Admin - i c7194766ae554a8d

День 16

-Вставай! - пинок ногой. - Живо! И женщину свою бери!

Солдат еще раз пнул меня и благоразумно отошел. Я поворочался для приличия, хотя уже не хотел спать, и нехотя встал. Оленсис рядом не было - похоже, что ее опять подняли ни свет, ни заря, на стирку. Вечерами она приходила ко мне и жаловалась на боль в спине. У нее чесались руки от щелока и облезала кожа, обнажая мясо. Все это болело и зудело, но поделать ничего было нельзя. Оставалось только уповать на предстоящий бой, который разрешит все наши проблемы.

В сопровождении солдат я пошел к широкой проруби, которую каждое утро приходилось прорубать заново. Здесь, на коленях стояло около двух десятков женщин. Около каждой была куча грязного белья и свободные пруты для чистой. Через равные промежутки времени приходили молодые воины и забирали мокрую одежду к огню, для сушки.

Я подошел к Оленсис - ее рыжие волосы были приметны издали, несмотря на густые сумерки.

-Олен, пошли.

-Куда? - она разогнулась.

Я посмотрел на воина. Он нехотя признался:

-Главный советник, милорд Акриастус, хочет вас видеть.

Она кивнула и пошла вместе с нами, оставив грязную кучу на попечение других женщин, проводивших нас не слишком дружелюбными взглядами.

Я попытался припомнить, где уже слышал имя милорда. Мы с ним никогда не встречались, это было совершенно точно, но я знал его. Может быть, он посещал храм?

В палатке советника было тепло - даже жарко, хотя огня я не приметил. За столом, погрузившись в работу, сидел старик с острым, неприятным лицом и мрачным взглядом черных глаз.

Я пригляделся к этому человеку внимательнее. Скрюченные пальцы дрожат, удерживая лист бумаги, бескровные губы едва заметно шевелятся. Но, несмотря на это, старик не был жалким. От него исходил заряд энергии и мрачной силы, сквозившей в каждом движении, в наклоне головы.

Главный императорский советник. Милорд Акриастус. Сюзерен Нарижча, убитого мною давным давно, еще в лесу. Вот что это был за человек.

Он никак не выдал, что заметил нас, не оторвав взгляда от своих бумаг, но лишь мы приблизились, он громко произнес:

-Я позвал вас для передачи воли Его Императорской Светлости варварам.

У меня подкосились ноги. Я уже и думать забыл, что вследствие неудачного покушения на магов, нам выпала такая честь!

Оленсис же никак не показала, что чем-то удивлена. Может, она догадывалась, куда мы идем?

-Говорить будешь ты, - он ткнул в меня пальцем. Корявый и длинный, как перст моей судьбы.

Я посмотрел на Олен.

-Нам обязательно идти вдвоем? - я увидел, как брови советника сошлись на переносице. - Я имею в виду - зачем вести девушку? Она отлично владеет саблей и больше пригодится на поле...

-Молчать! - старик встал. - Вы пойдете вдвоем не потому, что так хочется мне или вам. Сам Император повелел отправить двоих, а значит так тому и быть. Или ты хочешь оспорить его волю?

Я сильно сомневался, что Ясилиусу было до нас хоть какое-то дело и слова советника не могли убедить меня в обратном. Но почему со мной должна идти Оленсис? Что еще мы должны сделать, помимо передачи условий?

-Нет. Не хочу, - едва выговорил я.

Советник сел на место и сложил руки на столе.

-Итак, Император решил предложить варварам сдаться...

-Сдаться? - я не вполне его понял.

-Это простая милость сильного к более слабому. С нашими союзниками мы стали могущественнее, а значит можем себе позволить такие жесты. Поверженные без войны, конечно же, будут сопротивляться, но это мы решим с помощью пьяной колоды. Пара голов в корзине и за Императором закрепится звание "Властитель мира".

-Это хорошо, если удастся обойтись без войны, - теперь я понимал, что на мне лежит огромная ответственность.

-Безусловно. Поэтому ты предложишь им еще кое-что. Запоминай.

Он выложил условия Императора. Я старался запомнить слово в слово. В итоге оказалось, что варварам после сдачи оружия, спокойной и вольной жизни не гарантировалось. Им полагалось в добровольно-принудительном порядке покинуть свои города и уйти в горы, на бесплодные земли. Вернуться они могли только в качестве рабов или чернорабочих.

Когда советник закончил, я посмотрел на бледное лицо Оленсис. Она ничего не говорила, но мне все было и так понятно. Единственное, что меня волновало в данную минуту, что смогу ли я договорить, прежде чем варвары отрубят мне голову?

-Запомнил?

-Да, - я с трудом сглотнул. Во рту было сухо, как в пустыне Тирера.

-Хорошо. У вас есть полчаса, чтобы попрощаться с друзьями, если таковые имеются. Затем стража проводит вас до границы лагеря. И еще... Запомните все, что увидите, как знать, что может случиться в варварском стане.

У меня перехватило дыхание. Уже? Попрощаться...

Мы поклонились советнику и вышли. Я вдохнул свежий морозный воздух полной грудью. Опять шел снег, но ветра не было. Руки дрожали, и я поспешил сунуть их в карманы. Парламентеры... Соглядатаи... Смертники?

-Надо сказать Ботису, - голос Олен был странно глухим.

-Да. Пойдем. Хорошо бы еще с Уфусом попрощаться, может быть, он прибежит...

Мы вернулись к нашей стоянке, в самой дальней точке лагеря. В такую рань основная часть солдат еще спала. А вот мальчишки, проходящие обучение уже сновали у костров, разжигая потухшие за ночь и кипятя воду для завтрака.

Наш огонь горел, но возле него сидел только Ботис. Остальных опять забрали на различные работы. Кто-то говорил вчера, что армия привезла с собой пушки и нужно будет установить их в нескольких местах. Может быть, ребят забрали делать помосты?

Старпом повредил руку вчера - ему сделали перевязку, и дали отдых. Рука слушалась плохо, и он всерьез переживал, как будет держать топор.

-Привет, - я сел поближе к огню и протянул к нему ладони.

-Привет. Где вы были? Все уже давно работают.

-Мы пришли попрощаться, - я не стал отвечать.

-Пора? Может, все еще обойдется? - он встрепенулся и посмотрел мне в глаза. Я покачал головой. Он опустил взгляд в огонь.

-Я хочу тебя попросить... - я расстегнул верхнюю пуговицу на куртке. - Присмотри за Уфусом. Расскажи ему... Он поймет.

-Ладно, - его голос был глухим.

Оленсис подкинула дров в огонь и тихо произнесла:

-А мне так хотелось в последний раз увидеть море...

Я поежился. Она хотела увидеть воду, а я хотел снова оказаться в лесу, в то беззаботное время, когда мы с сурхаком добывали себе еду, грабя купцов на тракте. Но теперь я живо представлял себя на пару с Олен. И знал, что этому не бывать никогда. Ботис больше не сказал нам ни слова. И я его понимал. Как выразить словами то, что у тебя на душе? То чувство, когда твои друзья идут умирать, а ты остаешься?

Стражники проводили нас до противоположного края лагеря и сразу же развернулись обратно.

Пока мы шли к варварам, я все высматривал волка. Он как всегда охотился и я даже не представлял где.