Неизв. - Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру

Сансийон, Делааж и Хоум прибыли-таки ко мне на следующий день в 6.30, и знакомство состоялось за крепким бульоном - консоме, рецепт которого я вам на днях сообщу. Поскольку я совсем не хотел говорить с Хоумом о его прошлом триумфе в городе и при дворе из боязни, что сознание нынешней беспомощности скажется на его пищеварении, направил разговор на главу о его путешествиях, и он вспоминал о Риме, Неаполе и Флоренции. Он рассказал мне тогда, как познакомился в Риме с графом и графиней Кушелевыми, как был помолвлен с сестрой жены графа; потом он добавил застенчиво, что граф и графиня, прознав, что он едет обедать ко мне, объявили ему свое желание познакомиться со мной.

- Пусть граф и графиня Кушелевы окажут честь отобедать у меня, - ответил я, верный своим принципам, - и я познакомлюсь с ними, как познакомился с вами.

- Не будет ли более учтиво для вас пригласить их лично?

- Прекрасно; мне было бы лестно быть представленным в отеле Т р е х И м п е р а т о р о в завтра.

- А почему не сегодня вечером?

- Потому что сегодня мы с вами расстанемся, очень надеюсь, не раньше 11 часов или в полночь.

- Это лучшее время для визита к графу и графине, которые ложатся только в 6 часов утра; нам можно появиться у них и в 11 часов, и в полночь; отсюда - возможность сегодня не расставаться. Я повернулся к Делаажу, который входил в число друзей дома. Он подтвердил, что время подходящее, и визит уместен.

- Этим вечером мы представляем месье де Сансийона, - добавил Хоум, - и одним камнем поразим две цели.

Я не стал интересоваться, какой из них меня считали, первой или второй; я принял предложение. В тот же вечер нас представили графу и графине.

Я вышел из отеля Т р е х и м п е р а т о р о в в 5 часов утра, раз и навсегда обещая себе больше не посещать места, откуда выходишь в такое время. Я вернулся туда же на следующий день и вышел в 6 часов. Вернулся и на послезавтра и вышел оттуда в 7 часов утра. Конечно, в этом колдовском салоне были Сивори, играющий на скрипке, Ашер, играющий на фортепьяно, и Меpи, который рассказывал. Но все это не двигало вперед мои романы. Я не возвращался к ним трое суток.

На третий день за мной прислали экипаж; Хоуму и Сансийону было поручено схватить меня за шиворот и доставить, хочешь - не хочешь, в отель Т р е х И м п е р а т о р о в. Я не сомневался в провале этой затеи и решил организовать оборону по типу Трои или Севастополя. Но человек слаб: я вздохнул и последовал за двумя моими жандармами.

Мимоходом отметим факт, способный показать, что Хоум не лишился своего могущества настолько, насколько нравится ему об этом говорить. Мы ехали вниз по Амстердамской улице в пароконной коляске; Сансийон и я сидели на заднем, а Хоум – на переднем сиденье. Вдруг услышали шум, как если бы за нами двинулась громовая колесница. Я привстал и посмотрел назад. Некий обыватель, чья лошадь - все возможно – бешено понесла, вихрем летел по Амстердамской, угрожая таранить нас. Я крикнул нашему кучеру:

- Вправо, вправо!

Беря вправо, он избегал столкновения. Но он не мог понять, в чем дело, и крик мой становился все громче.

- Ничего не бойтесь, - спокойно ободрил Хоум, - вы со мной.

Он еще не окончил этой заверительной фразы, как обыватель зацепил наше заднее колесо и развернул нас - экипаж, лошадей и кучера - в сторону, диаметрально противоположную направлению нашего движения. Наступил тревожный момент взглянуть с полуоборота направо; затем, убедившись, что Хоум, Сансийон, экипаж, кони, кучер и я целы и невредимы, я повернулся посмотреть, что сталось с обывателем.

Он низвергся на левый тротуар, его лошадь лежала четырьмя подковами вверх, кучер без сознания простерся на мостовой. Мы же легко отделались: ни единой царапины.

Мы прибыли-таки в отель Т р е х И м п е р а т о р о в. Вечер проходил очень живо, как никогда прежде. С моим появлением граф и графиня встали, подошли ко мне, усадили меня в кресло, сами уселись справа и слева от меня.

- Месье Дюма, - обратился ко мне граф, - мы заметили, что для вас утомительно возвращаться к себе в шесть часов утра.

- Должен признать, граф, - ответил я, - что это выбивает меня из колеи.

- Ну что ж, - сказала графиня, - сегодня мы позволим вам уехать в полночь.

- Очень рад это слышать, графиня: что вы хотите! Поденщина!

- Но с одним условием, - сказал граф.

- Каким?

Ответить на это взяла на себя труд графиня:

- Таким, что вы едете с нами в Санкт-Петербург.

Я так и подпрыгнул, настолько мне это показалось диким.

- Скачите, скачите, - сказала графиня, - другого мы и не ожидали.

- Но это невозможно, графиня.

- Почему невозможно? - спросил граф.

- Что за вопрос! Вы едете в следующий вторник, то есть через пять дней; и вы хотите, чтобы за пять дней я приготовился к подобному путешествию, каким образом? Тем более, - добавил я, обращаясь столько же к собеседникам, сколько к самому себе, - если бы я поехал в Россию, то не ради одного Санкт-Петербурга.

- И вы были бы правы, - сказал граф. - Санкт-Петербург - град Петров, но еще не Россия.

- Нет, - продолжал я, - еще я хотел бы отправиться в Москву, Нижний Новгород, Казань, Астрахань, Севастополь и вернуться по Дунаю.

- Все складывается как нельзя лучше, - подвела итог графиня,- у меня есть имение под Москвой, в Кораллове; у графа есть земли под Нижним, степи под Казанью, рыбные промыслы на Каспийском море, вилла в Изаче. Все это станет для вас временным пристанищем площадью 200 на 200 лье.

Заявление графини вызвало головокружение у путешественника, который в Париже всегда висел на волоске, притом самом слабом из всех - женском.

- Графиня, - ответил я, - прошу три дня на размышление.

- Даю вам три минуты, - сказала она. - Или вы будете дружкой Хоума на свадьбе, или мы отказываем ему в руке моей сестры.

Я поднялся, вышел на балкон, задумался. Взвешивал свое намерение отправиться в Грецию, Малую Азию, Сирию и Египет. Учитывал, что Мазлин испросил пять месяцев на постройку нашего судна. Сознавал, что не может быть ничего более интересного, чем вояж в Россию в сложившихся обстоятельствах. Понимал, наконец, что это было безумием, на которое, чего очень боялся, я решился.

По истечении двух с половиной минут я вернулся к графине.

- Все в порядке? - спросила она.

- Все в порядке, графиня, - ответил я. – Еду с вами.

Граф пожал мне руку. Хоум бросился мне на шею.

Примечания:

Делааж Мари-Анри (1825 – 1882) – французский литератор, автор серии курьезных произведений, связанных с заумной стороной дела в магнетизме и спиритизме

Мери Жозеф (1798 – 1865) – французский поэт и романист.

___

Таким образом, дорогие читатели, я еду в Санкт-Петербург, Москву, Нижний Новгород, Казань и Астрахань, на Кавказ и в Крым, в Одессу и Галац.

Я уже нахожусь в Санкт-Петербурге. Удастся ли завершить путешествие? Человек предполагает, бог располагает!