Чупин Олег - Командир. Трилогия

Торговый поход в ближайшее родовое селение алгонкинского племенного союза, прошел мирно и благотворно для колонизаторов и аборигенов. Ни каких претензий к пришельцам, за уничтожение отряда 'кадетов' с их наставниками, хозяева селения не имели. Хотя этот вопрос разрешился в первый день торгов. Племенной союз ирокезов был давнишний враг союза племен алгонкинов. И ликвидировав рейдовый отряд ирокезского молодняка, уральцы сослужили невольную службу хозяевам, избавив их от гарантированного нападения на жителей этих 'волчат'. Наставники специально привели молодь на пограничную вражескую территорию, что бы натаскать их на кровь и заслужить первый скальп. Ну а сама торговля прошла без проблем. Бусы, зеркала, дешевая, но ярких расцветок хлопковая и льняная ткань шли нарасхват, тем более что белых с их товарами в этих местах еще не было, южнее соседи покупали у приплывающих по соленой воде, на больших лодках, белых людей подобные товары. Эти красивые бусы и ткани местные выменивали у своих южных соседей за большое количество маиса. А тут сами белокожие привезли такой же товар и продают его почти в два раза дешевле. Как тут не быть довольными. И русские небыли обиженны результатами торга. За безделицы взяли большое количество зерна кукурузы, которого обитателям форта хватит не менее чем на год.

Пока ни кто из руководства местных индейцев с пришельцами не встречайся, хотя и Логунов, и Семенов неоднократно предпринимали попытки связаться с ними. И только почти через месяц после прибытия, тройки проведенных торгов, когда на третьем торге, впервые в продажу, ну просто по 'космической' цене, была выложена пара ножей из плохонькой слали. К месту стоянки судов прибыл индеец и с трудом добившись понимания, сообщил, что в ближайшее селение прибыл Верховный Вождь племени поухатан или по иному поуатан Вахансонакок и приглашает прибыть к себе руководителя пришельцев для переговоров. Приглашают, значить нужно идти. И с утра, Логунов в блестящих, изготовленных хоть и уже в этой реальности, но из перенесенных титановых деталей ерихонке, бахтерце, поножах и наручях, во главе двух десятков стрельцов, одетых в новые тегиляли, начищенные байданы и отблескивающие в лучах Солнца ерихонках, с восемью неграми носильщиками, несущих пару сундуков и четыре мешка с подарками для Верховного Вождя и его свитских, а так же товарами для оплаты покупки земли, направился по знакомой тропинке в ближайшее селение, где его ожидал Вахансонакок со своей свитой.

Часть карты Вирджинии сделанной капитаном Смитом в 1607 году. Выделены столица Поуатана и Джеймстаун.

Вскоре Валерий Адамович уже сидел на циновках в самой большой хижине селения и разглядывал Верховного Вождя Вахансонакока. Сидящий перед ним мужчина на вид средних лет, довольно высокий для этого времени, плотного телосложения, одетый как и все окружающие в набедренную повязку и в отличие от других в накинутом на плечи куском, видимо хлопчатобумажной ткани, темно-красно-коричневого цвета. Вот насчет перьев, сидящий перед инженером индеец, больше соответствовал киношному образцу. На голове у вождя топорщился головной убор, в основном состоящий из различных перьев. С право, за спиной вождя сидел худенький мальчик, на вид лет двенадцати, как в дальнейшем понял Логунов, сына верховного вождя Пакикинео, с этой же стороны но рядом с Вахансонакоком, сидел мужчина лет тридцати, чем-то похожий на вождя, представленный братом вождя Опечанканугом. Слева от вождя сидел седой старик, весь увешанный какими-то побрякушками из камней, костей, перьев и замши, как оказалось это жрец-советник Уттаматомаккин. Стороны обменялись подарками. И вот начались сами переговоры. Не стоит описывать как в течении девяти часов, с перерывами, присутствующие мучились, желая донести свои мысли до противной стороны и понять, что она им говорить сама. Но итогом переговоров стало уступка, в конце концов, Вахансонакоком пришельцам места строительства форта с бухтой и земель с водами на сутки пути во все четыре стороны. Все это он уступил за 'огромную цену' в четыре килограмма разноцветных бус, полтора десятка маленьких зеркал, двух отрезов по полсотни метров синей и желтой льняной ткани, трофейных испанских шлема-мориона, кирасы и шпаги из средненькой стали. Окончательно сломил несогласие Верховного Вождя уступать землю руссам, последний аргумент, брошенный поверх кучи платежа трех метровый отрез злато-серебрянотканной ярко-красной парчи. Устоять против этого Вахансонакок не смог. Заодно Логунов пробил разрешение по рубке дубов за пределами проданной территории и помощи в этом жителей подвластных вождю племен и селений.

Практическая реализация данного разрешения начала осуществляться только в ноябре этого года. Подданные Вахансонакока с удовольствием рубили и сплавляли по воде в затон-морилку на реке Лизка, дубовые бревна. Надо упомянуть, что уральцы переиначили известные 'витязям' и названные Логиновым и Смирновы своим спутникам названия рек, Элизабет-получила имя Лизка, Саскуэха́нна-Саск-хан, а Че́сапикский зали́в обзавелся новым названием - залив Встречи. За двести пригодных к корабельному делу бревен пришельцы давали хорошую стальную пилу, за сто-стальной топор, за десяток-не плохой, так же стальной нож. Но нужны были бревна с определенными свойствами и размеров. И вскоре из числа индейцев стихийно создались бригады лесорубов, знающих какие деревья надо рубить, что бы обосновавшиеся в форте белокожие пришельцы оплатили оговоренную цену. Но и за доставленные, но уже в бухту некондиционные дубовые бревна, пришельцы так же оплачивали, но более низкую цену, одну связку бус за десяток стволов. Лес на купленной территории решили поберечь, вдруг понадобиться. Тем более что дубы из глубины континента пока шли отличные, лучше, чем растущие на побережье.

А пока через три дня после переговоров, так же с разрешения Верховного Вождя, жители округи начали сносить на вершину северного мыса бухты камни большого размера. Оплата шла так же бусами, зеркалами и тканями. Изредка 'ударникам труда', в качестве вознаграждения, работу оплачивали стальным ножом, топором или наконечником копья. Такими темпами уже к августу поднялись бастионы и стены форта, на них установили перевезенные с 'Грозного' трофейные пушки, и началось строительство причалов в бухте, пока на дубовых сваях и зданий в самом форте. Пара крестьянский семей, с помощью выделенных негров, подняла, на перевезенных, на барке, двух парах быков, с десяток гектар целины под будущие поля и огороды в окрестностях бухты. В апреле на месте высадки задымилась труба кузни, и зазвенел в ней металл. Начали подниматься другие строения, в пределах будущего городка. В общем, жизнь налаживалась.