Луи-Себастьен Мерсье - Картины Парижа. Том I

Они имеют доступ всюду. Они приносят вам материи, кружева, драгоценные вещи, продаваемые теми, кому спешно нужны наличные деньги для расплаты с карточными долгами. Они являются наперсницами всех великосветских дам, которые советуются с ними и устраивают те или другие дела по их указаниям. Им вверяют нередко крайне интересные тайны, и в большинстве случаев они их хранят довольно добросовестно.

Кто-то сказал, что торговка модными вещами должна уметь безумолку болтать и в то же время обладать способностью, когда это нужно, молчать, не поддаваясь никаким соблазнам; должна обладать ловкостью, подвижностью, хорошей памятью, чтобы чего-нибудь не напутать; безграничным терпением и исключительно крепким здоровьем.

Такие женщины существуют только в Париже. Они очень быстро составляют себе порядочное состояние и обязаны этим не одной только торговле; причем самые противные из них пользуются нередко наибольшим успехом… Почему? Угадайте сами.

Кто знает Дюпена, который только что рекламировал свою брошюру: Искусство разнообразных причесок? Кто ее читал? Возможно, что один только я.

Так как только обожая свой талант, можно довести его до совершенства, то автор брошюры приходит в положительный экстаз перед искусством подстригать, завивать, укладывать, скручивать, помадить и пудрить на сотни ладов покорные или непослушные волосы какого-нибудь светского франта или хорошенькой женщины. Он исследует это искусство во всей его глубине и обширности. Ни одно искусство в наши дни не исследовалось так подробно!

Искусство прически, несомненно, больше всех других приближается к совершенству. Парик имел своего Корнеля, своего Расина, своего Вольтера; и, что особенно редко, все эти парикмахеры не подражали друг другу. Парик, непомерно большой и причудливый в своем первоначальном виде, постепенно совершенствовался, пока, наконец, не сделался точной имитацией настоящих волос. Не напоминает ли это путь, пройденный драматическим искусством, и не может ли это служить эмблемой последнего, которое вначале тоже было напыщенно и до смешного искусственно, а постепенно, после здравых размышлений, было приведено к границам природы и правды? Громадный, тяжелый парик не напоминает ли надутой и напыщенной трагедии? Легкий же парик, прекрасно передающий природный цвет волос, вплоть до их корней, парик, который не кажется чуждым носящей его голове, а, наоборот, так сказать, врастает в нее, не напоминает ли правдивой драмы, с которой так сражаются все старинные громоздкие парики, но в конце концов им все же придется уступить дорогу своей новейшей сопернице?

Как бы там ни было (мы предоставляем разбираться во всех этих важных вопросах ученому г-ну Дюпену), благодаря этому искусству теперь научились из уродца создавать, точно по волшебству, человекообразную женщину. Актрисы должны были бы взирать на парикмахеров с чувством искреннего благоговения, так как после драматургов, которые наделяют их словом, они своим существованием обязаны именно парикмахерам. Но неблагодарные и не подозревают, до чего они в долгу у этих талантливых творцов!

Парикмахер находит себе награду в самом процессе работы. Взор его постоянно созерцает редкостные сокровища красоты, скрытые от взоров других людей. Он — свидетель едва уловимых движений, всех прелестей, всех тонких изощрений любви и кокетства. Он первый видит все пружины игры, которую так искусно ведут женщины и которая с помощью невидимых нитей приводит в движение великих плясунов нашего века. Он должен быть скромен и молчалив; все видеть и ничего не говорить, так как иначе превратится в низкого осквернителя тайн, к которым получил доступ, и его место займут женщины, лучше умеющие хранить секреты представительниц своего пола.

Парикмахеры вывесили на дверях своей мастерской объявление: Академия прически. Но г-н Анживийе {301} 301 Анживийе, Шарль-Клод Лабилардри, граф (d’Angiviller, ум. 1810) — управляющий королевскими дворцами и парками при Людовике XVI, член Академии наук и Академии художеств. При старом режиме пользовался большим авторитетом; покровительствовал ученым и художникам. После революции эмигрировал в Россию; умер в Германии. усмотрел в этом профанацию слова академия, и парикмахерам было строжайше запрещено пользоваться этим почтенным и священным словом. А в Париже уже давно привыкли к подобным странным запретам. Здесь вечно все запрещают и никогда ничего не разрешают.

Алмаз красив сам по себе, но ювелир шлифует его, полирует, придает ему ту или иную форму, после чего камень начинает сверкать еще ярче. Такова женщина. Ничто ее так не привлекает, как драгоценные украшения; ничем она так не дорожит, как возможностью исправить ущерб, наносимый временем; ничто так не радует ее, как средства, могущие возместить утраченную ею свежесть и красоту.

Из истории мы знаем о пятистах ослицах, которые всюду сопровождали императрицу Поппею {302} 302 Поппея Сабина (Poppæa) — сначала любовница, а затем жена римского императора Нерона; славилась красотой и жестокостью; умерла от удара в живот, нанесенного ей Нероном в пылу ссоры (65 н. э.). , чтобы доставлять ей в изобилии молоко, которое она употребляла для ванн и различных косметик. Мы знаем, что царица Клеопатра усиливала власть своих чар тщательно подобранными украшениями и что это помогло ей пленить и поработить первого и второго из смертных — Цезаря и Антония. Нам известно, что у царицы Береники {303} 303 Береника — жена египетского царя Птоломея III Эвергета. Она посвятила богине Афродите свои прекрасные волосы, воспетые римскими поэтами Катуллом и Каллимахом. Когда однажды волосы ее исчезли из храма, астрономы разъяснили, что они взяты богами на небо; с тех пор одно из созвездий вблизи Льва называется «Волосами Береники». были такие чудные волосы, что их именем названо одно из небесных созвездий. Мы читали о том, как Семирамида {304} 304 Семирамида — легендарная ассирийская царица, славившаяся своей красотой. усмирила страшный бунт одним своим появлением на балконе в еще не вполне законченном туалете, с полуобнаженной грудью.

До нас дошли сведения о кокетстве Елены Прекрасной {305} 305 Елена — героиня «Илиады» Гомера, жена спартанского царя Менелая. Ее похищение Парисом послужило поводом к Троянской войне. , воспламенившем столько сердец и послужившем поводом к великой войне, отголоски которой после целых тридцати столетий все еще звучат в мире. Мы знаем также, что Иезавель {306} 306 Иезавель — израильская царица, жена царя Ахава; ввела в Иудее культ финикийского бога Ваала, (по библейскому преданию). Когда династия Ахава была свергнута, Иезавель выбросили из окна дворца, и ее тело было съедено псами. , съеденная псами, подкрашивала себе губы. Но ни один из древних поэтов, славившихся превосходными описаниями, не рассказал нам о модах тех отдаленных времен с такой правдивостью, которая дала бы нам возможность составить о них верное представление.