Мандино Ог - Величайший успех в мире

Тогда прокуратор и сопровождавшие его когорты обеспечивали поддержание порядка среди многочисленных паломников.

Закхей, казалось, прочел мои мысли.

- Господин, ваш визит - огромная честь для нас. За все то время, что Грат правил Иудеей, он ни разу не почтил наш дом своим присутствием.

Пилат сразу догадался, какой смысл вложил мой хозяин в свой вопрос, однако сделал вид, что ничего не понял. Указав на часть городской стены, что виднелась сквозь ветви растущих вокруг дома пальм, Пилат спросил:

- Не эти ли стены были сметены много лет назад событием, которое ваш народ называет чудом?

- Нет, не эти. Другие. Те, что окружали старый город, который располагался немного севернее, - уточнил Закхей. - После того как более четырнадцати веков назад наши предки спаслись от египетского рабства, они долгие годы скитались по пустыне в поисках родины. Именно тогда наш народ пересек Иордан и ступил на эти зеленые равнины. Однако жители Иерихона отказались дать израильскому народу приют и закрыли ворота города. Но Господь подсказал предводителю израильтян Иисусу Навину, как попасть в обещанный изгнанникам город.

- План сражения, данный вашим Богом? - Пилат даже не попытался скрыть презрение в своем голосе.

- Можно назвать и так. Ежедневно наши люди, по велению Господа нашего, ходили вокруг городских стен. Впереди шли семеро священников и трубили в бараньи рога. Обойдя вокруг города, они удалялись в раскинувшийся неподалеку лагерь. Так продолжалось шесть дней. На седьмой день люди обошли вокруг городских стен семь раз, остановились и, повернув головы, посмотрели на город. И тогда священники затрубили снова, и люди, воздев руки к небу, закричали. И дрогнули стены города, и посыпались с них камни.

Городские ворота упали, город был взят и сожжен дотла.

Неподалеку отсюда еще можно увидеть его развалины - белые камни, поросшие мхом. В основном же стены вокруг нового города были построены Иродом в начале его царствования.

- Очень интересно, - с иронией заметил Пилат. Он подал знак Шемеру снова наполнить кубки вином. - И теперь, как я понимаю, свежая белая краска на стенах - это твоя работа. Я восхищаюсь твоей гражданской доблестью. Должно быть, путник, проезжающий через заброшенные земли из Иерусалима, приходит в восхищение от открывающегося вида - сверкающее кольцо белого камня, окруженное ослепительными зелеными полями. И все они принадлежат главным образом тебе. Иерусалиму следует иметь такого же щедрого благодетеля.

Закхей помрачнел.

- Иерусалим не нуждается ни в каких украшениях. Там Храм, и там Господь. Этого достаточно.

Глаза Пилата сузились.

- Римская крепость Антония тоже находится там.

- Кто ж об этом не помнит? - кивнул с улыбкой Закхей.

У меня от волнения перехватило дыхание. Разговор становился опасным. Наконец прокуратор с грохотом опустил свой бокал на стол и повернулся к Марку Криспу.

- Центурион, - приказал он, - тебе придется поведать гостеприимному хозяину о цели нашего визита.

Марк был добрым и вежливым человеком. На протяжении нескольких лет мы вели с ним торговые дела, и наши отношения строились исключительно на честности. Марк наклонился к Закхею, и я увидел отразившийся в его глазах страх перед Пилатом. Голос Марка звучал не громче шепота.

- Господин, вы хорошо знакомы с главным сборщиком налогов, что собирает подати в здешней округе?

- С Самуилом? Конечно, я его знаю! Мы даже дружим, несмотря на то, что я презираю его занятие, а мой счетовод, - он посмотрел на меня, - его просто терпеть не может за то, что Самуил вывозит из моей сокровищницы очень много золота и серебра. Да, мы хорошо его знаем.

Марк попытался улыбнуться.

- Дело в том, что Самуил серьезно болен и просит снять его с должности главного сборщика налогов.

Закхей скрестил руки на груди.

- Вы принесли мне очень печальную новость. Он - прекрасный человек, примерный семьянин и любящий отец. И он верно служит своему Богу, несмотря на ненависть, которую вызывает к себе как к сборщику налогов. Но он честен в своих делах с сборе налогов, а такое встречается редко. Можно считать это качество своего рода чудом. Интересно, выбрал ли почтенный прокуратор замену Самуилу?

Прежде чем Марк успел ответить, Пилат нетерпеливо встал и положил руку на плечо Закхея.

- Закхей, вместо Самуила главным сборщиком налогов в этом городе я избрал тебя.

От неожиданности Закхей вздрогнул, и голова его дернулась, словно от удара. Стук моего сердца отдавался у меня в голове, подобно ударам молота.

Лицо хозяина от гнева постепенно приобрело сероватый оттенок. Пристально посмотрев на Пилата, он энергично замотал головой.

- Вы, наверное, пошутили, господин. Я никогда не поступил бы на такую презренную службу. Наш народ ненавидит сборщиков налогов. Даже если бы я голодал и сидел на паперти, прося милостыню, я не согласился бы на ваше предложение. Почему вы пришли с подобным предложением именно ко мне, когда вокруг полно тех, кто готов целовать вашу обувь за одну только возможность набить свой кошелек? Почему вы выбрали меня?

Пилат снова сел в кресло и, подняв правую руку с растопыренными пальцами, проговорил неторопливо:

- По многим причинам, Закхей. Во-первых, - он загнул большой палец, - ты честный человек. Во-вторых, - он загнул указательный палец, - ты разбираешься в торговых делах и вообще во всем, что связано с деньгами. Никто из наших сборщиков налогов, сидящих за своими столами или расхаживающих по городу, не обладает всеми этими достоинствами. И наконец, ты настолько богат, что тебя едва ли заинтересуют те гроши, которые ты мог бы…

Закхей всегда с уважением относился к чужому мнению и тем более никогда не перебивал собеседника. Но сейчас он изменил привычке и прервал прокуратора, заговорив тихим наставительным тоном, которым учителя обычно разъясняют ребенку его очевидные ошибки:

- Возможно, господин, вы не совсем понимаете, о чем идет речь. То, что вы пришли ко мне с таким предложением, я , во всяком случае, могу объяснить лишь тем, что вы недавно прибыли в Иудею и не знакомы с нашими обычаями. Самым отвратительным способом зарабатывать деньги у нас считается сбор налогов у своих же сограждан. Наш народ расценивает это занятие как воровство. Лишь блудницы и те, кто пасет свиней, более презираемы нашим народом, чем мытари - сборщики налогов. Ибо, согласно нашей вере, нет в глазах Господа человека более грешного и недостойного, чем мытарь. Почему, по вашему мнению, я, человек столь преклонного возраста, должен пожертвовать уважением всего Иерихона и совершить страшный грех, берясь за работу, которую я всем сердцем ненавижу и никогда не стану выполнять с чистой совестью?