Златан огорчениях. - Я — Златан

Буквально пару минут у меня брали интервью несколько специ- ально подобранных журналистов, с Milan Channel, Sky и других ка- налов, а по ту сторону ограждения кричали сотни фанатов. Это было

Я снова чувствовал мотивацию. Одна только мысль о возможно- сти снова делать свое дело подстегивала меня. Это правда.

Поставив на документе подпись и произнеся эти слова, я снова стал собой. Это было похоже на пробуждение после кошмара, и впервые за долгое время я жутко хотел играть в футбол. Все плохие мысли ушли, и я снова стал играть в удовольствие. Вернее сказать, смешались радость и злость: радость, что я вырвался из «Барсы» и злость, что один человек погубил мою мечту.

Я будто снова стал свободен, стал видеть все более четко. Мне приходилось подстегивать себя по ходу дела, убеждать, что не так уж все и плохо, что я им всем еще покажу. И продолжал действо- вать в этом ключе. Но сейчас, когда это действительно закончи- лось, я понял, как тяжко все было. Невероятно трудно. Человек, который очень много для меня значил, как футболист, оказал мне такой холодный прием. Это было едва ли не худшее, через что мне пришлось пройти. Я был под невероятным давлением. В таких си- туациях просто нужен тренер.

А что я получил? Парня, который меня избегал. Парня, для которого я будто не существовал. Я должен был стать суперзвез- дой. А вместо этого я ушел, чувствуя, что не нужен. Черт возьми, я работал с Моуринью и Капелло, двумя самыми требовательными тренерами в мире, и с ними у меня никогда не было проблем. А тут этот Гвардиола... Я бесился, когда об этом вспоминал. Никогда не забуду, как я сказал Мино:

Это он во всем виноват.

Златан.

-Да?

Мечты могут осуществиться и сделать тебя счастливым.

Hy да.

Но мечты могут осуществиться и убить тебя.

Я сразу понял, что это правда.

Моя мечта сбылась и разрушилась в «Барсе». Я шел вниз по лестнице к морю журналистов, ждущих снаружи. И вот тогда-то ко мне и пришла мысль: я не хочу называть его настоящим име- нем. Нужно было что-то другое, и я вспомнил всю чушь, кото- рую он нес, когда разглагольствовал. И вдруг, за пределами «Камп Ноу» я придумал. Философ!

Я буду звать его Философом!

Спросите Философа, в чем проблема, — сказал я, собрав внутри остатки гордости и злобы.

Он говорил, конечно же, о ван Бастене. А потом он официаль- но приветствовал меня: «Это большая честь» и прочее, потом мы пошли на трибуны. Мне нужно было сидеть в двух местах от него по каким-то политическим причинам. Мужик постоянно попадал в какие-то переделки. Тогда все было более или менее спокойно, не то что потом. Через два месяца поползли слухи, связанные с Берлу- скони, которые касались юных девушек, судебных разбирательств.

Но тогда он был на стадионе. И он выглядел довольным. Я на- чал чувствовать эту атмосферу. Люди скандировали мое имя. Kor- да я выходил на поле, они постелили красную дорожку и устано- вили на поле маленькую сцену. Я ждал какое-то время в техни- ческой зоне. Казалось, что ждал долго. Стадион был заполнен до краев, несмотря на то, что на дворе был август, и курортный сезон еще не кончился. Наконец я вышел на поле. Рев прокатился по трибунам. Я снова почувствовал себя маленьким мальчиком. Но долго это ощущение не продолжалось, ведь я уже был в подобной ситуации, на «Камп Ноу». Под аплодисменты я пошел по красной дорожке, вдоль которой стояли дети. Много детей. Я всем давал «пять». Наконец, я поднялся на сцену.

— Теперь мы выиграем все, — сказал я по-итальянски, и трибу- ны заорали еще громче.

Стадион буквально дрожал. После этого мне вручили футболку с моей фамилией на ней, но без номера. Номера пока не было. Мне предложили несколько вариантов на выбор, но номера были так себе. Появился шанс, что я получу 11-й номер, который на тот мо- мент был у Класа-Яна Хунтелаара. Его выставили на трансфер, но еще не продали, поэтому мне пришлось ждать. В любом случае, все начиналось с этого. Я собирался помочь «Милану» выиграть первый титул за семь лет. Я пообещал, что в клубе начнется славное время.

Нас с Хеленой сопровождали телохранители. Некоторые мо- гут подумать, что это непозволительная роскошь. Это вовсе не роскошь. В Италии звезды футбола окружены истерией, огром- ным давлением. Происходили и плохие веши, не только пожар в Турине. Когда я играл в «Интере», был один матч на Сан-Сиро, и нас навестила Санела. Они с Хеленой поехали на стадион на но- вом большом «Мерседесе». У стадиона были пробки и царил хаос. Хелена продвигалась буквально на миллиметры вперед, и у людей вокруг было много времени, чтобы посмотреть на нее и понять, кто она. А потом какой-то парень на мотороллере быстро проле- тел мимо ее машины, попутно задев боковое зеркало.

великолепно. Я чувствовал, что клуб ждал этого очень долго. Пять лет назад, когда Берлускони забронировал столик для него и меня в Ristorante Giannino, люди думали, что все уже решено, и тщательно подготовились к этому. Даже на официальном сайте сделали кра- сиво: сначала страница была черной, а потом в середине появлял- ся огонек, а потом, после ряда звуковых эффектов, появлялось мое имя — Ибрагимович. Появление тоже сопровождалось громкими звуками, а имя мигало. Потом появились слова: «Наконец-то наш!»

Это безумие. Они и сейчас это сделали, но никто не ожидал того, что сайт упадет. Я помню, как проходил мимо ограждений, а фанаты выкрикивали: «Ибра, Ибра!»

Я сел в одну из «Ауди», и мы поехали по городу. В городе был хаос: Златан прилетел. За нами ехала куча машин, скутеров, теле- камер. Это было так смешно. Адреналин скакал, и я понял, ка- кой же черной дырой была Барселона. Как будто меня посадили в тюрьму, а когда я вышел из нее, сразу попал в фестивальную толпу. Я всюду чувствовал, что меня ждет весь Милан. Им хотелось, что- бы я взял на себя ответственность, чтобы я вел их к новым трофе- ям. Мне это нравилось.

Улица перед отелем Boscolo, в котором мы собирались оста- новиться, была оцеплена. Жители Милана кричали, размахивали руками. А уже внутри отеля его руководство встало в ряд и по- клонилось. В Италии футболисты подобны богам, и нас засели- ли в роскошный номер. Сразу можно сказать, организация была на высшем уровне. Ведь это был солидный клуб с традициями. Я всем телом дрожал.

Мне уже не терпелось играть в футбол, и в тот же день «Мила- ну» предстоял матч открытия сезона против «Лечче». Я спросил у Галлиани, могу ли я сыграть.

Это было невозможно, потому что еще не вся бумажная волоки- та была завершена. Но я все равно поехал на стадион. Меня собира- лись представить в перерыве матча. Я никогда не забуду это чувство. Я не хотел заходить в раздевалку, чтобы не беспокоить игроков во время отдыха. Но рядом с раздевалкой была комната отдыха. Галли- ани, Берлускони, я и еше несколько больших шишек присели там.