Неизв. - Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру

- О, мой отец, твой сирота царствует, и это тебе святые молитвы, которые он тебе задолжал.

И всяк при этих словах воскликнул:

- Да здравствует наш царь Дмитрий, славный сын Ивана Грозного!

Спустя 11 месяцев при набате трех тысяч колоколов Москвы, что ударили разом, сквозь пожар, гром пищалей, крики взбешенной черни по улицам волокут тело, обезображенное и истерзанное, с рассеченным лбом и оголенным животом, отрубленными руками, которое казнили на 100 помостах посреди огромной площади, чтобы все могли видеть и чтобы каждый, стегнув кнутом или бросив камень, мог прибавить удар к уже принятым им ударам. Это тело - труп доблестного и дерзкого молодого человека, который завоевал, а другие говорят - вернул трон Ивана Грозного. Три дня он оставался выставленным в таком виде на Торговой площади. На третью ночь заметили в ужасе, что поверх тела пляшет голубое пламя. Когда приближались, пламя отступало или исчезало, чтобы появиться вновь, если держались на некотором расстоянии. Явление, не что иное, как газ, поднимающийся порой от трупов при разложении, повергает народ в глубокий ужас.

Один купец испросил разрешение убрать тело и зарыть его за пределами города, на Серпуховском кладбище. Но, как если бы вообще чудеса были брошены провожать это несчастное тело, ураган грянул на улицы, по которым двигался похоронный кортеж, и, когда тот оказался в воротах, сорвал с одной из башен кровлю и завалил дорогу ее обломками. И это еще не все. Священная земля не стала для бедного изувеченного тела землей упокоения, хотя заметили двух неизвестных птиц, похожих на голубей и павших возле ямы, хотя в бесчеловечный вечер слышали с неба такую неземную сладкую музыку, что подумали, будто она была пением ангелов. На следующее утро нашли могилу раскрытой, перевернутой вверх дном и пустой, а труп - в противоположной от нее стороне, где была часовня. В этот раз грешили на колдовство и решили избавиться от тела, которое, по множеству признаков, могло быть только телом вампира. Сложили огромную кучу дров, положили его сверху, зажгли костер и все обратили в пепел. Затем этот пепел собрали с таким же тщанием, с каким делали это в древности, когда мистическое почитание родителей требовало хранить их пепел в погребальной урне и колумбарии предков. Но теперь так набожно его собрали для другой цели. Пеплом зарядили пушку. Это орудие было доставлено к вратам, через которые мнимый царь въехал в Москву, обращено жерлом к Польше, то есть в сторону, откуда пришел самозванец. Поднесли к пушке огонь, и прах того, кто был, может быть, самозванец, но уверял, что он заслуживал положения, которого достиг, вылетел на ветер!

Таковы три истории о сыне Ивана Грозного, малолетнем Дмитрии Угличском [Dmitry d’Ouglich], как его называют в России, вольном прервать читателя на своих 10-ти годах или идти с ним до своих 23-х. Могу сказать, что встречал в России много людей, которые считают, что все Димитрии были лже-, за исключением первого.

В Углич был сослан и Лесток, по велению той самой Елизаветы, которой он помог стать царицей.

Примечания:

Битяговский Михаил (? -1591) - дьяк, приближенный Бориса Годунова, управлял дворцовым хозяйством вдовы Ивана IV, Марии Нагой, жившей в ссылке в Угличе с сыном, царевичем Дмитрием Ивановичем; он действительно был обвинен Нагими в убийстве царевича и вместе с сыном Даниилом растерзан угличанами

Борис взялся провести расследование – во второй половине мая 1591 года, по поручению Бориса Годунова, следствие вела комиссия в составе боярина князя В. И. Шуйского, окольничего А. П. Клешнина, думного дьяка Е. Вылузгина, митрополита Геласия; к следствию было привлечено 150 человек; допрашивались дяди царевича - Нагие, мамка, кормилица, духовные лица, приближенные ко двору или бывшие во дворце во время событий; беловой текст заключения в основном был подготовлен в Угличе, доложен 2 июня Геласием Освященному собору и передан царю на его усмотрение; смерть царевича была признана результатом стечения обстоятельств, когда он в припадке эпилепсии упал и наткнулся на нож, которым играл; историки признают две версии: Дмитрий Иванович (1582-1591) убит по приказу Бориса Годунова, желавшего устранить претендента на престол, или закололся в припадке падучей болезни; версия, что был убит не царевич, считается неправдоподобной

Красная церковь – Церковь царевича Дмитрия, что «на крови»; на месте его гибели в первые годы XVII века была срублена часовня, в 1630 году ее сменила деревянная церковь, во второй половине XVII века началось и в 1692 году закончилось строительство нынешней каменной церкви

Брагин - ныне центр Брагинского района Гомельской области в Белоруссии

Вишневецкий Адам – скорей всего, один из фамилии магнатов Вишневецких на Левобережной Украине, владельцев обширного панства с собственными войсками и крепостями, центром в городе Лубны

Мстиславские - княжеский и боярский род в России в XVI – XVII веках, потомки Гедимина, в Литве носили фамилию Ижеславские; Федор Михайлович Мстиславский (по матери) приехал в Россию в 1526 году, женился на родной племяннице Василия III - Анастасии; Иван Федорович Мстиславский, видный государственный и военный деятель эпохи Ивана Грозного, боролся с Б. Ф. Годуновым, подвергся опале, был пострижен в монахи и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, умер в 1586 году; Федор, один из двух сыновей Ивана Федоровича Мстиславского, крупный землевладелец, числился среди кандидатов на престол после смерти царя Федора Ивановича, возглавлял правительственные войска в борьбе Бориса Годунова с Лжедмитрием I; при самозванце занял высокое положение, но в мае 1606 года участвовал в заговоре против него

Палатин – феодальный титул вельможи

Годунов Борис Федорович (около 1552 – 1605) – царь с 1598 года; скоропостижно скончался в разгар борьбы с Лжедмитрием I; царем был провозглашен малолетний царевич Федор, но 1 июня 1605 года восставшие горожане свергли Годуновых, и Федор был убит.

___

Когда мы сходили по крутому и ухабистому спуску, ведущему от Углича к Волге, увидели на реке, среди глубокого мрака, огни трех цветов - фонари прибывающего казанского парохода. Того самого, что должен был взять на борт наших офицеров и доставить их в Калязин.

Мы успокоились, как сумели, на своем пароходе. Одни играли в карты, другие заворачивались в свои манто и засыпали, третьи отыскивали последние бутылки вина, уцелевшие в дневном сражении, и молча пили из них. На следующий день, в пять утра, предстояло расстаться.

Просыпались замерзшими, разбитыми и хмурыми. Насколько приход на пароход был радостным, шумным, взбалмошным, настолько уход с него был молчаливым, грустным, угрюмым. Не сказали бы, что это те же люди, которые были такими жизнерадостными прошлым утром.