Златан огорчениях. - Я — Златан

— Златану часто успешно удается начинать наши атаки. Но завершать их у него не получается. Если мы решим расстаться

ГЛАВА9

Она видела меня типичным югге (шведский уличный сленг для югославских иммигрантов — прим, пер.) с золотыми часами и модной тачкой, из которой неслась оглушительная музыка. Я был явно не для нее. Но я об этом и не догадывался.

Сидел я как-то в своем «Мерседесе SL» у форекс-обменника около вокзала в Мальмё, полагая, что круче меня в целом мире ни- кого нет. Мой младший брат Кеки менял там деньги. В Голландии сезон закончился. Все это происходило или до, или после Чемпи- оната мира в Японии, не помню точно, да это не так уж и важно. Вдруг какая-то цыпочка вылетает из такси — злая, как черт.

Я подумал: это еще кто, черт возьми?

Я ее никогда раньше не видел. Я более или менее хорошо изу- чил Мальмё. Я приезжал сюда при первой возможности и думал, что знаю здесь все и всех. Но эта девушка... откуда она взялась? Она была не просто привлекательна. Она держалась так, что с ней никто бы просто так не стал связываться. Интриговало то, что она была старше. Я поспрашивал у людей, мол, кто это вообще. Друг мне сказал, что ее зовут Хелена. О’кей, значит, Хелена. Хелена, значит. Я не мог выбросить ее из головы.

Со мной много чего происходило тогда. Я крутился, на месте не сидел, но по-настоящему ничего не затягивало. Как-то я со сборной поехал в Стокгольм. Откуда же еше приезжают красотки? C ума можно сойти: они повсюду. Пошли мы однажды с друзьями в кафе «Опера». Там была толпа людей. Я смотрел на это место своими глазами. Может, что-то произойдет? Драка какая-нибудь, например. Здесь ведь всегда что-то происходит.

Но в те дни там было лучше. Это ведь было еше до того, как люди начали фотографировать все вокруг мобильниками. Иногда я злюсь, когда передо мной неожиданно возникает вспышка. Но тогда я просто смотрел вокруг. И неожиданно я увидел ее. Вау, да это же та девушка, с Форекса! Я подошел к ней, и попытался на- чать беседу: «Привет, ты ведь тоже из Мальмё!». Она рассказала о себе, о том, что где-то там работает — я ничего не понимал. Я во- поле, — мысленно умолял я. И на 78-й минуте это свершилось. У меня было предчувствие, что что-то должно произойти. Я был заряжен на борьбу, и мне не терпелось проявить себя. Мы полно- стью владели инициативой и не выпускали соперников со своей половины поля, но минуты таяли, и все шло к тому, что мы про- играем. Нам никак не удавалось поразить их ворота: я сам нанес, казалось бы, неотразимый удар, но мяч попал в штангу.

Пошло уже добавленное время, и положение выглядело безна- дежным. Не видать нам победы в Кубке, а фанаты «Утрехта» уже праздновали победу. По всему стадиону развевались их красные флаги. Они затянули свои песни, орали речевки и жгли файеры. До конца матча оставалось полминуты. И тут последовал про- стрел в штрафную, мяч миновал нескольких защитников «Утрех- та» и нашел Вамберто (еще одного бразильца в нашей команде). Возможно, он был «вне игры», но судья на линии не поднял свой флажок, и Вамберто спокойно подставил ногу и забил. Это было немыслимо: мы спаслись от поражения на последних секундах. Фанаты «Утрехта» пребывали в шоке, не веря в произошедшее. Но это было еще не все.

Было назначено дополнительное время, а в его ходе по прави- лам той поры исход матча мог решить так называемый «золотой гол» (или «внезапная смерть», как это принято называть в хоккее), после которого игра уже не возобновлялась. Через пять минут после на- чала дополнительного времени последовал навес с левого фланга в штрафную, я выпрыгнул и попытался пробить по мячу, но неудач- но. А спустя мгновение мяч вновь оказался у меня. Находясь в окру- жении соперников, я принял его на грудь и, не дав опуститься на землю, пробил левой. Удар вышел корявый, но мяч, отскочив от га- зона, попал в самый угол ворот. На радостях я сорвал с себя футбол- ку, и побежал по полю, безумный от радости и тощий, как черт (на видео можно отчетливо разглядеть мои торчащие ребра). Это был суровый сезон. На меня оказывалось большое давление, а моя игра не отличалась стабильностью. Но сейчас я вернулся. Я сделал это. Я показал им всем. И весь стадион буквально вибрировал, словно обезумевший. Одни — от радости, другие — от горя. Но особенно я запомнил, как Куман подбежал ко мне и шепнул на ухо:

— Большое тебе спасибо. Большое спасибо.

Это была такая радость, что не передать словами. Я радовался вместе с товарищами по команде и чувствовал, как уходит огром- ное напряжение, накопившееся за все это время.

перзвездой. Она даже говорила: «Ты же не какой-нибудь там Эл- вис». Я был для нее обычным сумасшедшим зеленым пареньком, который не умел одеваться. Иногда это ее раздражало.

А я ее называл чертовски роскошной бабой. Или, в одно слово и на одном дыхании, «чертовскироскошнаябаба». А все потому, что она ходила на невероятно высоких шпильках, носила джинсы в обтяжку и меха. Прямо-таки Тони Монтана в юбке. А я все хо- дил в своих тренировочных костюмах. Все это было не очень-то и правильно, но это было потрясно. Настоящая страсть. «Златан, у тебя с башкой не в порядке. Ты просто чума» — говорила она, и я надеялся, что это правда. Мне было с ней хорошо.

Она вышла из самой обычной шведской семьи в Линдесберге. Из семьи, где друг другу говорят: «Дорогой, передай мне молоко, пожалуйста». Abot внашей семье временами грозились убить другдруга прямо за обеденным столом. Иногда я совсем не понимал, о чем она говорила. Я ничего не знал о том, чем она живет, а она не знала ничего о том, чем живу я. Я был на одиннадцать лет моложе и жил в Голландии. Я был маньяком, а мои друзья — преступника- ми. Не лучший вариант для брака.

Как-то летом мы с друзьями поехали в Бостад. Она организова- ла вечеринку с кучей знаменитостей и больших шишек. Вечеринка проходила во время теннисной недели (в Бостаде с 1948 года про- водится теннисный турнир — прим. пер.). И мы пытались попасть туда, но нас не пускали внутрь. По крайней мере, моих друзей не пускали. Цирк, да и только. Такое все время происходило.

Например, после того, как я сыграл матч за сборную в Риге, я поздно вечером приземлился в Стокгольм и поехал в гостиницу с Олафом Мёльбергом и Ларсом Лагербеком. Игра получилась так себе. Это был отборочный матч к Чемпионату мира против Лат- вии, и закончился он со счетом 0:0. У меня всегда после игр про- блемы со сном. Особенно тогда, когда я плохо играл. Мои ошибки словно гудели у меня в голове. И мы решили поехать в один из баров в центре, Spy Ваг. Было поздно, и мы зашли внутрь.

Правда, долго мы там не пробыли. Ко мне подошла девушка, которая вела себя очень агрессивно. Мои друзья были рядом. Если вы видите меня в городе, я наверняка буду с друзьями. Не толь- ко из-за всего этого хаоса, который окружает меня. Характер та- кой — я всегда зависаю с плохими парнями. Нас притягивало друг к другу, и это меня не беспокоило. Они такие же хорошие люди, как и все остальные. Но иногда ситуации выходят из-под контро- обще не особо вдавался во всю эту карьерную фигню. Да и жутко высокомерен я был тогда.