Василий Клюкин - Коллектив Майнд

– Но она неизбежно приведет к катастрофе.

– Интересная теория, продолжайте. Вы умные ребята. Мне бы побольше таких студентов. И у вас неплохо получается блефовать. Про «группу друзей», – профессор добродушно улыбался. – Немного не хватает практики. Я вам дам вечером книгу по покеру, написал один мой друг. Она издана небольшим тиражом и очень популярна среди профи. Она не так скучна, как учебники по теории лжи, гораздо популярнее и проще описывает жесты людей во время вранья или правды.

– Это теория, профессор, а вам предстоит столкнуться с практикой. Посмотрим, насколько вы уверены в собственных выводах.

– Тише, тише, мы начали с вами разговор неправильно. Нет пока никаких предпосылок для ссор. Вы, как я вижу, люди достаточно гордые, я тоже. Давайте расслабимся и начнем заново. Ром с колой будете? – Линк налил в бокал пенящуюся темную жидкость и добавил в нее алкоголя из солидной толстой бутылки темного стекла.

– Профессор, я как-то не в настроении коктейли распивать, – Айзек отстранил бокал, поданный профессором.

Линк словно предполагал их опасения по поводу отравления и непринужденно отхлебнул из только что предложенного собеседнику бокала. Он всем видом хотел показать, что у него нет злых намерений:

– Для начала, как я понял вы – Айзек, верно? Спортом активно, смотрю, занимаетесь?

Айзек кивнул головой. Многоопытный профессор убаюкивал своей кажущейся простотой, аккуратно вставляя комплименты при случае.

– А вы, судя по крутым татуировкам и щетине, Байки?

Даже в той пляжной одежде, что была на них надета, кто из них Байки, а кто Айзек, было видно, как луну в ясную ночь.

– А я, как вы знаете, профессор Джереми Линк, но вы, молодые люди, пожалуйста, зовите меня Линк. Обращаться по имени – слишком фамильярно, а мистер Линк – черезчур официально. Так что, просто Линк.

– Хорошо, Линк. Так что вы теперь скажете? Семь лет – срок длинный, вы человек умный, телевизор смотрите, новости читаете. Каково ваше мнение?

– Вы хотите разрушить систему сбора оранжевой энергии, вы же понимаете, что речь идет именно о системе? Невозможно разрушить операционную систему, если она стоит на слишком большом количестве компьютеров. Ни физически, ни хитрым компьютерным вирусом. Это программа. Она продается в тысяче магазинов, оранжевая энергия – тоже программа, технология. Я бы даже сказал – это знание. Знание невозможно уничтожить, если оно распространилось по всему миру. Все равно, как заново убедить людей, что солнце прибито к небу.

– Чтобы ее разрушить, надо заставить всех перестать ей пользоваться. Сделать непопулярной. А вот это возможно. Люди сходили с ума по загару. Солярии были повсюду. А теперь нет. Перестали пользоваться. Но чтобы найти ключевой минус, решающий, нам надо понять, как технология работает.

– И вы меня для этого искали…

– Да, Для того чтобы разрушить, мы решили найти вас. Как сказано в одной классической книге: "я тебя породил, я тебя и убью". Мы хотим знать про технологию все, что знаете вы. Сильные и слабые стороны, принципы работы, в общем – все. План разрушения, отключения. А как, мы разберемся в процессе. Пока мир еще не уничтожен.

– Мир невозможно уничтожить. Рано или поздно тиран умирает. Если ему на смену приходит новый тиран, и он тоже когда-то умрет. Рано или поздно происходит революция. Даже если мир скатился на самое дно, человечество выживет в отдельных местах, изобретет все заново и начнется новая волна эволюции. Неизвестно, что и какие высоты были достигнуты жителями Атлантиды, если они существовали. Но фактом остается то, что человечество выжило, возродилось и изобрело все заново. Мы летаем в космос, говорим по миниатюрным беспроводным аппаратам с другими континентами. Мы превзошли Атлантиду – это точно. Также теоретический кризис, порожденный мной, пройдет рано или поздно. Даже ядерная война, которая в состоянии превратить города и цивилизации в пыль, рано или поздно не оставит о себе воспоминаний. Жизнь начнется заново и полностью восстановится. Где будет новая колыбель цивилизации? Может быть на окраинах Новой Зеландии, может в Африке, может на острове Фиджи.

– Это демагогия, профессор. Мы говорим про здесь и сейчас, а не через десять тысяч лет. Мы хотим победить сами и сегодня, а не волею бесконечного течения времени. Наша задача остановить неправильную эволюцию.

– У меня было достаточно времени оценить последствия моего изобретения. Я не согласен, не согласен с вашими выводами, хотя в них и есть здравое зерно. С некоторыми, впрочем, сложно не согласиться. Будь сейчас все в моих руках, я бы использовал технологию иначе. Согласен, что никаких гарантий нет. Как бы ни была построена система, рано или поздно управлять ей будет негодяй и злодей.

Любая хорошая система находится в руках людей, люди стареют и умирают, на их место приходят новые люди, и это бесконечность. А в бесконечности любое событие наступает со стопроцентной вероятностью. Рано или поздно. Идеала нет. Если есть Бог, то, пожалуй, он единственный не меняется и может дать гарантии, потому что он вечен.

– С бесконечностью я согласен. У меня похожие мысли, но на бога полагайся, а сам не плошай.

– Ученые не редко стоят на пороге выбора: дать технологию людям или, создав, уничтожить. У всего есть плюсы и минусы. Электричество – добро, но многие именно от него погибли. Про атом молчу, – есть и АЭС, есть и атомные бомбы. Так можно сказать про радиосвязь, антибиотики, ГМО и многое другое.

– Мы в настоящем. Семь лет прошло. И все еще в ваших руках. И в наших. Вы можете исправить или скорректировать мир, который повернул в сторону от вашего изобретения.

– Все то, что случилось, это катастрофа для меня, как изобретателя. Я создал общедоступный наркотик мгновенного привыкания. Сама технология уникальна и мегаполезна. Но вот инструкции по применению не существует. И используется моя идея не так, как я хотел.

– Профессор, я понял, что вы недовольны, я понял про электричество, я понял про наркотик, я только не понял насколько решительно вы настроены исправить то, что натворили? – вставил Байки.

– Я не натворил, молодой человек, я создал. Творит Бог и человечество. Мы все всегда имеем то, что заслужили.

– Профессор, я повторю более миролюбиво, как вы просили. Вы готовы попробовать, скажем так, перезапустить программу. Исправить ее неверный ход, тем более, что много хорошего этой программой уже сделано, и все результаты останутся.

Профессор вздохнул. Задумался. То улыбался, то грустнел. В конце концов, посмотрев на часы, ответил:

– Я посвятил этому последние пять лет и готов потратить всё то время, что у меня осталось. Мне, конечно, неприятно слушать доводы каких-то молокососов по поводу минусов своего изобретения, но я ученый, и я давно сам с пристрастием изучил их сам. И попытаться скорректировать последствия я готов.