Котова Ирина - Королевская кровь 1

министру Минкену гул нерадивых студиозов в студенческих аудиториях.

Спикер еще раз прокашлялся и наклонился к микрофону. Сам он был похож на бульдога,

говорил медленно, с остановками, иногда словно забывая, что он хотел сказать. Впрочем, выбрали его на занимаемую должность не за красноречие и педагогические таланты

(потому что только блестящий педагог, по мнению первого министра, мог бы справляться

с ныне неуправляемой толпой самодовольных лордов), а по причине глупости. После

переворота и последующих событий дворянство не стремилось занимать видные

должности, так как останки предшественников просто вопияли о том, что дело это

опасное и, прямо сказать, расстрельное. Вот он, Ярослав Минкен, вполне осознанно

согласился на пост председателя кабинета министров, понимая, что второго шанса не

будет, а кто не рискует, тот до конца жизни останется дворянином третьего сорта и

исполнительным чиновником, чьи светлые идеи и плоды круглосуточной работы с

удовольствием выдавали за свои начальники разных мастей. А спикер Слевин – просто

потому, что по глупости своей не понимал опасности.

- Господа и дамы, в связи с чрезвычайным происшествием на юге страны, о котором в той

или иной степени вы все осведомлены, ээээммм, да-да, осведомлены, кхе, кхе,… ээээ…

сейчас на трибуну поднимется достопочтенный ректор Университета Магии и Магических

наук, профессор, эээммм, Свидерский.

В зале внезапно стало тихо-тихо, так, что было слышно, как бурчит в животе у кого-то в

третьем ряду.

Лорда Свидерского ввели под руки двое его учеников. За последний месяц профессор

Свидерский очень изменился. Он выглядел очень старым, гораздо старше, чем любой в

этом зале. Старик с прямой, как спица, спиной, с чисто выбритым лицом, изборождённым

глубокими морщинами. Его подвели к трибуне, он оперся об нее и кивком отпустил

учеников. Глаза его, глаза молодого человека на лице старика, внимательно обвели зал, отмечая знакомых. Многие отводили взгляд. Алекс Свидерский в последний месяц не

показывался на публике. Часть присутствующих помнила его еще крепким, активным

мужчиной, выглядевшим максимум на 35 лет. И сейчас все были в шоке и пытались

понять причины такого быстрого изменения.

- Приветствую уважаемое собрание, - голос у старика остался мощным, его было слышно

во всех уголках Чаши Совета без усиления. – Прежде чем я начну говорить, вы обязаны

подписать заговоренные копии соглашения о неразглашении информации, которые сейчас

появятся перед вами.

Стоящий за ним ученик махнул рукой, и на столики перед парламентариями и министрами

опустился «вампирий набор», как ехидно называл его Минкен – лист с соглашением,

упаковка со стерильной иголкой и кровеостанавливающий пластырь. В зале недовольно

заворчали.

- Информация настолько серьезна, что мы не можем допустить ее разглашения, - пояснил

Свидерский.

- Но мы можем поклясться, дворянское слово! – выкрикнул хвастун и забияка Ампилогов с

последнего ряда. Минкен поморщился, а сидевший с мягкой улыбкой Тандаджи сделал

себе мысленную пометку занести дурачка в список под наблюдение. Сидевшие вокруг

крикуна провинциальные дворянчики одобрительно загудели, старожилы же смотрели

искоса и качали головами. – Зачем это позорное кровопускание?

- Юноша, - произнес профессор наставительно и с некоей снисходительностью,

показывающей, что он вынужден тратить драгоценное время на идиота, - дворянское

слово не убережет вас от воздействия алкоголя, наркотиков или красивой бабы-шпионки (в

зале тихонько захихикали), и тем более не убережет от хорошего менталиста или

духовника. А соглашение, закрепленное вашей кровью и зачарованное на исполнение,

заставит вас молчать даже при магическом воздействии.

Ампилогов покраснел от осознания собственной дурости, дернул иголку из упаковки,

быстро проколол себе палец и показательно приложил его поверх надписи «расписываться

кровью здесь». В зале тут и там раздавались ойканье и шипение, когда почтенные лорды

дырявили себе пальцы. Леди Маришку Бжежек, боящуюся вида крови, пришлось

откачивать от обморока нюхательными солями. Наконец суета закончилась, документы по

взмаху ученика аккуратно поднялись в воздух, потрепетали, просыхая, и с разных сторон, как косяки уток по весне, потянулись в руки помощника Свидерского, оформляясь в

аккуратную папочку. Профессор кивнул ученику и тот эффектно исчез, унося с собой

заветные листочки. Лорд Свидерский снова тяжело оперся на трибуну.

- Продолжим. Как вам всем известно, около месяца назад, в конце июня, произошла

катастрофа – обрушился Драконий Пик. По свидетельствам очевидцев, над обрушенной

горой видели драконов, которые потом улетели в южном направлении.

В зале зашумели, послышались выкрики «Так это правда?», но голос волшебника перебил

шум, зазвенев так, что задребезжали витражи в окнах Зала Собраний.

- Наши менталисты работали там две недели, в плотном сотрудничестве с агентами

господина Тандаджи, - кивок в сторону начальника Тайной Службы и ответный

подтверждающий кивок от Майло. – Послушали и прощупали свидетелей, изучили скол

горы. В памяти свидетелей есть четкие картины кружащихся и пролетающих над головой

драконов. На образовавшейся террасе найдены останки трех драконов, а также

углубления, напоминающие формой спящего в позе эмбриона ящера.

Он прокашлялся, выдержал паузу и тихо добавил.

- Судя по собранным уликам, слухи имеют под собой реальную почву. Большое

количество драконов было каким-то образом заключено в гору на долгое время. Такое

долгое, что мы не помнили, когда и как это произошло. И по какой-то причине их тюрьма

потеряла прочность. Уцелевшие и сумевшие выбраться ящеры улетели в южном

направлении. Куда конкретно – неизвестно, возможно, на южные склоны Милокардер, или

дальше, в пустыню.

Почтенные лорды начали спрашивать одновременно, перекрикивая друг друга. В зале

царила ужасная какофония. В целом все вопросы и выкрики сводились к трем основным

темам «Чем это нам грозит», «Откуда они там взялись» и «Хватит орать, дайте профессору

сказать!». Минкен по привычке морщился, хотя уже много лет наблюдал этот зоопарк, мог

бы и привыкнуть. Спикер отчаянно звонил в колокольчик и кричал «Прошу тишины!», но

на него, как и всегда, никто не обращал внимания.

- Позвольте мне продолжить, - профессор отставил стакан с водой, из которого,

воспользовавшись паузой, попил. Голос его снова зазвучал с прежней силой. Аристократы

затихли, напряженно ожидая, что же дальше скажет лектор.