Анатолий Гончаров - Над пропастью во лжи

Масхадов с Басаевым и Удугов с Закаевым знали, чего добивались. На следующий же день после того, как Чубайс или кто-нибудь вместо него объявит о суверенитете Ичкерии, будет синхронно обнародовано решение о создании нового государственного образования - Грузино-Чеченской федерации, фактически 53-го штата Джорджия-2. Соединенные Штаты планировали это вторым шагом после расчленения Ирака на три зависимых от Вашингтона эмирата. Там разъять, здесь соединить - нефтяной бизнес лапотных янки не ведает государственных границ, как не ведал его исламистский террор. Аллах акбар - и все дела.

Путин прервал действие не на том акте, которого ждали. И отыграл преимущество. Самодеятельная сходка чеченцев в Копенгагене открылась с опозданием на два дня. И без слезных причитаний о погибших в Москве «национальных героях Ичкерии». Уровень их отмороженности был столь высок, а тупая жестокость столь очевидна, что про кошмар на Дубровке решили умолчать. Мовсар Бараев - не Гаврило, понимаете, Принцип. Тихо в кукольном президиуме конгресса сидели Ландсбергис с Хасбулатовым, представлявшие, вероятно, интересы Туманности Андромеды. А полномочный делегат «Джорджии» сидел с наушниками и ловил под столом сообщения информационных агентств об арестах в Москве пособников Бараева, страшась, видимо, услышать грузинские фамилии. Шеварднадзе в Тбилиси струхнул отчаянно.

Во-первых, российский спецназ исключил всякую возможность адского взрыва в Москве, казавшегося к исходу третьих суток неотвратимым. Во-вторых, «Белому Лису» донесли скверную новость: Бараев не был убит сразу, прежде его обездвижили автоматной очередью по ногам, а затем выжали из него все, что он знал о сообщниках по ту сторону оцепления: от кого получал приказы, кто разрабатывал операцию и прикрывал маршрут, а главное где планировался «парный» теракт. «На Курском вокзале...» - ответил Бараев на последний в своей жизни вопрос.

Шеварднадзе велел срочно связаться с Путиным, чтобы первым выразить восхищение действиями спецслужб. Он и впрямь оказался первым, кто позвонил в Кремль сразу после штурма, словно знал, что через три дня президент России даст указание Генштабу определить цели для нанесения ударов по базам террористов, где бы они ни находились. Знать, конечно, не мог, и «Гамлета» не листал перед сном, однако чутью своему доверял: «Ты, старый крот! Как скор ты под землей! Уж подкопалея?..»

А Путин все эти три дня вел свою игру. На улице Мельникова фактически действовали два штаба. Один - подчеркнуто либеральный, доступный даже для тайных сообщников Бараева. Его возглавлял Сергей Ястржембский. С утра до вечера там активно переливали из пустого в порожнее, позволяя отслеживать кому это положено направленность действий «пятой колонны», не ведавшей чувства меры ни в чем. В настоящий штаб либеральным тусовщикам ходу не было. Всю работу вели там два генерал-полковника: Проничев от ФСБ и Васильев от МВД.

Что такое искусство, как не чуткое чувство меры, Марку Розовскому понять не дано. Вспомнил о своей брошенной семье и дочери, угодившей в заложницы, когда понадобилось заклеймить в эфире русских «патриотистов», ничего не предпринимающих для спасения пленников «Норд-Оста». Наговорил на полную статью УК РФ, карающую за разжигание межнациональной розни, и сел вспоминать Шекспира: «Так блекнет цвет решимости природной при тусклом свете бледного ума, и замыслы с размахом не по чину меняют путь и терпят неуспех...»

Тусклый свет бледного ума с трудом отделял бурьян от фиалок, которых не было, и овнов от козлищ, которые были. Ни одна сколько-нибудь значимая фигура чеченской диаспоры, кроме Асланбека Аслаханова, не появилась на Дубровке. Ждали исхода у домашних телефонов. Еще до налета знали, что в отсутствие Путина на переговоры с Бараевым выйдет Касьянов, и все покатится по наезженной колее Буденновска - с триумфом московского джихада, венцом которого станет провозглашение в Копенгагене независимой Республики Ичкерия. Однако датские власти, опомнившись, занялись «гнилью в державе» и арестовали центральную фигуру чеченского сходняка - Ахмеда Закаева.

Не стоило пенять Путину, что он принял в Кремле Явлинского и поблагодарил за сыгранную роль ненужного статиста, коего Абу-Бакар напутствовал, как и прочих ходоков: «Еще раз придешь - расстреляем!» Аудиенция в Кремле - не более чем тактический ход, демонстративно отделявший условных овнов «Яблока» от безусловных козлищ Союза правых сил.

Комментарий к несущественному

Спустя 12 лет не нашлось среди овнов и козлищ лунного адепта «Черной руки», способного дать сигнал к отмщению России за «аннексию» Крыма. Лишь заброшенные могилы миллионов одиночек, одержимых бессонницей, ненадолго оживают по случаю национальных торжеств с трансляцией стандартных речей от кабинета политических теней и массовыми гуляньями, за которыми грядет очередная авантюра, создающая оптимальные условия для нового прочтения великой американской мечты президента Обамы. И кажется, что готовый взорваться мир он унаследовал от несчастного эрцгерцога Франца Фердинанда.

Если так, то все дело по-прежнему в Принципе.

12-14 декабря 2014 года

Глава сто десятая

Не прошло и недели после саммита «двадцатки» в Брисбене, как австралийская пресса открыла миру секрет королевской семьи Виндзоров: Елизавета II намерена покинуть трон и передать британскую корону... Кому?

В этом вопросе заключалась давно ожидаемая сенсация, полученная «из достоверных источников» в окружении премьера Кэмерона. Корона достанется не Чарльзу, принцу Уэльскому, состарившемуся в статусе «наследника первой очереди», а его сыну и внуку Елизаветы, 32-летнему принцу Уильяму Уэльскому, посвященному бабушкой в рыцари Ордена Подвязки.

Корона ладно, а за какие заслуги титул? Видимо, за любовные романы с Бритни Спирс, Ванессой Мэй, Клаудией Шиффер и 43-летней моделью Палмер-Томкинсон. За то, что эти транзитные интрижки вспыхивали и гасли без какого-либо ущерба для репутации Виндзоров. В отличие от бисексуальных связей Чарльза, не вылезавшего из скандалов даже после шокирующей женитьбы на мужеподобной Камилле Паркер-Боулз, которую принц Уильям удостоил дворцовой клички Ротвейлер.

Ничего удивительного в том, что, согласно опросам, большинство подданных Ее Величества хотели бы видеть следующим своим сюзереном именно принца Уильяма, и только пятая часть из опрошенных высказалась за «первоочередного» престолонаследника.

Принц Чарльз, по мнению двора, пользуется репутацией вдумчивого человека лишь потому что с особой тщательностью и завидной рассудительностью выбирает себе нижнее белье от Гальяно, после чего долго еще обсуждает его достоинства, уединившись с камердинером. Во всем остальном, кроме, пожалуй, охоты на благородных оленей, кронпринц безнадежен. Что, кстати, уже осознала и случайная герцогиня Корнуольская по кличке Ротвейлер.