Admin - i af0d3b7246f951a5

— Не беспокойся, Янчи, я поживу на знаменитом ковре в номере нашего домашнего тирана. Идите, располагайтесь, и заходите за нами. Пойдем ужинать.

Вацлав и Милан зашли в номер. Обширная приемная с диваном, из нее двери в две спальни. Из коридора вход в ванную комнату. И все полы устланы коврами, в которых буквально утопали ноги.

— А знаешь, я и, правда, не прочь поспать на таком ковре, — заметил Милан.

— Да, только ни мне, ни тебе не стоило говорить об этом при Яноше, — виновато заметил маг. — Ладно, что уж теперь.

— Не волнуйся, он не поверил, что мы всерьез.

Через несколько минут верхневолынцы уже сидели в ресторане и закусывали горячими блинами с икрой в ожидании ужина. Стас с аппетитом ел блин, с которого капало масло, и вздыхал:

— Везет же некоторым! Вот вы, Вацлав, при вашем сложении можете питаться чем угодно. И ведь не поправляетесь. И Милан тоже. А у меня сплошные проблемы. Только чуть-чуть расслаблюсь, и уже нужно застегивать пояс на другую дырку. Вот разве что Янош с годами поймет мои трудности. Сейчас он еще слишком молод, энергия у него находит выход не только в накопление.

— Не волнуйся, — утешил его Вацлав. — Разве ты не слышал, что на следующей неделе начинается великий пост? И в первую неделю поста нельзя есть не только мясо, но и рыбу. Да что там, нельзя даже яйца и молочные продукты.

— А что можно? — удивился Стас.

— Овощи. Ты никогда не был в вегетарианском ресторане в Медвенке?

— Был. Но одно дело раз в году посетить ресторан, а питаться так целую неделю подряд, это же совсем другое, — жалобно отозвался Стас.

— А кто жаловался, что поправляется от вкусной еды?

Стас вздохнул и подложил себе на тарелку еще блинок.

— Съем, пока можно.

Эти слова услышал официант, поднесший им вторую перемену.

— Вы беспокоитесь о посте, господа? Простите, вы, вероятно, не здешние?

— Мы из Верхней Волыни, — пояснил Вацлав.

— Понятно. Если позволите, я хотел бы успокоить вас на счет поста. Его соблюдают исключительно по желанию. Желающие поститься идут обедать в рестораны «Постник». Там подают прекрасные блюда, но в них нет ни мяса, ни рыбы, ни молока, ни яиц. Тем не менее, все довольно вкусно и разнообразно. А те, кто не желают отказываться от привычной пищи, могут обедать в обычных ресторанах. Правда, в каждом ресторане в честь поста вы найдете одно — два постных блюда. Но наш Теремок всегда следовал мудрому совету многовековой давности — окрести, Господи, порося в карася, — официант вдруг хихикнул, и продолжил. — Знаете, господа, в вегетарианских ресторанах иногда подают котлету из капусты, или там отбивную из свеклы, а мы подаем капусту из куриного филе и картошку на вертеле из свинины... Прикажете подавать следующую перемену?

Милан согласно кивнул и официант испарился.

— Оказывается, все не так уж и страшно, Стас, — заметил Милан.

— Это радует. Честно говоря, я всегда предпочту картошку на вертеле из свинины отбивной из свеклы.

— Я тоже, — согласился молодой человек.

Стас отправил в рот кусочек мяса, и вдруг забеспокоился.

— Интересно, а, во сколько обходится нарушение местных традиций и отказ от поста?

— Узнаем на следующей неделе, — отозвался Вацлав. Он отодвинул тарелку и взял чашку с чаем. — Официант, дайте счет, пожалуйста.

Официант немедленно материализовался со счетом в руках, Вацлав мельком взглянул на него, достал из кармана деньги, небрежно заметил, что сдачи не надо и встал. Его спутники встали, вслед за ним.

Верхневолынцы поднялись по лестнице до второго этажа. Вацлав остановился.

— Спокойной ночи, господа. Заходите за нами завтра в восемь утра. Идем, Милан.

Янош и Стас пошли на третий этаж, а Милан пошел в номер за своим шефом.

— Я пойду приму душ? — проговорил маг.

Милан согласно кивнул и пожал плечами. Можно подумать, что он мог бы возразить...

Против своего обыкновения, Вацлав вышел из душа минут через десять. Милан удивился, а потом решил, что он, вероятно, очень хочет спать, и решил и сам не слишком долго плескаться, чтобы не мешать собственному начальнику предаваться этому благородному занятию. Милан вышел из душа, стараясь не шуметь, и увидел Вацлава сидящего в кресле у журнального столика перед бутылкой коньяка и вазой с фруктами.

— Присоединяйся, — пригласил маг.

Милан сел в кресло напротив.

— Ты пьешь коньяк?

— Не понимаю, чему ты удивляешься, — пожал плечами маг и разлил коньяк по пузатым бокалам. — Мы же пили с тобой водку и в Арчидинских Степях, и в Светлогории.

— Я думал, ты не любишь крепкие напитки.

Вацлав улыбнулся.

— Люблю. Особенно под настроение. Только знаешь, пить крепкие напитки, это роскошь, которую можно позволить себе далеко не всегда... Твое здоровье, мой мальчик.

— Спасибо... Почему?

— Ну, видишь ли, когда пьешь коньяк, особенно с устатку, можно опьянеть. Да ты же помнишь, как мы пили водку в Светлогории. Мы оба с тобой были не в лучшей форме.

Милан смутился и пожал плечами.

— Ну и что?

— Вряд ли ты захотел бы, что б тебя в таком виде могли видеть посторонние.

— Мне меньше повезло, чем тебе. Меня в таком виде застал мой непосредственный начальник!

Вацлав засмеялся.

— Это еще вопрос, кому из нас не повезло. Кстати, как тебе коньяк?

— Прекрасно. Но, Вацлав...

Маг засмеялся и снова разлил коньяк по бокалам.

— Видишь ли, мой мальчик, у моей профессии есть некоторые издержки. Одна из них — я никогда не могу уйти в отпуск. То есть, я могу, конечно, съездить на море, покупаться, отоспаться и все в этом же роде. Но любые мои слова, сказанные невзначай, потом можно будет повернуть против меня. И либо я вынужден буду действовать не так, как я этого бы хотел по размышлении, а так как сказал в приступе минутного раздражения или веселья, или же потом пол страны будет судачить, что слову князя нельзя верить ни на грош. А я стал князем, когда мне было семнадцать. Я кончил школу, и мой дядюшка решил, что с него довольно моих выходок. Он уехал на море и оставил мне обязанности князя в Медвенках. Честно говоря, несмотря на все критические замечания, которые я регулярно отпускал в его адрес, я совершенно не рвался приступить к этим обязанностям. Так же, как и Яромир. Борислав отказался от обязанностей регента, когда Яромир кончил школу. И вот, ты можешь представить, семнадцатилетний юноша вынужден принимать порой судьбоносные решения. А, смею тебя заверить, желания у меня были совсем другие. Я хотел погулять, не меньше, чем ты в эти же лета. Только знаешь, я позволил себе расслабиться на вечеринке только однажды. А потом понял. Юношеские слова о смысле мироздания и о переустройстве мира звучат совсем по-другому, в изложении короля или князя. По крайней мере, по-другому их воспринимают слушатели. И мы с Яромиром дали друг другу слово впредь позволять такие выходки исключительно в приватной обстановке, или же в компании близких друзей.