Махавкин Анатольевич - Пасынки страны.

С одной стороны это вызывало некоторую грусть: всё же с прежним Максимом я прожил больше тридцати лет, выработав определённые привычки, привязанности и склад мышления, отчего меня в одночасье избавили, превратив в другое существо. С другой стороны, Страна, новая сущность и моя любовь совсем не нуждались в прежнем человеке, исчезнувшем три дня назад.

- У? - брови вампирши вопросительно изогнулись, - у тебя так плохо с воображением?

Вместо ответа я поцеловал её. В этот раз совсем по настоящему, так, чтобы дух перехватило, а в голове появилось приятное помутнение. Когда поцелуй прервался в глазах девушки я увидел тот самый туман, который торжественно кружил внутри моего черепа, а грудь её высоко вздымалась.

- Я хочу тебя! - она потёрлась щекой о мою грудь, - как же я тебя хочу, любимый! Словно ты - родник, а я тысячу лет страдаю от безумной жажды.

Однако в ней всё ещё чувствовалось непонятное сопротивление и я постарался избавиться от него, прикоснувшись своими губами к её, ощущая их упругое сопротивление. Второй поцелуй окончательно снял все сомнения и Ева, решившись, потащила меня за руку вниз. Нет, теперь я совсем не удивлялся изношенности ступеней. Только за сегодняшнюю ночь я топал по ним уже третий раз. Но теперь, почти не замечая этого.

Желание пожирало меня почище пламени, бушующего внутри. Иногда возникало ощущение утраты всех ориентиров в глубинах беснующихся языков огня.

Прийти в себя удалось лишь на подземном перекрёстке, когда Ева начал открывать запертую, до того, дверь и оторвалась от моих губ. До этого мы целовались так, как никогда прежде и я даже сам не заметил, как принялся срывать одежду с худенького тела маленькой вампирши.

- Подожди, подожди, - шептала она между поцелуями, но никак не пыталась сопротивляться, - Максим, да подожди ты! Пойдём. Тут будет гораздо удобнее.

Ух ты! Я даже замер на пороге, не в силах поверить в увиденное: пол под ногами оказался устлан невероятным ковром, так напоминающим настоящий цветочный луг. Первый же шаг ещё больше углубил иллюзию: нога утонула в настоящих лепестках, а нос ощутил аромат растревоженных цветов. Но и это оказалось всего-навсего прелюдией к другому чуду: над головой озорно подмигивало огоньками звёзд настоящее небо. По этому тёмно-фиолетовому полотнищу обрывками бледной материи медленно плыли облака. Плыли, чёрт побери! Если бы я столкнулся с подобным в своей прежней жизни, то заподозрил бы присутствие огромного экрана, но здесь...Я помотал головой, захлопнул открытый (как выяснилось) рот и опустил взгляд.

Цветочный луг постепенно поднимался вверх, образуя купол и на самой вершине холма (да какого!), у огромного куста, с мерцающими белыми бутонами, неподвижно замерла абсолютно обнажённая Ева, игриво прикрывая ладонями маленькую грудь. Лунное (лунное, чёрт побери!) сияние облизывало её алебастровую кожу, а глаза слабо светились в полумраке алым сиянием.

- Искусство Рекса настолько сногсшибательно, что ты успел позабыть, зачем мы пришли сюда? - Ева улыбнулась и поманила, позволив рассмотреть часть её аккуратного бюста, - иди же сюда.

Нет, я просто не мог топтаться каблуками по этим нежнейшим лепесткам, это казалось настоящим святотатством. Не отрывая взгляда от прекрасной девушки, которая продолжала загадочно улыбаться, я сбросил обувь и ощутил умопомрачительное касание прохладных растений. Потом, изо всех сил сдерживая желание рвануть со всех ног, неторопливо поднялся и осторожно убрал ладони вампирши. Целовать грудь оказалось невероятным удовольствием и я продлил его, сколько мог, перед тем, как начал опускаться всё ниже. Ева молчала и скользила холодными пальцами в волосах и вдруг вцепилась в них, издав хриплый стон.

- Максим! - она едва ли не силой поняла меня на ноги, так что я мог увидеть её, пылающие возбуждением, глаза, - я больше не могу терпеть! Хочу тебя, милый. Немедленно!!

Это оказалось непередаваемо никакими словами. Такого единения я не испытывал даже с Ритой. Не было нужды соединяться в экстазе, ибо мы и были единым взрывом удовольствия, который по нелепой причине, до этого был разделён. Во мраке вспыхивали багрово-чёрные глаза, ослепительно-белые зубы за алыми губами, твёрдые почти чёрные соски и пальцы, пальцы...Прикосновения ледяных рук пронзали электрическим током, погружали в кипящую воду и осыпали ледяными кристалликами снега.

И я даже не понял, когда сон наяву превратился в обычный сон, где нежный голос едва

слышно шептал:

- Спи, мой милый, спи. Я люблю тебя.

Я тоже хотел признаться в любви, но не успел: звёздное небо рухнуло вниз и окутав плотной сетью, уволокло меня во мрак.

Рекс задумчиво остановился на верхушке пригорка, рассматривая речку в густой поросли спутавшегося ивняка, почти скрывшего медленно журчащую зелёную воду. Марго негромко спросила его о чём-то и вампир отрицательно покачал головой, оглянувшись назад. Кажется никто, кроме меня, не обратил внимание на его взгляд: Серый увлёкся, рассказывая мне об устройстве подводного лабиринта, где можно, укрывшись от подруги (он понизил голос, покосившись на Веру) позажиматься с одной, знакомой по Головне, русалочкой.

М-да, Вера услышит - выдернет все его отросшие зелёные патлы. Однако, моя бывшая оказалась чересчур погружена в разговор с Евой и пропустила сей забавный пассаж мимо ушей. Повезло водоплавающему, однако в следующий раз его любвеобильность и чересчур болтливый язык могут подвести под монастырь.

Подошла Марго. Лунный свет скользил по её чёрным волосам, а тёмные глаза загадочно блестели на бледном лице.

- Два часа до рассвета, - сообщила она, вскользь коснувшись моей ладони, - Рекс рассказал, тут, около мостика есть небольшая пещера. Они в ней всегда останавливаются, когда рассвет застаёт неподалёку.

- Спасибо за ценную информацию, - я улыбнулся ей, ощущая, как несокрушимая струна нашей странной связи напоминает о себе, - мне кажется или твой вампир действительно чем-то встревожен?

Она пожала плечами и обернулась. Эх, как приятно посмотреть на этих двух; на все их прикосновения, поцелуйчики и взгляды, наполненные скрытым смыслом. Неужели и мы, с Евой, выглядим со стороны такими милыми олухами?

- Нет, не кажется. Я тоже заметила. Но он почему-то не хочет говорить. Странно даже: про всё остальное - не остановишь, даже про то, как с твоей Евой едва не переспал, после праздника, а тут...

Я хрюкнул, вспомнив какими непривычно пунцовыми стали щёки маленькой вампирши, когда она рассказывала сей пикантный эпизод. Однако же, в чём может быть дело? Какие вдруг секреты? Ладно, думаю всё прояснится.