Михаил Ланцов - Демон 2. В Средневековой Руси

— И что потом? Их ведь нужно одеть подобающим образом, вооружить, кормить. Да и лошадей нужно приобретать. Это все дорого, и я не в праве принимать от вашего братства такой подарок. Вам и самим непросто все дается.

— Мы с радостью услужим вам, — вежливо кивнул Мустафа.

— Что это за дом?

— Наместника Иерусалима. Не дом — целая крепость. Поэтому я и переживаю за вас. Наместник, конечно, человек очень скверный, причинивший много горя и несправедливости людям, но зачем вам так рисковать? Уверен, что миссия, возложенная на вас, намного важнее этой мимоходной кары.

— Люди должны помнить о том, что Бог пусть изредка, но карает нечестивцев, — серьезно произнес Максим и ломанулся на стену, карабкаясь по ней словно ящерка. Само собой, применяя магические плетения. Без них бы никто не смог бы взобраться на столь значительную стену. Вот дракон и решил в очередной раз продемонстрировать избыток сил, которых ему, дескать, некуда девать.

Мустафа же только и успел открыть рот, чтобы что-то сказать, но не решился, посчитав это лишним.

Перемахнув через стену, Максим 'выключил' нескольких слуг и прошел в небольшую внутреннюю мечеть. Нужно было действовать быстро и нагло. Стремительно продвигаясь, придавливая случайным свидетелям магией сонную артерию, дабы теряли сознание раньше, чем что-то заметят или запомнят. Дракону совсем не хотелось оставить после себя горы трупов.

'Так… что-то их там много' — проскользнуло у него в голове при виде целого десятка разных мужчин возле красиво украшенной двери. — 'Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет' — буркнул про себя Максим и решил перебраться через трехметровую стену и заглянуть в то любопытное место, которое так охраняли. Так что он отошел в сторону, чуть разогнался и подпрыгнул, цепляясь за верхнюю кромку стены. Подтянулся и выглянул. 'Сад… странно… ладно, на месте разберемся' — хмыкнул дракон и уже спустя несколько секунд мягко приземлился на лужайку удивительной свежести.

Несмотря на то, что Максим постарался все проделать как можно аккуратнее и тише, его появление не прошло незамеченным — из большой и просторной беседки стали выходить вполне полуобнаженные женщины, разглядывающие его с явным интересом.

— Мать моя женщина… — тихо выдавил он из-за себя по-русски, начиная осознавать то, куда он забрался.

— Девочки! Смотрите! У нас гость!

Максим внутренне содрогнулся. Лез в сокровищницу, попал в гарем. И ведь попади он в гарем к кому другому — ничего страшного. А вот у хозяина этих особ, по вполне достоверным сведениям давно уже пропала мужская сила, чего тот жутко стеснялся. Поэтому он продолжал набирать себе женщин, да таких, чтобы полных страсти, дескать, старые ему уже скучны и не могут насытить. Так что про его гарем ходили разные слухи, одни страннее других. Но в целом все сводилось к тому — в здешние места опасно заходить, ибо там натуральный эпицентр женской страсти и неудовлетворенности. Хорошо хоть игрушками их снабжал, видимо из жалости, а то бы вообще у них крыша утекла.

— Тише девочки! Тише… — попытался образумить девиц, во все большем количестве выходящих из самых разных закутков гарема. Причем у них как раз шел час разврата с игрушками, а потому сексуальное желание разгоряченных и давно избегаемых мужем женщин было столь сильно, что его можно было черпать половником и раскладывать по бочкам.

— Даже не надейся сбежать, — произнесла, вышедшая вперед крепкая, но ладная на вид дама с явными индийскими корнями. — Поживешь тут немного. С тебя не убудет.

— Девочки, не вы мне ставите условия, — усмехнулся дракон. — Я хочу с вами решить вопрос полюбовно только потому, что не желаю оставлять после себя много трупов.

— Думаешь, справишься с нами? Ха! Ты один, а нас тут три десятка. Да и оружия у тебя нет.

— Мое оружие — я сам, — произнес, усмехнувшись, Максим и пугнул женщин тихим, буквально пробирающим до нутра, рыком, подспудно демонстрируя желтые глаза с вертикальными зрачками и острые клыки. От неожиданности дамы слегка отшатнулись, но, в целом, на удивление, сохранили спокойствие. — Так что, прошу вас разойтись миром и сидеть тихо, пока я не уйду.

— Кто ты такой? — С явным любопытством спросила та самая индуска, которая, видимо, была главной в этой компании. — Хотя… какая разница? — С каким-то мечтательным видом отметила она.

— То есть? — Опешил Максим.

— Ты мужчина, а все остальное мне… нам не важно. Верно девочки?

— Да! Да! Точно! — Стало доноситься со всех сторон.

— И твое отношение к нам хорошо заметно, — усмехнувшись, кивнула она на явный признак в виде оттопыренных штанов. Да и шутка ли — три десятка полуобнаженных, а местами так и вообще лишь в украшениях, молодых женщин в такой близости. Тут у любого физиология отработает не хуже швейцарских часов. — А значит, и в нашем деле можешь помочь.

— Вас не смущает, что я не человек?

— Чем это должно нас смущать? С виду не уродец. А что рычишь, глаза необычные, да зубы острые… то, какое нам до этого дела? Нам бы ласки мужской. Да так, чтобы по-настоящему, а не этим опостылевшим куском дерева…

— Что, все настолько плохо? — Изумился Максим.

— Половина этих женщин никогда мужчину и не знали. Этот скотина набрал себе жен да наложниц, да так и держит их без внимания. Пригнал в гарем и забыл. Ты разве не хочешь нам помочь?

— Сама же знаешь, что всем помочь нельзя, — пожал плечами дракон. — Тем более, я спешу. У меня тут важные дела.

— Убить его, что ли хочешь? — Фыркнула с презрением статная, изящная эфиопка с превосходным, упругим телом.

— Зачем? Достойные люди попросили явить ему кару небесную за свинское поведение. Вот я и решил, что нужно ударить его по самому больному месту — кошельку.

— Кошелек — это да, — кивнул индианка. — Он и раньше больше возбуждался от звона монет, чем от своих женщин. А теперь и видеть нас не хочет. Уже несколько лет не приходит.

— Могу вам только посочувствовать, — развел руками Максим.

— Слушай. Тебя ведь попросили покарать его, но не сказали как?

— И ты предлагаешь унизить его, подарив вам детей?

— Почему бы и нет? Здесь нас никто не потревожит. Молодняк, евнухи и прислуга сюда не заглянут без разрешения. Да и часть наложниц, не готовых в силу… хм… определенных причин, участвовать в таких играх, тоже. Нас никто не потревожит пока мы сами того не пожелаем. И более того, все в курсе вот таких наших регулярных утех, — она подбросила в руке дилдо из полированного дерева. — Как ты, наверное, знаешь, всем за пределами этого гарема известно, что наместник Иерусалима страстный любитель женщин, которых он так обожает, что не может заснуть без их тепла. Поэтому, если мы родим ему детей, никто нас не осудит. Ведь такая страсть должна приносить свои плоды. Не так ли? — Лукаво подмигнула она. — А этому козлу как не хватало смелости, так и никогда не хватит, чтобы признаться в мужском бессилии. Поэтому он будет молчать и злиться, буквально изъедая себя собственным ядом и изнывая от позора и бессилия.