Admin - i 1495e07c15fb5d3e

- Ну, это мы еще поглядим... Ладно, что ты думаешь, я понял. А вспоминал о чем?

- Поначалу о бабке двоюродной, княгине Елене Ивановне. Потом о бабушке родной, Елене Васильевне. А напоследок и матушка вспомнилась.

Намек получился что надо, ибо все три великих княгини умерли как раз от яда. Поэтому совсем не удивительно, что прямо на глазах у сына отец потемнел лицом, и с явственной надеждой поинтересовался:

- Узнал, кто Настеньку отравил?..

- Сколько не вопрошал об этом, знание сие так и не открылось.

Сереброволосый подросток и его родитель помолчали, думая каждый о своем.

- Батюшка. Папежники не успокоятся, пока не добьются своего. Есть яды, называемые составными, и состоящие из нескольких частей. Каждая в отдельности безвредна, поэтому - сколько ни снимай с питья и еды пробы, такую добавку не различишь. Соединившись же в теле жертвы, они превращаются в страшную отраву. Еще есть яды с долгим действием, добавляемые малыми частями...

- Я и без тебя про то знаю!..

Моментально вспыхнув и так же быстро успокоившись, великий государь Московский пошарил взглядом в поисках легкой медовухи. Не нашел, и тут же нетерпеливо прикрикнул:

- Эй, кто там есть?!..

Почти без задержки показался один из служек - ближные бояре и дворяне, кои обычно и прислуживали князю в банных делах, предпочли проявить несвойственную им скромность.

- Медовухи.

Вновь оставшись вдвоем, отец положил руку на плечо сына, тем самым молчаливо извиняясь. Открылась дверь, пропуская князя Вяземского, рискнувшего вновь появиться перед грозными очами своего повелителя, стеклянный графинчик тихо стукнул о край небольшого серебряного кубка...

- Ступай, Афоня.

Подождав, пока дверка плотно закроется, Иоанн Васильевич в два глотка опустошил кубок, самолично наплескал себе новую порцию и с сомнением поглядел на сына. Подумал, но все же налил и ему. Кваса.

- Про яды твои составные много кто слышал, да никто их не видел - аптекарь наш Арендишка как-то говаривал, что перевелись-де умельцы, способные такое сварить. И я те его слова крепко проверял, сыно. Так что не бери себе в голову все эти страшилки...

- Я могу.

Открывший было рот для очередной успокоительной сентенции, правитель понял, что вновь недооценил таланты своего первенца.

- М-да.

- Батюшка. От меня не скрыть любую отраву в еде и питье - но ты, и братья с сестрой того не могут. Я... Очень боюсь потерять кого либо из вас. Как матушку.

- Ну-ну, откуда такие мысли?

Осушив кубок, Иоанн Васильевич вздохнул и слегка сгорбился. Вновь налил себе душистого меда, чуть-чуть поколебался, затем все же выплеснул на пол квас из берестяной кружечки сына и наполнил ее сладковатым питьем. Не полностью, конечно - так, от силы на треть.

- Вижу ведь, придумал уже что-то. Говори уж.

Через пять минут размеренного шепота, разбавленного очень тихими вопросами и ответами, великий государь, царь и великий князь всея Руси ненадолго замер в полной недвижимости, затем медленно и как-то грузно поднялся, напрочь позабыв о хмельном. Уже перешагнув высокий порог, он остановился, глянул на вскочивших на ноги ближников и нехотя обернулся назад:

- Я подумаю.

***

Теплой июльской ночью царящая в небе Луна, заметив наплывающие с запада дождевые тучи, начала светить особенно ярко - с извечным своим любопытством заглядывая в окна домов и проникая в людские чаянья и сны. Скользила пальчиками прозрачных лучей по крестьянам и боярам, ремесленникам и купцам, монахам и воинам, смотрела - и не видела ничего для себя нового. Хотя?.. Проникнув сквозь удивительно чистое и большое стекло в одну из спален Теремного дворца, небесная красавица прикоснулась к разметавшейся по подушке светлой гриве волос, скользнула по нежной коже лица и закинутой за голову руке...

Ш-шш!

Проснувшись посреди ночи от слитного шороха мелких капель дождя, Дмитрий пару мгновений соображал, что это такое его прервало его сон, наполненный весьма сладкими видениями. Зевнул, чуть шевельнулся, после чего приподнял покрывало и со слабым удивлением обозрел кое-какую часть своего тела, победно вздыбившуюся вверх.

- Вот блин...

Глубоко вздохнув, он с несколькими "потягушечками" покинул ложе, находясь в непонятном состоянии: вроде бы образовался весомый повод для радости, но отчего-то хотелось сходить по-маленькому и завалиться спать. Увы, пока он наполнял нужную бадейку, сон (подлец этакий!) куда-то убежал. Прислушавшись к себе еще раз, царевич сладко зевнул, прошлепал к открытому на ночь окну и выставил наружу руку, которую тут же обдало мокрой прохладой.

"Душа хочет спать, а тело нет. Ну что за жизнь, а?".

Постояв, нагой подросток ненадолго вернулся к ложу за покрывалом, а заодно привычно-бездумным движением подхватил с малого поставца и можжевеловые четки - после чего устроился на подоконнике со всеми возможными удобствами. Разум, наслаждающийся звуками и запахами теплого ночного дождя, потихоньку заполнялся мыслями, и созерцатель сам не заметил как начал лениво размышлять. Поначалу о том, что сразу после полудня его ждет двухдневная дорога в Тверь, и значит - здравствуйте активные тренировки с луком, самострелом, седельными пистолетами и (разумеется) саблей и копьем. Затем мысли плавно перешли на новости из Ливонии, коими с ним щедро поделился отец: притихшая на время война вспыхнула там с новой силой, но не против Литвы, а вместе с ней - последнее обстоятельство весьма неприятно удивило как шведов, так и датчан. Впрочем, последние свое недовольство постарались скрыть, и пока русско-литовские полки спешно подтягивали к Риге, Выборгу и Ревелю осадные жерла , датские дипломаты упорно торговались, набивая цену за участие своих кораблей в полной блокировке городов-портов с моря. Вроде бы, дело шло к согласию...

- Тьфу ты!..

Косой порыв ветра бросил мелкие капли небесной влаги внутрь окна, слегка намочив краешек покрывала, лицо и часть белеющих в темноте волос. Сплюнув в окошко, наследник царства Московского поерзал на подоконнике, отодвигаясь чуть подальше от шаловливого ветра - а мысли его оставили Ливонскую войну и коснулись вещей более мирных и прозаических. К примеру, недовольства того, как проходит его "производственная практика" в Тверском уделе.

"М-да, практика получается откровенно корявой - урывками и мимоходом. Зато в Туле вдоволь насиделся, в Гжель часто заглядываю, а Александровская слобода так вообще, вторым домом стала. И как в таких условиях познакомиться поближе с тверской элитой и купечеством? Особенно если вокруг крутится куча приказных дьяков и прочих "помогальщиков" из Москвы?..".

Нет, совсем уж бесполезными свои "набеги" на белокаменный кремль Твери он назвать не мог - потому что кое-каких перспективных купцов и бояр удельного княжества он все же приметил. Да и опыт самостоятельного правления тоже приобрел, заодно проверив свои возможности администратора и управителя. Конечно, нельзя было сказать, что княжество под ним расцвело и резко разбогатело, нет. Но некоторое (причем вполне заметное) оживление в делах строительных и купеческих определенно имело место быть. А уж гостей и паломников в городе образовался зпметный переизбыток - желающие хоть краешком глаза увидеть государя-наследника, испить благословленной им воды или получить исцеление прибывали в Тверь чуть ли не толпами, и иногда устраивали тринадцатилетнему целителю настоящую осаду.