User - i dfee46a8588517f8

Естественно, что судебный следователь по особо важным делам при Петроградском окружном суде Середа, ведший следствие по делу об убийстве Распутина, заявил великому князю Андрею Вла­димировичу: «Он много видел преступлений умных и глупых, но

такого бестолкового поведения соучастников, как в данном деле, Ы

1 77

он не видел за всю свою практику» .

В свете сказанного довольно забавно выглядит следующее утверждение М. Н. Покровского, высказанное в вводной статье к «Переписке Николая с Александрой Федоровной»: «Убийство Распутина отнюдь не было „взрывом негодования", как хотели его инсценировать Пуришкевич и К°- Это был необходимый пред­варительный шаг к государственному перевороту, для непосред­ственного осуществления которого были предназначены ген. Кры­мов и его офицерская банда. Заговорщики прекрасно понимали, что убить Николая одного значило только понапрасну „грех на душу взять". Пока оставалась в живых фурия Царского Села с вдохновлявшим ее хитрым сибирским колдуном, самодержавие было еще более, чем боеспособно. Напротив, убрав „божьего человека", можно было сэкономить два других убийства — рас­терявшийся Николай, вероятно, обнаружил бы такую же мягкоте­лость, как 2 марта, а его яростная супруга без Распутина была слишком глупа, чтобы стоило ее опасаться» |78.

По точному смыслу приведенного отрывка целью убийц Распу­тина было ни много ни мало свержение самодержавия с помощью государственного переворота. Не говоря уже о том, что генерал Крымов понятия не имел о замысле Дмитрия и других, трудно понять, каким должен быть ход мысли, чтобы вопреки фактам, говорящим о прямо противоположном, прийти к такому выводу.

Факты же свидетельствуют о том, что как убийцы Распутина, так и его высокие покровители были достойны его и друг друга.

В чем же смысл и значение конфликта царской четы с царской семьей? Уже само существование этого конфликта говорило о распаде абсолютизма как системы социальных и политических связей, ибо механизм сцепления верховной власти и ее непосред­ственной среды был одним из самых прочных — царизм и ка­марилью объединяли общее происхождение, реакционность и па­разитизм, необходимость единым фронтом противостоять прогрес­сивным силам страны.

Рассогласованность политических и тактических позиций меж­ду ними в самый критический момент существования самодержа­вия вела к дальнейшему углублению кризиса режима, потере им ориентировки, ослаблению сопротивляемости надвигавшейся ре­волюции.

Из всего изложенного видно, что камарилья почти целиком встала на позицию необходимости осуществления требования Думы о создании «министерства общественного доверия», которое она полностью отождествляла с «ответственным министерством» и даже с «конституцией». Частично здесь сказалось политическое невежество камарильи, но главной причиной было то, что ни этот лозунг, ни даже «конституция», как подсказывал камарилье инстинкт самосохранения, не означали упразднения последней. Как показал исторический опыт, в частности пример Германии, и при конституционной монархии камарилья чувствует себя как

рыба в воде. Кстати, в прйведенной нами характеристике ка­марильи, сделанной В. И. Лениным, он ссылался на пример именно Германии |79.

Сказанное объясняет, почему с такой легкостью великие князья приняли Февральскую революцию, а ближайшее к царю придвор­ное окружение, не угрызаясь совестью, покинуло вчерашнего самодержца (исключение составляли единицы). В первые дни камарилья рассчитывала, что в результате революции утвердится конституционная монархия. Когда же расчет не оправдался, ка­марилья заняла жесткую контрреволюционную позицию. Респуб­лика полностью противопоказана камарилье — она уничтожает ту среду, которая ее порождает и питает двор.

Буржуазная республика создает иную камарилью — финансо­вую, промышленную (а также военную) олигархию, но источник ее возникновения и способ формирования уже иные — буржуазные, к этим условиям феодальная или полуфеодальная камарилья в целом приспособиться не может. Только ее отдельные представи­тели, используя богатство и связи (буржуазные в том числе), про­никают в состав олигархии.

Таким образом, накануне Февральской революции первая часть абсолютистской системы царь — камарилья оказалась расстыко­ванной, облегчая тем самым победу революции.

См.: Ленин В. И. Поли собр. соч. Т. 21. С. 297.

Вишняк М. В. Падение русского аб­солютизма // Современные записки. Париж, 1924. Т. 18. С. 235.

Врангель Н. Воспоминания: (От кре­постного права до большевиков). Берлин, 1924. С. 210.

См. предисловие М. Н. Покровского к публикации Центрархива «Перепи­ска Николая и Александры Рома­новых, 1914—1917». (М.; Пг., 1923; М.; Л.,1926—1927. Т. 3—5).

Черменский Е. Д. IV Государствен­ная дума и свержение царизма в Рос­сии. М., 1976. С. 234—238.

Гурко В. И. Царь и царица. Париж, Б. г.

Там же. С. 5.

Там же. С. 8—9, 11 — 12, 25, 26, 40.

Мосолов А. При дворе императора. Рига, Б. г. С. 8, 10. О «медовом ме­сяце» и т. д. пишет в своих воспо­минаниях также В. Н. Коковцов. См.: Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. М., 1981. С. 265.

Мосолов А. Указ. соч. С. 7, 10.

Там же. С. 12.

Шавельский Г. Воспоминания пос­леднего протопресвитера русский армии и флота. Нью-Йорк, 1954. Т. 1. С. 132, 335—338.

Данилов Ю. Н. Мои воспоминания об императоре Николае 11-ом и вел. князе Михаиле Александровиче // Архив русской революции. Берлин, 1928. Т. 19. С. 213—214.

Бубнов А. В царской ставке: Воспо­минания адмирала Бубнова. Нью- Йорк, 1955. С. 190.

Наумов А. Н. Из уцелевших воспоми­наний, 1867—1917. Нью-Йорк, 1955. С. 155, 533.

Врангель И. Указ. соч. С. 119.

Мосолов А. Указ. соч. С. 15..

Шавельский Г. Указ. соч. Т. 1.

С. 356.

Бубнов А. Указ. соч. С. 188.

Данилов Ю. Н. Указ. соч. С. 217.

«Почему меня ненавидят,— объясня­ла царица мужу в письме от 4 декаб-

- ря 1916 г.— Потому что им (недру­гам.— А. А.) известно, что у меня сильная воля и что когда я убеждена в правоте чего-нибудь (и если меня благословил Гр[игорий]), то я не меняю мнения, и это невыносимо для них» (Переписка. Т. 5. С. 155). Таких заявлений десятки.

Мосолов А. Указ. соч. С. 115.

Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция, 1914 — 1917. Нью-Йорк, 1960. Кн. 1. С. 227

Крыжановский С. Е. Воспоминания. Петрополис. Б.г. С. 182.

Врангель Н. Указ. соч. С. 119.

Спиридович А. И. Указ. соч. Кн. 1. С. 272.

Гурко В. И. Указ. соч. С. 85.

«У нас опять пойдут истории, любов­

ные сцены и скандалы, как то было в Крыму,— писала императрица