубает когтистые лапы, кидает Норе. Та с благодарностью тянет угощение под стол. - С ней, с Гелей, надо что-то решать, нам ведь ехать скоро Я так думаю: надо бы её в семью хорошую да большую, чтоб пожила у них, пока в себя придёт.

- В семью - это правильно, - говорю с облегчением. - Чтобы кто-то, на мать-отца похожий, рядом был, и братья, и сестрички... Чем сильней жизнь вокруг кипит, тем быстрее память включится. Молодец, Ян, ты хорошо придумал. У тебя уже есть кто на примете?

- К соседям зайду, - говорит он. - У дядьки Петра недавно дочерей замуж выдали, скучают без девок, вот их и попрошу. Хорошие люди, не откажут.

- Постой, - спохватываюсь. - А что ты ещё сказал? Насчёт того, чтобы НАМ ехать?

Он смотрит на меня, как на чумовую.

- Ну, так, - говорит. - От меня ж Васюта мокрого места не оставит, когда узнает, что ты уехала. Ладно, бить-то не будет, но как я ему в глаза посмотрю? Врать, что не устерёг? Да я тебя и сам одну не отпущу, не надейся. Я ж не Наставник, мне с тобой можно ехать.

- Ян, - говорю, и чувствую, как на лице расползается глупейшая улыбка. - Я-ан! Это же опасно!

Он с грохотом ставит на стол кастрюлю. Берёт курицу и несколькими быстрыми ударами тесака отсекает лапки, крылья, отделяет грудку и спинку, то же самое делает со второй. Кидает птичек в посудину.

- Ну, опасно. А ты думаешь, чему меня дядька учил? воинскому делу - или крестиком вышивать? Ты не гляди, что я пока мелкий: от твоего ящера уж точно отбился бы. Васюта меня в походы брал, я там многому научился. Как в дороге себя вести, где привалы устраивать, костры разводить... Ты, поди, сама-то этого не умеешь?

Всё моё знакомство с живой природой ограничивается несколькими туристическими вылазками, и я невольно признаю доводы Яна. Но всё же колеблюсь. И в то же время восхищаюсь им. Зря он себя называет мелким: поступки у него мужские.

- Орлик мой в казарменной конюшне стоит, - продолжает он. - Надо будет и тебе коня справить, ведь если Лютика начать снаряжать - сэр обо всём догадается да в самом деле запрёт тебя. Такой он, - неожиданно с теплом в голосе добавляет Ян. - Ты уж не серчай.

- Да с чего ты взял? - говорю. - Он так устроен, что по-другому не может. Но ведь и мы не можем, правда?

И больше не отговариваю его от задумки. Даже если заставлю дома сидеть - согласится для виду, а сам втихаря за мной отправится. Я бы, например, так и сделала.

Часа через три просыпается Геля и мы идём купаться. Горячая вода вызывает у неё изумление и восторг, дитятко лупит ладошками по водной поверхности, забрызгивая и стены, и меня, плещется... Я уже говорила о размерах здешней ванны? Она под Васютины габариты заточена, что хорошая джакузи; и я замечаю, между прочим, что в воде наша девочка постепенно оживает. И движения стали энергичнее, и щёки разгорелись, и глаза засияли. Я мою ей голову, она, наклонившись, окунает лицо в воду и пускает пузыри... сознательно, между прочим, балуясь. А вот это уже хорошо! Если считать, что уровень интеллекта у неё недавно был, как у трёхлетнего младенца, то сейчас она стремительно набрала в развитии год, не меньше.

И то хлеб, как говорится.

Я заворачиваю её в большую простыню. Донести? Яна позвать помочь? Но, к моему удивлению, она на собственных ножках добирается до светёлки, причём осмысленно, узнавая дорогу. Ура. Я начинаю думать, что будет не так-то трудно уговорить Петра с семейством на новую постоялицу.

Снова укладываю её в постель, сушу волосы. Ещё раньше, как только она проснулась, я влила в неё пару ложек бульона, и сейчас кормлю снова. Приговариваю: так и будем кушать понемногу и почаще, и вырастем большие, сильные и красивые, хотя куда уж ещё красивее... Она смотрит на меня с благодарностью - честное слово - и губы её шевелятся, словно в попытке повторить за мной сказанное. Я замираю в ожидании. Она в затруднении смотрит на меня, как человек, только что упустивший мысль, улыбается виновато.

- Да какие проблемы, - говорю бодро, - завтра проснёшься - и всё получится. Давай-ка, спи. Тебе оставить свет?

Она кивает. Я ликую.

Но заснуть она никак не может. Вертится с боку на бок, даже вроде начинает негромко постанывать...

- Ты что? - спрашиваю. - Что-то нужно? Проводить тебя в туалет?

Она не отвечает, только странно двигает руками, словно стряхивая с себя что-то. И я покрываюсь потом, вспомнив, как "обиралась" Гала. О нет! Только не это! Осторожно берусь за эти ручки, холодные как ледышки, они трепещут под моими пальцами, дёргаются, вырываются. Она начинает тереться о постель спиной, ногами, как будто у неё всё чешется.

Осторожно приподнимаю одеяло. Осматриваю руки, ноги, снимаю великоватую для неё рубаху. Поначалу мне кажется, что у неё крапивница. Или краснуха? Или скарлатина? Не пойму, что за сыпь проступила по всему телу. Странная сыпь, геометрически правильно размещённая, я бы сказала. Не рассыпанная кое-как нездоровая краснота, а ...

...абсолютно одинаковые крошечные капли, проступившие через равное расстояние друг от друга, и каждая капелюшка соединена с соседней посредством паутинки того же цвета. Эта сеть полностью покрывает тощенькое девичье тельце. Пытаюсь ногтём подцепить одну из нитей, она подтягивает за собой остальные. Капельки твёрдые, словно окаменевшие, представляю, каково это - лежать на тысяче горошин! Бедная наша Принцесса: кожа-то у неё вполовину новая, регенерированная, видимо, чувствительная, понятно, почему Геля так вертелась, всё пыталась стряхнуть с себя эту гадость.

И как мне ей помочь?

Тяну сетку на себя. Та подаётся, растягивается, расширяя отверстия... Если получится, я смогу снять её, как чулок.