Admin - i 1495e07c15fb5d3e

Вот только великой княгине, запертой в золотой клетке Теремного дворца, такие тонкости были глубоко безразличны - зато сама Дивеева совсем наоборот, изрядно заинтересовала. Нет, с виду все было благопристойно и вполне в порядке вещей - поначалу кареглазую "лекарку" пригласили на предмет узнать, может ли она хоть как-то поспособствовать беременности двадцатилетней царицы. В смысле - чтобы оная наконец-то состоялась. Услышав крайне почтительный намек на то, что сей вопрос исключительно в ведении небесной канцелярии, государыня не расстроилась, а резко "приболела". Вот только Домна сходу определила, что никаких болей в голове и ломоты в пояснице у Марии Темрюковны нет. И тошнота ее исключительно притворная. Зато в наличии имеется бешеный темперамент, усугубленный вынужденным затворничеством, и явное желание... Гм, пошалить.

- Аглая, как исполнишь дневной урок и дополнительное задание, можешь погулять. В своей горнице быть?..

- К вечерней молитве, наставница!

- Ступай.

Во время самостоятельной практики в Туле боярышня Дивеева научилась многому, и еще больше открыла для себя в области человеческих эмоций. Почтительность, жаркая надежда, бессильная злоба и зависть, пожелания мучительной смерти (не всех она смогла поставить на ноги, далеко не всех) и искренняя благодарность за исцеление. Среди прочего были весьма нескромные мысли некоторых больных - теперь же, благодаря великой княгине Московской и некоторым ее комнатным боярышням, она открыла для себя еще одну грань человеческих отношений. Сто раз был прав государь-наследник, утверждая, что жизнь - самый лучший учитель... Скорей бы уже ее господин вернулся!!! Незаметно вздохнув, личная целительница царской семьи мягко повела рукой вперед, понуждая надменную черкешенку сдвинуться с места:

- Идем.

А ее юная ученица, даже и не подозревающая о проблемах своей мудрой и сильной наставницы, легким и весьма скорым шагом направилась в Теремной дворец. Ведь чем раньше она сделает обычный свой урок и дополнительное задание, тем больше времени останется на все остальное. Можно будет погулять в саду Аптекарского приказа - там, в стеклянных избах с чудным названием "теплица" разводили редкие или дорогие заморские травки. Или поболтать с царским алхимиком Есфирией Колычевой, которой Аглая втайне восхищалась... Не так сильно, как наставницей, конечно - но все же!.. Еще можно было поглазеть издали на то, как Якоп Фрязин обучает царевича Федора Иоанновича рисовать чертилками и тонкими угольками парсуны - тем более что на это зрелище частенько приходила посмотреть и царевна Евдокия со своими комнатными боярышнями. Какие на них были платья! А венчики!.. Ленты алые, что полоски застывшего огня, воздушные кружавчики, тонкая вышивка... Непонятно чему расстроившись, а потом и вовсе обидевшись, Аглая нарочно медленно переделала все задания - после чего стянула с книжной полки третий том "Сказок" и завалилась с ним прямо на ложе наставницы. Раскрыла книгу по плетеной из разноцветных ниток закладке, как-то неопределенно вздохнула, огладив подушечками тонких пальчиков искусную гравюру, изображавшую славного богатыря Руслана, чьи могучие плечи едва не рвали кольчугу крупного плетения. А еще красавицу-девицу Людмилу, которую пытался похитить злобный карла Черномор - понятно с какими целями, ведь на такого плешивого сморчка по своей воле ни одна красна девица не посмотрит.

- Людолов поганый! Поди весь рост в бороду да корень ушел!..

Юная лекарка, выросшая в тульском селе, а посему прекрасно знающая, откуда берутся дети, хихикнула, тут же опасливо оглянулась на закрытую дверь - и перелистнула страницу. Как говорится, подальше от греховных мыслей. Так и прошел остаток вечера: читала, мечтала, долго разглядывала картинки, и сама не заметила, как задремала. Снился ей старший брат Ваня, выбившийся в подручники самого князя Василия Старицкого, вкусные пирожки, которые пекла покойная матушка, а под самый конец - ожившую картинку из "Руслана и Людмилы". Русский богатырь подхватил ее на руки, и нежно сказал...

- Вставая, засоня!

Заполошенно подскочив и оглядевшись, Аглая увидела наставницу, на чьем ложе она невозбранно нежилась всю ночь.

- Ой! Я нечаянно!..

Прервав сбивчивые оправдания звучным хлопком ладоней, боярышня Дивеева с отчетливой смешинкой в голосе распорядилась быстро привести себя в порядок и нарядиться в праздничное платье - потому как прошлой ночью в Москву вернулся государь-наследник Димитрий Иоаннович. От такой новости, которую юная лекарка в равной степени ждала и боялась, у нее случился кратковременный ступор, сменившийся затем суетливой беготней. Однако прошел час ожидания, другой, третий... К полдню у будущей лекарки-травницы едва не приключился обморок. Обед и ужин остались нетронутыми, а с приходом ночных сумерек наставнице пришлось использовать навыки целителя на собственной ученице, утихомиривая у той самую настоящую истерику.

- Ну что ты, дурочка! Никому я тебя не отдам, никуда не верну. Говорила тебе ведь: что господину моему в руки попало, то для других пропало!..

- А если?..

- Никаких если. Просто Димитрий Иванович с самого утра в покоях великого государя пребывает, потому и не призвал нас к себе.

В общем, и эту ночь Аглая провела на чужом ложе - зато утро следующего дня с лихвой компенсировало ей все переживания. Началось все с того, что ее подняли раньше обычного, и вместо горячего завтрака отвели и усадили в какой-то непонятный возок, открытый солнцу и всем ветрам. Затем место напротив нее заняла незнакомая девица со странно-седыми волосами...

- Да как же без нас-то!?!

- Кто же за горлицей нашей досмотрит, кто же ее обиходит?..

Не слушая собственных мамок-нянек, царевна Евдокия со счастливой улыбкой забралась в еще один возок, составив компанию личной царской целительнице.

- Батюшка Иван Иванович, смилуйся! Не допусти урона чести девичей...

Четырнадцатилетний царевич ловко запрыгнул в седло рослого жеребца-венгерца, удостоив служанок короткого совета:

- Пошли вон.

Его младший брат для посадки на гнедого мерина-кабардинца воспользовался помощью постельничих сторожей, моментально образовавших живую лестницу. Жалобных стенаний добросердечный Федор Иоаннович предпочел "не услышать".

- Государь-наследник, на тебя уповаем!..

Откровенно пялясь на первенца великого князя, русоволосая юница едва не прослушала, как тот ответил согнувшимся в поклонах теремным челядинкам:

- Зря уповаете, батюшка прогулку дозволил.

Удивительно мелодичный смех царевны на мгновение перекрыл "кудахтанье" дородных "наседок", а затем возки двинулись вперед. Под высокие колеса ложились улочки Китай-города, затем посадов, через некоторое время кончились и возделанные поля с общественными выпасами - но кое-кто из путешественниц этого так и не заметил, убаюканный мягкими покачиваниями невиданного доселе экипажа...