Анатолий Гончаров - Над пропастью во лжи

Параноидальный синдром сам по себе закончиться не может. Тем более у маргинального правителя, считающего, что любой мирный пейзаж можно легко превратить в арену катастрофы. Посмотрите на Украину. И послушайте черного душой маргинала: «Городские руины - прекрасное зрелище, но человеческие - еще прекраснее».

«Фалькон-50» в считанные секунды превратился в пылающие руины. Погибли оба пилота, стюардесса и единственный пассажир - Кристоф де Маржери. Уже на следующий день виртуальными руинами стали многие бизнес-планы и деловые соглашения напуганных европейских предпринимателей с российскими партнерами. Что и требовалось от нерассуждающей снегоуборочной машины, выехавшей на взлетную полосу за 40 секунд до трагедии.

Водитель, 60-летний Владимир Мартыненко, тоже, кажется, не рассуждал. Так приходится думать. Все мысли, сомнения и страхи остались позади. Впереди было неуклонное следование заученной версии: ехал позади колонны машин, услышал какой-то странный стук снизу, остановился посмотреть, после чего потерял ориентацию в пространстве, нечаянно выехал на взлетную полосу, где и произошло столкновение с «Фальконом», зацепившем кабину машины левой стойкой шасси.

Если водитель аэродромной спецмашины с десятилетним стажем работы во Внуково потерял ориентацию, следуя вдоль полосы, ярко освещенной двумя рядами посадочных огней, в результате чего выкатился навстречу взявшему разгон самолету, значит, аэропорт надо закрывать, а водителя направить на обследование к офтальмологу. А лучше - сразу в прокуратуру.

Посадочные огни горели исправно. Зрение у Мартыненко нормальное. Территория аэродрома знакома до мельчайших деталей. Ненормально и труднообъяснимо то, что в ночную смену, когда обычно дежурят самые опытные диспетчеры, заступила не несущая никакой ответственности за свои решения девушка-стажер по имени Светлана. Она видела, что колонна снегоуборщиков прошла, а «заплутавшей» машины Мартыненко не заметила - и дала разрешение на взлет.

Ни во Внуково-2, ни в Шереметьево, ни в любом другом столичном аэропорту такие инциденты попросту невозможны. Во Внуково-3 возможно и не такое.

Именно сюда беспрепятственно прилетал на различные рандеву объявленный в международный розыск Борис Березовский. Именно здесь, в аэропорту Внуково-3 происходят тайные сходки лидеров криминальной Европы с российскими братками, именно отсюда направляются во всеприимный Лондон проворовавшиеся банкиры и профессиональные киллеры. Именно здесь на высокопоставленных или считающих себя таковыми пассажиров не распространяются ни общие законы, ни ведомственные инструкции «Аэрофлота», ни даже элементарные порядки и правила.

Организаторы катастрофы хорошо знали царящий здесь ВИП-бардак и легко под него подстроились, резонно полагая, что все спишут на безответственность неуправляемой, отставшей от колонны снегоуборочной машины.

Кстати, в ночь с 20 на 21 октября снегопада во Внуково не наблюдалось. Но это, пожалуй, единственный просчет тех, кто способен любой мирный пейзаж превратить в арену катастрофы. Посмотрите на Чернобыльскую АЭС.

Комментарий к несущественному

Мало кто из москвичей до 21 октября знал о существовании аэропорта, запрятанного от посторонних глаз среди подмосковных лесов и предназначенного только для обслуживания частных самолетов, владельцев которых уже не удовлетворял комфорт ВИП-зала Внуково-2. Впрочем, дело тут не только в комфорте и не в очаровательных стюардессах, призванных скрашивать полет одиноко скучающим пассажирам. Для того же Березовского было вообще небезопасно покидать пределы приютившей его Великобритании, тем более что даже там его передвижения не оставались без внимания тех, кого они интересовали.

В Лондоне не могли не знать, когда мистер Платон Еленин направляется на очередное рандеву в Москву. Следовательно, не могли не знать этого и в Москве. Однако он спокойно прилетал во Внуково-3 и без проблем возвращался, проведя на борту своего самолета запланированные переговоры с конфидентами и пополнив этим фактом дело агентурной разработки без каких-либо неприятных для себя последствий. На привилегированном островке рыночной демократии, избавленном от таможенных и пограничных заморочек, Борис Абрамович и подобные ему персонажи чувствовали себя неприкасаемыми. Бизнес, господа, ничего личного. И ничего государственного. Нейтральная территория. Заповедник для объявленных в розыск ВИП-олигархов. И весьма удобное место для сведения политических счетов. Забил стрелку - пришел, ударил, улетел. Техническая сторона дела никого не интересовала. Для этого существуют аэродромные службы.

Между тем у взлетно-посадочной полосы аэропорта Внуково-3 есть одна нехорошая особенность.

Она не идеально плоская. Сначала идет некоторое возвышение, как на авианосце, а после трети своей протяженности бетонное полотно ощутимо снижается. Вследствие этого пилоты видят на взлете только часть полосы. Машина Мартыненко находилась за возвышением и оттого оставалась вне поля зрения экипажа. Но не диспетчеров. Им сверху видно все - ты так и знай, Мартыненко.

Пилоты же увидели снегоуборщик только через 14 секунд после начала движения. Это не к оправданию действий экипажа, оно пилотам уже ни к чему. Зато ушлые, дорогие адвокаты (откуда бы им взяться возле неимущего водилы с предложением миллионного залога?) пытаются использовать технические характеристики ВПП в защиту клиента - ведь он тоже не видел стартующий «Фалькон». Но Мартыненко и не должен был видеть или не видеть самолет. Он не имел права выезжать на взлетную полосу ни при каких обстоятельствах, кроме снегоуборки, когда ВПП закрыта для воздушных судов.

Тут есть и такой нюанс. Если бы Мартыненко продолжал двигаться поперек полосы, ничего страшного, наверно, не случилось бы, но он остановился. И стал названивать ведущему инженеру аэродромного обслуживания Владимиру Леденеву: куда ехать? Не дозвонился. И остался стоять, пока не произошло непоправимое.

Это своего рода страшный «двадцать пятый кадр» в фильме. Кино рождает свои эффекты за счет несовершенства человеческого зрения, не воспринимающего межкадровые стыки. Двадцать четыре яркие картинки помимо воли складываются в единую мизансцену, фиксирующую желаемый образ. Можно вставить двадцать пятый кадр - образ останется тем же. Изменится восприятие.

У бизнес-кругов Европы оно изменилось. В худшую для России сторону.

Диверсия как она есть

Руководитель предвыборной кампании победившего кандидата в президенты США, как правило, назначается после инаугурации на одну из высших должностей в администрации Белого дома. При Джордже Буше-младшем традиция была нарушена. Глава его предвыборного штаба Джо Олбо избрал для себя кресло директора ничем не примечательного для широкой публики Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям FЕМА, в задачу которого входит обеспечение деятельности правительства в условиях, близких к чрезвычайным. Ключевая инструкция FЕМА гласит: «В результате некоторых катастрофических потрясений вся страна может оказаться под угрозой. Руководствуясь политикой США, FЕМА принимает непосредственное участие в разработке планов действий в подобных условиях...»