Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком!

Теперь волк всюду узнает свою самку, распознает в огромной массе посторонних ароматов, найдет и догонит...

Мысли и тревоги, вспыхнув, так же и пропали, смытые волной удовлетворенной дрожи, которую во мне вызывали движения его языка. Ноги ослабели, вынудив тяжело опереться на плечи Андрея. И я снова не сдержала довольный стон!

Добровольский, вскинув голову, поймал выражение моего лица и улыбнулся, блеснув белым оскалом. Подхватив меня под коленки, обрушил на кровать, сразу разведя мои ноги в стороны и, пробираясь выше, прошипел:

- А вот и Красная Шапочка попалась!

Не дав мне времени отойти от только что испытанного удовольствия, лег сверху и... решительно и неумолимо вошел в меня, наконец-то дав мне то, чего так отчаянно желалось, - себя. Пусть ненадолго, но сейчас Андрей был только моим, а я... его.

В любви белый оставался верен себе. Напорист и решительно настроен идти до конца. Я просто блаженствовала, реагируя на каждый его толчок непроизвольно вздымающимися навстречу ему бедрами. Наши тела упивались восторгом этой близости, подчиняясь только обоюдному желанию. Андрей двигался все сильнее и сильнее, заставляя меня уже всхлипывать и молить его о невозможном. О полном слиянии!

И тут в голове мелькнуло: «Болезнь!»

Не представляю, как нашла в себе силы выкрикнуть: «Защита!» - но видимо, где-то на задворках сознания плотно укоренилась мысль о собственной «заразности».

Белый дернулся и, застыв глубоко во мне, зашипел с глухим рычанием. Как-то яростно, протестуя и негодуя. Или это его волк? Соображала я уже плохо, жаждая лишь продолжения этого извечного движения жизни. И даже мгновение, на которое он покинул меня, воспринялось как невыносимая потеря, как нечто неправильное.

Но оборотень и сам стремился воссоединить наши тела. И вновь вернуться в тот безумный ритм движения, что мы смогли создать, с каждым толчком приближая друг друга к бездне. И в самый последний миг резко потянулся ко мне губами, накрывая мой рот поцелуем победителя, ловя крик восторга, даря мне стон побежденного.

Мы стали близки, и каждый из нас воспринял это с неожиданным облегчением, словно именно этого давно желал. Я чувствовала именно так.

- Леночка, - Андрей впервые назвал меня так... нежно, скатываясь набок и стараясь унять дыхание.

- Ммм? - жмурясь от невыразимого счастья просто быть сейчас в его объятиях, сонно пробормотала я. Действительно устала и действительно не жалела ни об одном мгновении последнего часа. И чувствовала, что не пожалею никогда.

- Отдохнем и продолжим, - со смешком проинформировал Добровольский, прижимая теснее к себе.

Разбудил меня звонок телефона. Но, оттягивая до последнего миг окончательного пробуждения, продолжала в полудреме валяться с закрытыми глазами, одновременно прислушиваясь к отрывистым и односложным ответам лежащего рядом Андрея и вспоминая прошедшую ночь.

Мне все очень понравилось! Сожалений и сомнений не было. Даже с учетом отсутствия у наших отношений перспективы, вернее теперь у любых моих отношений. Тем более с оборотнем. И особенно, с будущим главой клана белых. Мне даже повезло, наверное, узнать о том, как это все происходит по-волчьи, из такого «компетентного источника». Так что Андрею я была благодарна, зная, что воспоминания о сегодняшней ночи останутся со мной навсегда. А дальше... Как пойдет. Белому я точно не враг, и даже если бы необходимо было им стать... уже не смогла бы перешагнуть через себя и предать настолько небезразличного мне мужчину. Скорее, предпочла бы пожертвовать собой, поступиться своими интересами. Просто лучше его узнала, в чем-то поняла, с чем-то смирилась и, что главное, полюбила.

Наверное, это было предопределено с самого начала. Если признаваться себе, то с того самого мгновения, как увидела его возле дверей гостиницы, я была сражена и покорена им. Сначала внешней статью и силой зверя, а потом, в процессе совместного проживания и более тесного общения, и его личностными качествами. Наверное, именно такой мужчина виделся в девичьих мечтах Елене Фирсановой, и именно такого сильного волка искала моя бурая. Но... не судьба. Наследственность моя, что называется, «подкачала».

Привычка рассчитывать только на себя и тут пригодилась. Я не питала иллюзий, я приняла эту действительность, решив быть благодарной ей хотя бы за крохи счастья. И сохранить это знание глубоко в сердце, укрытое от всех, и в первую очередь от Добровольского. Стать обузой не хотелось. А других вариантов и не было. Поэтому пусть он хотя бы сохранит об этих месяцах, что проведет со мной, приятные воспоминания. На большее рассчитывать глупо. Все происходящее объясняется одним словом - течка!

Сама же время, проведенное с ним, буду помнить. И хорошо, что помнить есть что! После нашей первой близости, стоило мне немного поспать, я внезапно проснулась с отрезвляющей мыслью: «Женя!» Предложение Андрея и его последствия настолько выбили меня из колеи, что я и думать забыла о лучшем друга. А учитывая, в какой ситуации мы его оставили...

Одним словом, я сорвалась с кровати под недовольное ворчание белого волка и кинулась за телефоном.

Тридцать два пропущенных вызова! Женя определенно был дееспособен, зато мое поведение по отношению к нему не выдерживало никакой критики. Отчаянно стыдясь, позвонила другу и минут пятнадцать, чувствуя себя хитрой рыжей из сказки про волка и лису, убеждала его, что в порядке, абсолютно цела и никакого вреда в процессе доставки домой не понесла.

- Этот тип тебе точно ничего не сделал? - настаивал Женька. - Я до сих пор не могу понять, как мог возле дачного поселка волк появиться. Да еще какой! Ты заметила? Окрас такой нехарактерный. И потом этот голый крендель. Волновался о тебе, больше чем о себе.

- Все хорошо, Жень, - сгорая в огне самокритики, бубнила я. - Меня тот неравнодушный человек домой доставил. Только о каком голом ты говоришь?

- О мужике, что увез тебя! Я все думаю и думаю об этом и сам поверить не могу. И в голого мужика больше всего. Даже появление дикого зверя не так смущает. Мало ли, собака одичала. Но этот... Не представляю, как позволил, чтобы он тебя увез. Это помрачнение рассудка какое-то из-за боли. И ты б видела полицейского, которому я это описывал! Меня потом таскали и на алкоголь, и на транквилизаторы проверять.

Стыд заполнил меня под завязку, но иначе никак.

- Же-е-нь, ты головой, может быть, треснулся? - протянула я в ответ. - Кстати, какие повреждения? Сотрясения нет? Тебе померещилось, не иначе. Мужчина был в бежевых слаксах и джемпере телесного цвета. Может, тебя солнцем ослепило? Откуда голому на дороге взяться, ты сам подумай. И зверь этот нам, к счастью, не попался. И скажи уже, как сам?

- Одетый?! Вот не поверишь, у меня впечатление осталось, что полностью раздетый был, - поделился сомнениями Женька. - Хотя ты права - шок и боль... Мне и в полиции сказали, что завтра еще раз со мной побеседуют. Они твои контакты тоже взяли. А так, жить буду. И я даже больничный огреб, так что все силы на работу! А ты мне потом лекции все дашь. И обещали, что к практике все срастется. Два перелома - ноги и ребра, да ушибы. А голова в порядке - не возводи поклеп!