Джек Вэнс - Мэдук

«В лучших домах Рима такой предмет могли бы использовать как драгоценную солонку», — заметил Эсте.

«Может быть, это надгробный памятник чьей-нибудь любимой кошке, — предположил Гальгус из Даота. — В Фалу-Файле король Одри наряжает спаниелей в штаны из лилового бархата».

«Спрячьте это куда-нибудь, — сухо обронил Торкваль. — Лучше не тревожить древности, не понимая их назначение». Он повернулся к женщине: «Меланкте, позволь представить тебе Кори из Фалонжа и его помощников. Забыл, как их зовут, но вот этот — гунн, тот — рим- лянин, за ним кельт и бледный призрак из Даота. А эта тварь — то ли стервятник, то ли шакал — заявляет, что он родом из Карпат. Что ты о них думаешь? Не бойся говорить правду — у этих людей не осталось иллюзий».

«Меня они не интересуют», — Меланкте села за стол поодаль от других и стала смотреть в огонь.

Травец прошептал: «Фонер! Что ты видишь?»

«В этой женщине присутствует зеленый дух. Щупальце прикаса- ется к ней, но оно появляется внезапно и так быстро исчезает, что я не могу его проследить».

«Что это значит? В ней средоточие магической субстанции?»

«Нет, она лишь оболочка, манекен, кукла».

Травец задержал взгляд на подруге Торкваля. Меланкте подняла голову и посмотрела по сторонам, нахмурив тонкие брови. Травец от- вел глаза и прошептал: «Что это? Она чувствует мое присутствие?»

«Она обеспокоена, но не знает, почему. Не смотри на нее».

«Почему нет? — пробормотал Травец. — Все на нее смотрят. Та- кой красавицы днем с огнем не сыщешь».

«Не понимаю, о чем ты говоришь».

Вскоре Меланкте удалилась. Торкваль беседовал с Кори примерно полчаса, после чего тоже ушел.

«И что теперь? — вопросил Гальгус. — Спать еще рано, вино — последняя дрянь. Кто сыграет в кости?»

Эсте разглядывал предмет в старой коробке: «Кто поднимет крышку игрушечного катафалка, чтобы посмотреть, что внутри?»

«Только не я», — отрезал Гальгус.

«Не прикасайся к этой штуке, — посоветовал Гунн Измаэль. — Навлечешь сглаз на себя и на всю нашу компанию».

«Не обязательно, — возразил Эсте. — Ясно, что это чья-то мрач- ная шутка. Кто знает? Катафалк может оказаться сокровищницей, за- полненной до краев изумрудами и сапфирами».

Кеган заинтересовался: «Может быть! Пожалуй, я загляну — про- сто чтобы убедиться, что там ничего нет».

Гальгус покосился на Травеца: «Ты опять что-то бормочешь, Ba- л ах?»

«Заклинание от пагубного сглаза», — объяснил Травец.

«Чепуха все это! Давай, Кеган! Загляни, никому никакого вреда от этого не будет».

Длинным желтым ногтем большого пальца Кельт Кеган припод- нял крышку из мыльного камня. Наклонив голову так, что его тонкий горбатый нос почти пролез в открывшийся зазор, он заглянул внутрь. После этого он медленно выпрямился и закрыл игрушечный катафалк.

«Так что же, Кеган? — потребовал отчета Кори. — Не заставляй нас ждать! Что ты увидел?»

«Ничего».

«Тогда из-за чего вся эта болтовня?»

«Неплохая игрушка, — сказал Кеган. — Сложу ее в узелок и увезу — на память».

Кори удивленно взглянул кельту в лицо: «Как хочешь!»

В полдень следующего дня два отряда покинули Старый Нип и стали спускаться по Глен-Дагаху. Там, где ущелье выходило на ниж- ние луга, банды разделились. Кори с пятью спутниками и проводни- ком — бледным пареньком с лукавыми глазами, по имени Айдис — направились на северо-запад, чтобы устроить засаду. Торкваль, во главе тридцати пяти тяжеловооруженных разбойников, продолжил путь на запад, к Ивовому Затону. Два часа они выжидали под прикры- тием леса, после чего выехали дальше по дороге, спускаясь по нижним лугам в долину реки Вёрл.

Отряд Торкваля передвигался с точно рассчитанной скоростью — при первых проблесках рассвета, когда становились различимыми бесцветные очертания ландшафта, они углубились в парк, окружав- ший замок Зеленая Ива, и поехали трусцой по величественной въезд- ной аллее, окаймленной параллельными рядами тополей.

Повернув из аллеи к мосту через ров, всадники испуганно натяну- ли поводья. Им преградила путь дюжина рыцарей на боевых конях, с копьями наперевес.

Рыцари бросились в атаку. Разбойники в замешательстве развер- нулись, намереваясь скрыться, но позади дорогу заблокировала такая же группа рыцарей. Теперь из-за тополей выступили лучники, выпус- кая в вопящих бандитов залпы стрел, один за другим. Торкваль тут же повернул в сторону, прорвался сквозь прореху между тополями и, низко пригнувшись к гриве коня, поскакал, как безумный, по полям и лугам. Сэр Минч, командовавший защитниками замка, отправил в по- гоню десятерых всадников, приказав им преследовать Торкваля до ворот ада и дальше, если потребуется. Нескольких выживших под об- стрелом бандитов сэр Минч приказал прикончить, не сходя с места, чтобы не тратить время на повешение. Мечи поднялись и опустились — головы покатились с плеч; в считанные минуты от отряда Торкваля и его мечты о создании империи ска ничего не осталось.

Десять всадников гнались за Торквалем вверх по Глен-Дагаху, где разбойнику удалось спровоцировать оползень и свалить на них не- сколько валунов. Два преследователя погибли. Когда остальные вы- ехали на луг Старый Нип, они нашли только женщин, прислуживав- ших бандитам, и нескольких маленьких детей. Торкваль и Меланкте бежали, пользуясь тайными проходами, куда-то на пересеченные про- пастями верхние луга под громадой горы Собх. Преследовать пре- ступника дальше не имело смысла — насколько было известно всем заинтересованным лицам, врата ада находились где-то на Ближнем Востоке.

5

В столице Лионесса царил переполох — король Милон, королева Каудабиль и принц Брезанте должны были скоро прибыть с трехднев- ным визитом; в их честь устраивался пышный фестиваль, требовав- ший срочных приготовлений.

Празднество задумал король Казмир — после того, как померкли всякие надежды на выгодное обручение принцессы. Необходимость принимать и развлекать монарха-соседа не вызывала у Казмира ника- кого энтузиазма; еще больше его раздражала перспектива почти не- прерывной последовательности разгульных пиршеств, во время кото- рых король Милон, знаменитый способностью поглощать невероятное количество спиртного, и королева Каудабиль, почти не уступавшая в этом супругу, угощались бы самыми изысканными произведениями поваров Хайдиона, запивая их лучшими винами из королевских по- гребов. Поэтому Казмир объявил о проведении фестиваля — в честь царственных гостей должны были устроить всевозможные игры и со- стязания: прыжки в высоту и в длину, соревнования бегунов, борцов и метателей пудового камня, а также поединки умельцев драться шеста- ми с мягкой обивкой, балансировавших на доске, установленной над заполненной жидкой грязью ямой; той же доской над ямой могли пользоваться команды, перетягивавшие канат. Король собрал музы- кантов, чтобы повсюду плясали джиги, водили хороводы, чтобы весе- лилась толпа. Можно было дразнить быков, доводя их до ярости, а потом с хохотом и криками убегать от них по арене. Лучники могли состязаться в стрельбе, рыцари — скрещивать копья с кожаными на- балдашниками на остриях. Празднество организовали так, чтобы король Милон и королева Каудабиль были постоянно чем-то заняты, выслушивая панегирики, присуждая награды победителям в соревно- ваниях, утешая побежденных и аплодируя отважным рыцарям, с гро- хотом и звоном валившимся с коней. Всем этим функциям Милон и Каудабиль, в качестве августейших спонсоров, вынуждены были уде- лять все внимание — у них больше не оставалось времени на расточи- тельные нескончаемые пиры, позволявшие королю Милону демонст- рировать сходство между собой и винной бочкой. Вместо этого коро- лю и королеве Блалока оставалось лишь поспешно подкрепляться за- кусками — ветчиной и сыром с хлебом, сопровождая этот питатель- ный, но дешевый рацион обильными возлияниями горького эля.