Admin - i 55852782446a6f06

- Ещё бы нравилось! Семь трупов с перерывом на зиму, да ещё шесть из них ритуальные!

- Ага. Только сожрал он их отнюдь не ритуально, - задумчиво откликнулся я и выпрямился. - Но надо же было ляпнуть - "нет следов"! - успокоиться толком всё никак не получалось. - А что, по его мнению, означает присутствие следов? И после этого меня называют солдафоном. Вот как с ними по-другому?

- Он по-своему логичен. Отпечатков обуви или лап действительно нет, - хмыкнул Тень, улучив момент и перебравшись уже ко мне под сапог. - Оставь его в покое, лучше скажи, что ты придумал?

Мне часто кажется, что единственный мотив, удерживающий это существо в моей компании, любопытство. Любопытен он порой до крайности, и ведётся на простейшие шутки, как ребёнок. А если долго не рассказывать ему чего-то, что он пытается узнать, становится нетерпелив, капризен и очень суетлив. Хотя причинить мне в отместку вред не пытался ещё ни разу, если он вообще такое умеет. Но что-то подсказывает мне, при желании это существо может очень многое, хотя за время нашего знакомства максимум, что он делал, помимо болтовни и брожения из тени в Тень, так это разведка. И то, если ему самому любопытно. Но в подобных случаях он просто незаменим: засечь в тени Тень не способна никакая магия.

- Если бы я был азартным человеком, я был бы готов поставить своё жалованье на то, что это псарня. Я понимаю, название незнакомое, но ты же знаешь, я не буду сейчас тратить время на получасовую лекцию. Если это действительно оно, вдоволь налюбуешься, надоест ещё.

- Утешь меня и скажи, что ты справишься.

- Если это действительно псарня, я бы лучше вызвал подмогу. Но откуда её возьмёшь в это время в этой глуши? - я вздохнул. - Тем более, медлить не стоит. Сейчас допросим горе-осведомителя, и окончательно определимся с диагнозом.

Я вышел из двора на улицу, несколько секунд постоял в задумчивости. Потом махнул рукой и достал папиросу. Помял в пальцах, прикурил.

Даже учитывая, что медлить не стоило, спешить мне тоже не хотелось. И так устал как... собака. А тут ещё - никак в порядке компенсации за испорченный сон! - впервые за столько времени показывают голубое небо.

Наша планета - она живая. Сколько об этом говорят, сколько об этом поют, но почему-то до многих упорно не доходит. И земля наша - живая. Самые лучшие в мире края... Наверное, потому, что Родина.

Миф, что некроманты и вся нежить поголовно боятся солнца. Примерно треть - просто не любит, а боятся и вовсе единицы. Но почти вся нежить не любит холода и влажности: почему-то именно при такой погоде им труднее всего функционировать, нарушаются какие-то связи в поддерживающих заклинаниях. И я вот так сходу не вспомню за всю войну ни одного солнечного тёплого дня на фронте. Наверное, сама земля испытывала отвращение к не-живым тварям, помогая по мере сил.

А ещё я очень хотел бы посмотреть на лица проклятых некросов, когда они увидели, что эта земля не так-то просто отпускает покойников, и на их призывы откликаются хорошо если каждый третий! Да и люди, намеренно убитые, поднимались далеко не всегда. Мы и сами такие истории первое время принимали за байки и сказки, пока не были получены письменные свидетельства - переписка и доклады доманских офицеров.

Неторопливо куря и наслаждаясь коротким отдыхом, я внимательно прислушивался к окружающей жизни. Если это псарня, доказательства найти достаточно просто.

На соседнем заборе заливисто кукарекал петух, ему вторил ещё один с противоположной стороны улицы, и другие товарищи - дальше. Я с наслаждением прищурился на солнце, показавшееся в проёме между домами сквозь листья деревьев. Судя по всему, здесь уже была самая околица, и за теми домами в конце улицы начиналось поле.

Деревенские давно проснулись, и сейчас спешили по своим делам. Приличное стадо коров, голов в тридцать, гнали к водопою два босоногих чумазых мальчишки лет тринадцати, с гиканьем и хохотом. Как им только удалось сохранить скотину в войну?

На завалинке одного из ближайших домов сидели три совсем уж древние старушки, а на подоконнике открытого окна над ними неторопливо вылизывалась кошка. Я рассеянно улыбнулся двум проходящим мимо девушкам в красных платках; они кокетливо опустили очи долу, прошли мимо и через несколько секунд зашушукались, хихикая и оглядываясь.

Лишь одна мелочь выбивалась из общей пасторальной картины живого рабочего утра уютной деревушки. Не было звонкого собачьего лая. У мальчишек-пастухов не путалась под ногами мелкая прикормленная дворняга, не бежал рядом серьёзный пёс-овчар. Никто не крутился возле занятого своей работой мясника. Вернее, нет, крутились; три крупных кошака сидели в рядочек несколько в отдалении и делали вид, что они совершенно случайно проходили мимо, а вот тут вдруг вздумалось посидеть и отдохнуть.

В деревне не было ни одной собаки. И сразу становилась понятна наглость и даже какая-то демонстративность смертей, и зажиточность местных, и живые коровы. Противно только становилось. Гадко. Но это потом.

Я бросил окурок в подсыхающую грязь под ногами, придавил его каблуком и, заложив большие пальцы за ремень, без особой спешки отправился обратно на постоялый двор. Предстоял неприятный разговор, и очень хотелось оттянуть его начало. Только сколько верёвочка ни вейся...

- Мне кажется, или ты действительно настолько сильно боишься этой твари? - поинтересовались снизу, очевидно, заметив моё нежелание куда-либо идти.

- Не настолько, - я поморщился. - Сейчас ты сам всё поймёшь.

Он решил оставить меня в покое и замолчал. Насколько я успел заметить, при всём его любопытстве, Тень предпочитал наблюдать за естественным ходом событий, относясь к происходящему как к интересному спектаклю и стараясь не забегать вперёд.

Я поднялся на две ступени по дощатому крыльцу к настежь распахнутой двери, оббил у порога грязь с обуви и вошёл. Хозяин обретался за старомодной деревянной стойкой и что-то аккуратно писал в толстую амбарную книгу.

- А скажи-ка, мил человек, где у вас все собаки? - с порога поинтересовался я. Призрак вздрогнул от неожиданности, внимательно посмотрел на меня, но не нашёл никаких признаков недовольства и расплылся в улыбке.

- Так говорю я, зима лютая была, волки их всех порвали.

- Так вот прям всех и порвали? - я удивлённо вскинул бровь.

- Всех подчистую, нечисть проклятая! - он замахнулся сотворить крёстное знамение, но передумал. - Да их и было-то семь штук да хромой Жулик, вот его первого и пожрали.

Я несколько секунд рассеянно разглядывал хозяина, после чего прошёл к стойке и присел.

- Какая неприятность. Очень я собак люблю, - я покачал головой.

- Да кто ж их не любит? - тут же подхватил призрак. - Уж так тоскливо без них, так тоскливо!