Admin - i af0d3b7246f951a5

Светало. Было морозное осеннее утро. Опавшие листья и увядшие трава блестели инеем, но ясное небо и отсутствие ветра обещали теплый день. Путники быстро шли по дороге, пытаясь хоть капельку согреться. Постепенно поднявшееся солнце съело иней, по дороге все чаще стали проезжать экипажи и путники перешли на боковую пешеходную дорожку, еще более грязную, чем шоссе, но зато им не приходилось шарахаться от проезжающих экипажей.

— Почему вы не стали искать попутчика? — поинтересовался слегка оттаявший Милан.

— Быстрее дойдем, — отозвался Вацлав. — Ничего, Милан, к вечеру придем в Старые Загорки, завтра — отдохнем, посетим банк.

— У вас кончились деньги?

— Пока нет, но нам нужно бы получить кредит в Трехречье, раз уж есть такая возможность. А там может, еще денек отдохнем, поищем попутчика до границы.

— В Трехречье?

— Да, в Трехречье. Ты что, и, правда, думаешь, что я собираюсь принести тебя в жертву силам верхней реки?

— Вообще-то я думал о нижней. Насколько я знаю, силам верхней реки приносят в жертву младенцев, или, по крайней мере, девственников. А я уже вышел из этого возраста.

— Один — один, — признал Вацлав. — Слушай, уже начало двенадцатого, давай устроим привал. В такую погоду неплохо бы поесть чего-нибудь горяченького. Может, поджарим колбасу и бутерброды с сыром на костре?

Милан с энтузиазмом согласился. Они нашли полянку с мощными стволами, поваленными на землю, и принялись собирать сухие ветки для костра. Вацлав разжигал костер, а Милан начал затачивать толстые ветки, чтобы устроить сковородку. Нож соскользнул в его озябшей руке и сильно прорезал ладонь. Милан прижал к ране платок и полез в рюкзак за пластырем.

Вацлав услышал, как Милан призывал из рюкзака йод и пластырь, оставил костер и подошел к нему.

— Что случилось?

— Ерунда. Руку порезал.

— Покажи.

Милан убрал платок и протянул руку своему шефу. Тот взял его руку двумя руками, несколько секунд сосредоточенно рассматривал, потом поднес к губам. Милану показалось, что Вацлав стал пить его кровь.

«Вампир», — подумал молодой человек и попытался отдернуть руку, но Вацлав держал крепко. Наконец, маг отстранился от руки своего секретаря, распрямил его пальцы и дохнул на пораненную ладонь. Испуганному Милану показалось, что изо рта мага вышел розовый от крови — его крови! пар, и что глаза Вацлава заблестели, как у кошки. Вацлав отпустил его руку, и Милан торопливо отошел в сторону. Там он решил приладить к ране хотя бы платок, но ладонь его была совершенно цела. Милан недоуменно воззрился на своего работодателя. Тот насмешливо улыбался.

— Разве я забыл упомянуть, мой мальчик, что я вампир? Думаешь, зачем я тащу тебя за собой? В качестве живого консерва!

Через несколько минут Вацлав и Милан сидели у костра и ели поджаренную колбасу. Вацлав, вероятно, уже пожалел, что взялся лечить своего секретаря нетрадиционными методами. Милан буквально засыпал его вопросами.

— Вацлав, если вы не хотите, чтобы я умер от любопытства, то все-таки расскажите, что вы сделали. В противном случае — учтите: смерть моя будет на вашей совести!

— У меня не такая большая совесть, чтобы на ней поместился твой молодой, красивый труп, — засмеялся маг.

— Это как? — подозрительно спросил Милан.

— Ну, разве ты никогда не слышал выражения, что у кого-то там на совести десятки, или даже сотни трупов? Представляешь, какого она размера?

— Кто?

— Совесть.

Милан рассмеялся и снова заныл:

— Вот помру от любопытства, и у вас совесть вырастет!

— Только не это! — содрогнулся маг и попытался принять серьезный вид. Впрочем, ему это не удалось. — Это называется нетрадиционной медициной, мой мальчик.

— Это я и сам понял!

— Еще это называется медицинской магией. Вообще-то, это старая история. Во время Третьей Мировой войны не хватало медикаментов. Да их и не могло хватить при таких масштабах военных действий. Примерно в это время, или чуть раньше, точно не помню, было сделано открытие, что в крови человека содержатся все вещества, необходимые для поддержания жизни, борьбы с болезнетворными микробами и даже для регенерации.

— Регенерации? — переспросил Милан.

— Да. Ты, верно, знаешь, что к регенерации способен ряд низших животных. Морские звезды, дождевые черви, ящерицы... Правда, ящерицы умеют отращивать только хвосты. У высших животных эта способность утеряна, насколько я понимаю, за счет приобретенной способности к большей подвижности. Заметь, мой мальчик, я говорю именно о способности. Некоторые, ну вот ты, например, предпочитают проводить время в полной неподвижности. Или почти полной.

Милан хмыкнул.

— Но дело не в этом. Я просто отвлекся. В общем, не хватало медикаментов и врачи, по большей части от отчаянья, попытались лечить больных кровью. Сначала донорской и синтетической, потом собственной... Примерно тогда же ослабли границы между измерениями. Я рассказывал тебе эту историю. И эта ситуация помогла сделать еще одно открытие и выработать механизм этого метода лечения. Нужно отсосать у пациента некоторое количество крови, часть проглотить, а часть оставить во рту. Потом нужно задействовать магию измерений — не спрашивай о подробностях. Вернемся — можешь поступить в магический университет... И дохнуть на пораженный участок. Да, Милан, регенерации оторванных членов я тебе не обещаю. Для этого требуются совместные услуги нескольких магов. Кстати, могу тебе сообщить, что ты совершенно здоров. Я попутно провел анализ.

Милан недоуменно покачал головой.

— Как-то у вас все слишком просто. Если так, то почему никто таким способом не способен вылечить короля? Как я слышал, князь Венцеслав испробовал все доступные ему средства, да король и сам маг.

— У Яромира слабая кровь. Его нельзя ей вылечить. Я пробовал — не помогает. Так, чуть-чуть поддерживает.

— А если взять другую, сильную?

— Кровь индивидуальна, Милан, так же, как и отпечатки пальцев. Здесь могла бы немного помочь кровь его брата, но он не соглашается.

— Венцеслав?

— Нет, Яромир. Он согласился воспользоваться кровью брата только раз — чтобы с гарантией дожить до его приезда.

— Венцеслав куда-то уехал?

— А что, его не может на подвиги потянуть? Ну ладно, Милан, пора идти, — маг помолчал, потом с ехидцей добавил. — А жаль, что сейчас день. Была бы ночь — мои глаза бы очень эффектно засветились кровью. Твоей. Тебе бы понравилось.

Они забросали костер землей и вернулись на дорожку.

— Вацлав, а вы, правда, можете быть вампиром?

— А как же. Теперь, я думаю, ты не будешь забывать о припасах на дорогу.

— Не буду, — согласился Милан. — А все-таки, Вацлав...

Вацлав вздохнул:

— Если ты так любопытен, мой мальчик, тебе надо было читать учебники, а не посмертные воспоминания каких-то сомнительных личностей. На самом деле, Милан, вампиризм — это болезнь, причем довольно любопытная. Кстати, можешь не беспокоиться. На самом деле вампиры не пьют кровь своих жертв и крайне редко их убивают. Точнее, никогда не убивают, по крайней мере, сразу. Если вампир продолжительное время питается одним и тем же человеком, тот умирает. От истощения организма и заражения крови.