Admin - i 1cdedbafc07995a6

-- Бля-я, Макс! Мне пиздец! Вот суки, вот суки блядь!

-- Успокойся, дай посмотреть...

Он с готовностью позволяет мне исследовать рану, словно надеясь, что у меня в кармане спрятана волшебная палочка, которая позволит одним взмахом все исправить.

В непромокаемой ткани плаща чуть повыше локтевого сгиба виднеется несколько дырочек. Прокусы нарушили целостность полиэстерового волокна, и ткань вокруг отверстий покраснела от пропитавшей ее крови.

-- Ну, что там? Что там?

-- Пара-тройка ранок. Не очень глубоких -- кровь уже почти не сочится.

Невзирая на колотящееся где-то в висках сердце, мой голос звучит довольно спокойно. Пожалуй, даже слишком спокойно, потому что следующий вопрос брата едва не разрывает то, что еще бьется в висках:

-- Как думаешь, я заразился?

Отвечаю почти без паузы:

-- Нет, вряд ли.

Слова -- ветер. Так почему бы ему не подуть немного, раз уж хуже от этого никому не станет.

Женя разражается лающим хохотом.

-- Не неси хуйни! -- говорит он, отсмеявшись. -- Я заразился, сто пудово! Я уже чувствую...

Мой брат с самого детства отличался крайней степенью внушаемости. Начав думать о чем-то, он мог убедить себя в чем угодно -- как в плохом, так и в хорошем смысле. Сейчас он "накручивался" в плохом, а, значит, почувствует симптомы раньше, чем они проявятся. Кажется, в медицине это называют эффектом ноцебо.

-- Перестань! Возьми себя в руки!

Как это обычно бывает, от этих слов ему становится еще жальче себя, и он принимается плакать уже в голос.

В этот момент к нам подбегают Михась, Арт и Витос. Последний еще не отошел от схватки с "прокаженным" и вынужден опираться на плечо брата. Михась смотрит на нас горящими глазами. В одной руке у него дробовик, вторая сжимает ручку алюминиевого чемоданчика.

-- Макс, что... -- начинает он, но я обрываю его:

-- Думай как хочешь. Делай что хочешь. Но открой этот чемодан сейчас же!!!

13:05

Искать подходящее убежище нет времени, поэтому Арт с Витосом, вооружившись ружьями, выходят патрулировать дорогу.

Я снова наклоняюсь к Жене:

-- Побудешь тут один? Я буквально на пять минуток.

В ответ тот только кивает, поджав губы. Слезы выкатываются из уголков глаз и исчезают в заросших висках.

Я поднимаюсь с колен на ноги, и голову пронзает раскаленный добела гвоздь. Острый пароксизм боли простреливает от темени до шеи, во рту появляется привкус меди. Охнув, я отшатываюсь назад и опираюсь на бампер зеленого "Вольво", чтобы не упасть.

-- Все нормально, брат? -- Ваня подхватывает меня под локоть, бросает тревожный взгляд на перебинтованную голову.

-- Я в порядке. Закружилось немного...

Это ложь. Я вовсе не в порядке. В моем мозгу кто-то устроил фейерверк -- еще несколько вспышек поменьше простреливают височные и лобную доли. Перед глазами снова плывут пятна, меня душит тошнота. Трясущейся рукой вынимаю из кармана блистер "Пенталгина" и проглатываю две таблетки. Мне бы сейчас чего-нибудь позабористей. Пара дорожек кокаина была бы в самый раз.

-- Открывайте чемодан! Скорее!

Ваня оставляет меня и присоединяется к Михасю. Тот водрузил серебристый чемоданчик на широкий капот такого же серебристого "Мерседеса" (отчего оба слились в единое целое), припаркованного следом за "Вольво", вынул из кармана клочок бумаги с кодовым деревом и зачем-то его разглядывает. Этим утром он встал пораньше и, пока мы завтракали, успел проверить еще с пятьдесят комбинаций. Осталось каких-то восемьсот...

-- Нет времени перебирать, -- говорю я, подковыливая ближе.

Острые болевые вспышки сменились пульсацией, иррадиирущей по шее в спину.

-- Что в чемодане? -- спрашивает Ваня.

-- Это мы и пытаемся узнать, -- отвечает Михась, пряча бумажку обратно в карман.

-- А чо тут бля пытаться!

Ваня снимает с плеча "Сайгу" и отстегивает рожок-магазин. Удостоверившись, что все патроны внутри пулевые, поднимает карабин в воздух и выстреливает тот, что остался в патроннике. Тишину улицы оглашает трескучий хлопок. Невидимая пуля пронзает мою голову, и я вздрагиваю от боли.

Виталик и Арт настороженно всматриваются в нашу сторону. Ваня показывает им большой палец: "ложная тревога".

-- Не вздумай, Вано! -- кричит Михась, заслоняя собой капот "Мерседеса".

Ваня пристегивает рожок обратно, вопросительно смотрит на меня.

Возникает пауза, во время которой мы слышим частое, с присвистом, дыхание Жени, перемежающееся всхлипами.

-- Макс! -- зовет он меня. -- Макси-им! Мне плохо!

-- Сейчас, подожди чуток! Михась, отойди от чемодана.

-- Макс, это тупо. Он там все разворотит.

Ох, как же болит голова... Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не надо спорить...

-- У тебя есть предложение получше?

-- Нет... но... можно попробовать сделать все аккурат...

-- Максим, мне плохо!

-- Отойди, бля, от чемодана!

Ваня бесцеремонно отодвигает Михася от капота:

-- Михась, съеби, пожалуйста, пока я тебе жопу не отстрелил.

Миша одаривает того полным презрения взглядом, говорящим: "в другой ситуации мы бы с тобой поговорили иначе", но уступает и отходит в сторону.

В отличие от других чемоданов, на этом нет привычных наружных замков-застежек. Все аккуратно спрятано внутри, на гладкой алюминиевой поверхности только ручка для переноски и кодовый механизм с кнопкой. Замки могут располагаться в любой части чемодана на любой из крышек. Если стрелять наугад, можно превратить чемодан в решето, а крышки все равно останутся плотно сомкнутыми. Поэтому единственный наш шанс -- выбить кодовый механизм и надеяться, что это приведет в движение замки.

Ваня щелкает затвором и приставляет дуло карабина вплотную к чемодану -- аккурат между кнопкой открывания и дисками для набора кода. Зажмуривается.

-- Стой! -- вскрикивает Михась. -- Подожди! Нужно его зафиксировать!

Он отбегает к обочине, а через пару секунд возвращается с плоским увесистым камнем. Кладет его на чемодан, отступает назад.

-- Давай.

Ваня зажмуривается и спускает курок.

13:21

Первая пуля расплющивается о стальную пластину, на которой располагаются кодовый замок с кнопкой, не нанеся никакого видимого вреда. Несмотря на камень, исполняющий роль пресс-папье, чемодан отбрасывает на полметра назад. Приходится все повторить. Вторая пуля расплющивается, как и первая, но на сей раз ощутимо вгибает пластину внутрь чемодана. Третья пуля закрепляет успех второй. Внутри чемодана все гремит, и я чувствую, как обливается кровью сердце Михася с каждым новым выстрелом.

Четвертая пуля полностью утапливает искореженную пластину внутрь крышки. Кнопка открывания и кодовый замок приходят в полную негодность -- обратного пути нет.

-- Давайте быстрее! -- шипят на нас с дороги Миронюки. -- Скоро сюда весь город сбежится.