Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 21

Главным источником в работе Толстого над языком было изучение народной литературы. Старший сын Толстого C. Л. Толстой в своих воспоминаниях сообщает: «Во время составления «Азбуки» и «Книг для чтения» и позднее он [Л. И. Толстой] не переставал изучать русский язык и собирать слова, поговорки, пословицы. В то же время он читал словарь Даля, былины, сборники сказок и пословиц.... Вообще в семидесятых годах он больше чем когда-либо изучал русский язык и русскую народную литературу».[218] Однако одно книжное изучение народного языка и литературы не удовлетворяло Толстого. Он черпал свои знания языка из бесед с крестьянами и, главным образом, с прохожими и странниками, которых он встречал на своих ежедневных прогулках по Киевскому шоссе, проходившему вблизи Ясной Поляны. «Отец говорил, — замечает по этому поводу С. Л. Толстой, — что рассказы странников заменяют народную литературу и даже газету. Он любил разговаривать с прохожими, идя по пути с ними или присев на краю дороги. Некоторые их легенды и рассказы превратились под его пером в художественные произведения. Знание быта рабочего народа, народного языка, местных наречий, северного, поволжского, украинского, многих поговорок и пословиц — всё это отец приобретал на шоссе. Тут же проезжали местные крестьяне, знакомые и незнакомые, трезвые и подгулявшие, с возами и порожняком.... На шоссе же крестьяне били камень; он и с ними заводил разговор».[219]

Школьные занятия с крестьянскими ребятами также давали много материала к освоению народного языка.

В начале шестидесятых годов прозвучала парадоксом статья Толстого: «Кому у кого учиться писать — крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?». А между тем для Толстого это был не парадокс, а вывод из наблюдений и опыта. Толстой действительно был не только учителем, но и учеником крестьянских ребят. Постоянно находясь в близком и тесном общении с учениками, наблюдая, как они устно и письменно выражают свои мысли, и часто сам принимая участие в их коллективных творческих работах, Толстой учился у них народному языку и народной манере выражать свои мысли.

С. Л. Толстой в статье «Ясная Поляна в творчестве Толстого», описывая занятия Толстого с крестьянскими детьми, передает, что Толстой пользовался рассказами учеников для своих произведений, предпочитая их пересказ книжной речи. «В его «Книгах для чтения», — пишет С. Л. Толстой, — одна басня Эзопа изложена так: Лев, осел и лисица вышли на добычу. Наловили они много зверей, и лев велел ослу делить. Осел разделил поровну на три части и говорит: теперь берите! Лев рассердился, съел осла и велел лисице переделить. Лисица всё собрала в кучу, а себе чуточку оставила. Лев посмотрел и говорит: «Ну, умница! Кто тебя научил так хорошо делить?» Она говорит: а с ослом-то что ж было? — В подлиннике у Эзопа сказано: пример осла. Толстой хотел книжное выражение «пример осла» заменить другими словами, но не находил какими. При пересказе басни один ученик вместо «пример осла» сказал: «а с ослом-то что было?» и Толстой воспользовался этим выражением».[220]

В начале семидесятых годов Толстой все чаще выступает против литературных условностей. В письме к H. Н. Страхову от 22 и 25 марта 1872г. он писал: «Ни одному французу, немцу, англичанину не придет в голову, если он не сумасшедший, остановиться на моем месте и задуматься о том — не ложные ли приемы, не ложный ли язык тот, которым мы пишем и я писал; а русский, если он не безумный, должен задуматься.... и поискать других приемов и языка. И не потому, что так рассудил, а потому, что противен этот наш теперешний язык и приемы, а к другому языку и приемам (он же и случился народный) влекут мечты невольные.... Я написал совсем новую статью в азбуку — Кавказский пленник.... Это образец тех приемов и языка, которым я пишу и буду писать для больших».[221]

Теми же приемами и языком, какими написан «Кавказский пленник», написаны все рассказы «Азбуки». В числе последних имеются три рассказа: «Солдаткино житье», «Как меня не взяли в город» и «Как меня в лесу застала гроза», которые написаны яснополянскими учениками и были напечатаны в приложениях к журналу «Ясная Поляна». Первые два рассказа Толстой переработал композиционно и стилистически, третий же рассказ слегка лишь изменил в стилистическом отношении и все их включил в «Азбуку», не оговорив, что авторы их — ученики. Рассказы эти ничем не выделяются из ряда других рассказов «Азбуки», что красноречиво говорит, как верно Толстой овладел народным языком и стилем.

Таким образом, на время с открытия Яснополянской школы до сентября 1871 г. можно смотреть как на длинный подготовительный период к созданию «Азбуки». В этот период Толстой на опыте проверил разные методы обучения грамоте, приобрел широкое знание всевозможных источников, из которых потом приходилось ему брать сюжеты и материалы для рассказов, проделал большую работу по изучению народного языка и стиля и в совершенстве овладел ими.

II

С сентября 1871 г. Толстой работает исключительно над составлением «Азбуки». 20 сентября С. А. Толстая писала сестре Т. А. Кузминской: «Мы теперь занялись опять детскими книжечками. Левочка пишет, я с Варей[222] переписываю, идет очень хорошо.... Ты не можешь себе представить, до чего мало хороших детских книг для чтения»;[223] и 28 ноября: «Так часто собираюсь писать тебе, милая Таня, и так занята помоганьем Левочке — писать книжечки, что еле успеваю переделать в день все необходимые дела. Но всё еще не скоро будут готовы эти книжечки, ты знаешь, как Левочка всегда всё отделывает и переделывает, даже мелочи».

К концу года часть работы была кончена, о чем С. А. Толстая писала своей сестре 22 декабря: «Мы всё это время с дядей Костей[224] писали и переписывали детские книжечки и спешили кончить к празднику. И действительно кончили, и Левочка повез первую часть в Москву».

Проследить процесс работы Толстого над первой и последующими книгами «Азбуки» можно только в самых общих чертах. Внимательное знакомство с первым планом «Азбуки», написанным, очевидно, в начале 1871 г., приводит к заключению, что Толстой перед тем, как вплотную засесть за «Азбуку», продолжал еще обдумывать и даже частично разрабатывать «Азбуку» в иллюстрированном виде, как это намечалось им в плане-конспекте в 1868 г. Но в конце концов Толстой оставил свой замысел.

Первый план «Азбуки», набросанный на листе писчей бумаги, определенно указывает, что Толстой предполагал изобразить в «Азбуке» посредством картинок главнейшие моменты из трудовой жизни крестьянина, начиная с его рождения и кончая смертью, и снабдить эти картинки темами-комментариями, которые вместе с тем могли служить материалом для чтения. На обороте листа, в виде образца, набросаны пером семь рисунков, изображающие разные моменты из жизни крестьянского ребенка, а затем мальчика, и даны к ним краткие комментарии. Первый рисунок комментирован: «Рождение». На лицевой стороне листа Толстой набросал сначала сорок тем и перенумеровал их, а затем отметил из них двадцать четыре темы, перенумеровал их снова и добавил к ним двадцать пятую тему: «Последний час». На этом обрывается текст сохранившегося листа.[225]