Admin - i 6628ba21ca3da5b2

Надо же, она помнит мое имя. Стандартный и заезженный психологический прием, а действует. По крайней мере - на меня.

- Как дела с м-м-м, э-э-э, преступниками?

- Преступники виновны и понесут заслуженное наказание.

Баронесса приблизилась, вместе с обладательницей приблизилось и платье с более чем смелым вырезом, позволяя заглянуть в него более чем... смело.

Одна беда, вместе с женщиной, двигался и запах. Меня накрыло цветочными ароматами, так что захотелось чихнуть.

- Это правда, что я слышала о палачах?

- И что же вы слышали? - пытаясь удержать чих и не оконфузиться, я потер нос, старательно стараясь, чтобы движение выглядело естественно.

- Будто палачи могут убить... э-э, лишить жизни любым способом.

- Это наша работа.

Баронесса приблизилась еще на пол шага. Расстояние между нами уже нарушало все законы приличия.

- И даже таким, который будет походить на несчастный случай, - я не заметил, когда моя рука оказалась в ее ладонях. У женщин есть своя магия. - Какие у вас сильные руки. Мужественные. Чувствуется настоящий мужчина.

Неужели на это до сих пор ведутся?

- Мой муж, вы знаете, он не здоров, болен... и давно...

- Смертельно? - я не смог отказать себе в небольшой издевке.

- Нет, что вы... то есть... понимаю... кто знает, - она придвинулась совсем близко, грудь женщины уперлась в мою, рука... рука также касалась ее, аромат казался почти нестерпимым. Она зашептала прямо в лицо, приблизив свое к моему. - Если с бароном что-то случиться, никто не будет огорчен, и в Совете, и вообще, а крестьяне, видели бы вы, как он обращается с крестьянами, и со слугами. Эти несчастные, в темнице, за какого-то оленя... Если бы вы, если случай... клянусь, я отпущу этих несчастных... и заплачу, конечно же...

Я чихнул. Самым банальным образом, на середине речи. Были бы свободны руки, я бы еще справился с естественным порывом, а так она сама виновата, заточив в замки пальчиков единственное, что могло спасти меня и позволить ей продолжить речь.

- Э-э-э, будьте здоровы.

- Спасибо.

- Ну так что?

- Так что, что?

- Не делайте вид, что не поняли, я только что говорила!

Весь аромат, вся аура загадочности улетучились, передо мной стояла не очень молодая, не очень красивая женщина, которая к тому же вознамерилась убить мужа, дабы безбоязненно спать с молодым любовником.

Надо отдать должное - она надавила на все кнопки, какие только можно: сексуальность, человеколюбие, жадность, в надежде, на срабатывание чего-то из арсенала.

И у нее прошел бы номер с любым другим человеком, может, еще пройдет. Только не со мной, и не с любым другим палачом.

- Дорогая баронесса, позвольте откланяться, - а что я еще мог ей сказать?

- Вы... ты... трус! - ударило в спину шипение.

- Скажи это своему любовнику, - обернуться я не потрудился.

Меня разбудили ночью.

Да что же это за работа такая! Молоко, что ли за вредность пусть выдают.

Старый знакомый - дворецкий.

- Господин барон ждет вас! - бесстрастное лицо, лишенный эмоций голос и лишь слегка красные от недосыпа глаза выдают, что передо мной живой человек.

Помнится, тот же господин барон, не далее, как сегодня днем отправил меня в отставку. Даже платить отказался. Я с полным основанием и чистым сердцем мог бы послать господина барона туда, где, по моему мнению, ему самое место. И буду в своем праве. Однако, я одеваюсь, беру любимый саквояж и иду.

Дворецкий, мой Вергилий в этом царстве указывает путь.

Путь ведет вверх. В рай, значит.

У дверей, роскошных резных дверей, да еще с инкрустацией, Вергилий останавливается.

"Оставь надежду, всяк сюда входящий"

- Прошу.

Внутри ярко горят светильники, все. На потолке, стенах, даже пол, кажется, с подсветкой.

Рампы разогреты, и актеры заняли положенные места.

На авансцене барон, в исподнем, надо признать - весьма дорогом исподнем - иные позволяют себе такие ткани по большим праздникам - и незапахнутом халате, тоже весьма недешевом.

Ближе к середине сцены - он. Он лежит на полу, одна рука поддерживает другую, обе прижаты к животу. Лицо опухло и залито кровью. Несмотря на это, и даже на отсутствие парика - длинного, с буклями, я узнаю его - юноша, что пронзал меня взглядом на приеме позапрошлым вечером.

Задник подпирают стражники. Все при них - усы, мечи и пустые глаза.

Актеры расставлены, задачи определены, за работу, товарищи!

- Этот, - барон мазнул по мне взглядом, однако снизошел до объяснений, ибо присутствующие явно были в курсе. - Час назад залез ко мне в спальню.

- Желаете, чтобы я узнал, каковы его намерения?

Усатые физиономии треснули щелями улыбок. Даже барон оскалился.

- Уважаемый палач, о его намерениях я догадался и без тебя. А что я желаю знать, так это имена сообщников этого сопляка. Кто послал его!

- Уважаемый барон, я - палач, а не следователь!

Я ожидал, я почти хотел, чтобы этот "аристократ" вышел из себя, разродился пышной тирадой, начал сыпать проклятиями, угрожать...

Улыбки стражников смыло, как... смыло, в общем.

Барон посмотрел на меня.

Пристально.

Впервые за все время знакомства.

Словно только сейчас заметил кого-то перед собой, отличного от пустого места.

- Ну, ладно. Тогда, пошли со мной... палач.

- Э-э, а с этим-то что, - решился на речь один из стражников.

- В подвал, в отдельную камеру. Воды дайте и матрац. Отпрыск рода Валломбрезов заслуживает некоторого уважения. Я еще поторгуюсь с его папашей.

Светильники горят тускло, раскрашивая лица актеров зловещими тенями, вперемешку с яркими световыми мазками.

На авансцене - Он - и Она, остальная часть пространства погружена в темноту, позволяя зрителям дорисовывать несуществующие декорации.

Она - на кровати, кружевная бретелька ночной сорочки сползла на руку, обнажая точеное плечико. Он в халате над ней.

Где-то это уже...

Я чувствовал себя третьим лишним, или наоборот - третий не лишний, как не могут быть лишними зрители в зале.

- Что?.. - она часто моргает, пытаясь изобразить удивление и состояние недавнего выхода из сна.

Обе эмоции неудачно.

Баронесса не спала.

И она - боится.

Последнее как раз не удивительно - два мужика в комнате женщины посреди ночи.

- Допрашивай! - барон не смотрит на меня.

- Кого? - дурацкий вопрос, но положение обязывает.

- Ее допрашивай! Ты телепат, или я ошибаюсь.

- Но...

- Разве подстрекательство к убийству не есть преступление на большинстве тобой обожаемых, так называемых, цивилизованных планетах. Разве тот, кто платит убийце, не важно в чем заключается плата - деньгами, или... еще чем, не виновен в той же мере, как и тот, чей палец нажимает курок?

- Все это так, но...

- Тогда допрашивай. Используй свой... дар. Докажи, что палачи не зря едят недешевый хлеб. Восстанови, так называемую, справедливость. В противном случае, я казню ее сам, сейчас, здесь, без суда, без доказательства вины и буду в своем праве - жена всецело принадлежит мужу.