Чупин Олег - Командир. Трилогия

Колонна мулов с ослами и сопровождавших их в пешем порядке морских пехотинцев, береговых стрельцов и артиллеристов четырех полевых артиллерийских батарей, к полудню этого дня вышла к деревне Крус. Состоящей из ранее уже встречаемых хижин, земляного укрепления - редута, королевского склада зерна с вином, складов с товарами и казенных скотных дворов. На лежащих в округе лугах паслись стада коров с быками, ослов, лошадей с мулами, часть ходили неподалеку от селения, на пастбищах, расположенных ближе к поселению, а иные и на грани видимости, у горизонта. Это селение лежит на 9R20' северной широты, примерно в четырнадцати километрах от реки Чагре и примерно в тридцати километрах от Панамы. В это селение по реке, притоку Рио-Чагре, приходят суда, потому то здесь и стоят склады, где хранят транзитные товары и производят их перегрузку на гужевой транспорт и грузы далее везут на ослах и мулах в Панаму, либо из неё в Крус с перегрузкой на суда и далее по Рио-Чагре, до её устья.

Неподалеку от селения, на пастбищах и полях, окружавших его, ушкуйники временами замечали мелкие отряды, в один-два десятка человек, испанцев и индейцев. Которые, однако, в бой не вступали, а покричав что-то, видимо угрожающе-оскорбительное и помахав руками с оружием, исчезали, как только к ним направлялся хоть небольшой отряд ушкуйников. Переночевав в Крус, и пополнив количество тягловой силы, полностью посадив один батальон морпехов на захваченных лошадей, с явно примесью крови испанской породы, утром экспедиция выступила на Панаму, впереди лежал самый трудный, с военной точки зрения участок пути.

Часа через два-три пути 'путешественники' достигли местечко Кебрада-Обскура. К этому времени дорога сузилась и стала почти труднопроходимой, по ней могли идти не больше двенадцати человек в ряд, местами она была еще уже. Из земли повсюду торчали обломки скал, с боков путь подпирали густые тропические заросли. После мирного прохождения Кебрада-Обскура, дорога вступила в ущелье и так сузилась, что по ней едва мог пройти только один навьюченный осел. Но еще в Кебрада-Обскура были выделены и направленные на хребты скал, стискивающих дорогу, усиленные боковые дозоры, под командованием командира разведгруппы проводившей здесь разведку и его зама, с их людьми. В качестве усиления боковых дозоров выступили две полусотни морпехов. И предпринятые меры предосторожности оправдали себя. Как только караван вошел в ущелье с заросших склонов, на него стали сыпались градом стрелы и раздались несколько выстрелов из мушкета. Но вскоре в тылу нападавших затрещали выстрелы, а когда во фронт засадам ударили бойцы 'витязей', оставшиеся в живых испанцы и союзные им индейцы были вынуждены через заросли отойти вглубь леса, к выходу из теснины, и там снова встретили пришельцев тучей стрел и мушкетными пулями. Но и это им мало помогло, обошедшие их с фланка, по гребням скал, бойцы дозоров, метким огнем из 'сакмарочек', изрядно проредили, находящиеся нижи них, ряды противника. Испанцам помогал отряд их союзников индейцев, причем индейцы, как не странно, держались очень стойко до тех пор, пока не уничтожили их вождя. Он выскочил из кустов, чтобы поразить дротиком одного воина пришельцев, но был убит, застрелен и остался лежать на месте рядом с еще двумя или тремя павшими в бою своими воинами. В этом бою были взяты языки трое испанских ополченцев и пара индейских воинов, от которых в ходе полевого допроса получены сведения, что впереди на равнине, на дороге, портороссцев поджидает блокпост в виде небольшого редута с установленными за насыпью четырьмя бронзовыми пушками, на полевых лафетах, прикрытых сотней солдат испанской пехоты. В этом бою ушкуйники потеряли одного человек убитыми и восемь ранеными. Тут сыграли свою роль и, отсутствие должной выдержки у индейцев, слишком рано начали стрелять по колонне. К тому же индейцы стреляли из луков через заросли, из-за деревьев их стрелы в полете теряли силу и, большинство из них никого не поражая, падали на дорогу. Так же не малую роль сыграли и доспехи постоянно, не смотря на высокую влажность и жару, носимые бойцами отряда, и конечно основную роль сыграли удары в тыл засадам, обошедшими их боковыми дозорами с координацией действий по радио, переносные аппараты, слава богу, пока всё еще функционировали.

Спустя немного времени, ушкуйники действительно вышли в большую долину, сплошь заросшую травой. Обзор вокруг открывался хороший, видно было далеко, и русские заметили на недалеком холме несколько индейцев, вблизи как раз от дороги, по которой им предстояло провести караван. Залп из винтовок 'уралочек', проредил их ряды, и аборигены бросились бежать, опять выкрикивая что-то оскорбительно-угрожающее, не только на своем языке, но и по-испански.

На в общем-то короткий переход по ущелью, ушел весь остаток дня и караван встал на ночлег вокруг холма, с которого сбили индейцев, шесть трупов которых снесли с холма и похоронили в стороне от бивака.

На следующие утро, едва забрезжила заря, причем было еще весьма прохладно, ушкуйники снова отправились в путь. Этот отрезок пути был труднее, чем когда бы то ни было прежде, потому что солнце поднялось на небосклон и палило немилосердно. Спустя два или три часа передовой дозор заметил десятка два испанцев, которые следили за ними. Попытка догнать их была тщетна, испанцы хорошо знали местность, и, когда преследователи думали, что иберы где-то впереди, оказалось, что они идут сзади или с боку дозора. Однако залповая стрельба из 'уралочек' дала результат, потеряв несколько человек, испанские дозорные отошли от колонны. Чем не преминул воспользоваться Полухин, отправивший в обход, перекрывающего путь в Панаму блокпоста, пару сотен морских пехотинцев. Подойдя к редуту на расстояние, явно превышающее дальность пальбы его пушек и выдвинув вперед батарею восьмифунтовых 'единорогов', адмирал приказал начал вялый обстрел укрепления. Но как только был получен по радио сигнал, готовности обошедших позиции испанцев сотен к действию, интенсивность огня резко увеличилась, к нему подключились пара батарей трехфунтовых 'единорогов'. Под прикрытием артиллерийского огня и после сбития стоящих за насыпью всех четырех пушек противника, благо время пристреляться было, пока ждали окончания обхода, на штурм редута пошли три сотни береговых стрельцов. По понесшим потери солдатам их католического величества, связанных атакой противника с фронта, нанесли удар с тыла, пара сотен гидросолдат. В течении получаса все было закончено. Кто убит, лежал на земле в различной степени сохранности, кто бежал, тот продирался сквозь заросли или лежал в саване, затаившись в траве, кто сдался в плен, тот стоял перед победителями на коленях и покорно подставлял руки под веревки. Но и эта задержка пути окончилась и колонна, пополнившись пленными испанцами, пошла далее к цели своего 'путешествия'.