Vladimir - Unknown

- Чёрт! – Прошипел Урхо, когда автоматчики скрылись за поворотом. - Они не ходят по одному. Скорее всего, получили такой приказ. Этот ваш добрый приятель – Гюнт Дракон совсем не дурак. Я прикончил ваших конвоиров больше двух часов назад, но судя по спокойствию в гроте, их ещё не хватились. Давайте-ка, Отто, вернёмся на место преступления. В конце концов, ваша компания шла к месту, где они держат женщин.

Тела убитых мичманом действительно были на месте и, похоже, к ним ещё никто не прикасался. Неожиданно из темноты впереди прозвучал резкий крик. Это был крик боли, кричала женщина. Я инстинктивно рванулся вперёд на помощь.

- Стой! Назад?! – попытался удержать меня Урхо, но я уже шагнул за поворот, в темноту.

Резкий, болезненный удар сзади, под основание черепа, выбил из меня сознание. Правда. ненадолго. Через секунды я уже пришёл в себя от громоподобных раскатов автоматной очереди. Стреляли, казалось, прямо у меня над ухом. Я лежал навзничь на острых, мелких камнях и всю верхнюю часть тела, особенно голову и затылок просто разносило от боли.

- Ушёл, сволочь! Викинг дерьмовый, сапог вонючий! – Услышал я над собой родную речь. Последовал смачный плевок, угодивший мне чуть ли не в рот. – Ты мне ещё здесь, шкура продажная! – и мне под дых врезался тяжёлый, на этот раз, в самом деле, резко воняющий резиной сапог. Хотя нет, это был добротный морской башмак, снабжённый каучуковой калошей.

– Свой брат, подводник. – Подумалось мне, с не совсем уместным удовлетворением.

Мне добавили каучуковый, ароматный пинок в переносицу, а затем, для гармонии, и в промежность. Сильные руки схватили меня за ворот свитера и резко подняли на ноги. Меня тащил вперёд крупный, жилистый моряк с глубоким шрамом на подбородке. Ещё двое парней, походкой в лёгкую развалочку, шли рядом. Мы резко свернули к глухой стенке туннеля, и мужик со шрамом пнул ногой, на этот раз, в стену. Раздался глухой, металлический звук, как будто ударили ногой в железную дверь. Да это и в самом деле была выдвигающаяся в бок на рельсе от узкоколейки, клинкетная дверь. Нам открыли изнутри. Похоже, это было складское помещение. В пользу этого говорили деревянные стелажи, заставленные какими-то банками и коробками. Помещение было скудно, но достаточно освещено электрической лампой. Наверное, где-то работал генератор. В центре склада на свободном пятачке стояли два стула. На них маячили две сгорбившиеся фигуры. – Йора и Анна! - Понял я. Рядом с Йорой стоял человек, опирающийся одной рукой на массивную палку, а другой на спинку стула. - Ну конечно, кто же ещё?! – С вновь закипающей злобой подумал я.

- Ба-ба-ба! Что граф, уже соскучились?! - Приветстовал меня, противно скалящийся Щелкунчик. – Наши слабости губят нас – резюмировал он, горестно поджав тонкие, бледные губы. – Вас, Отто, когда-нибудь погубит гипертрофированная жалостливость, столь странная для боевого офицера, а меня детская неизжитая прихоть – мучить котят, или щенят, или кого покрупнее. Вам бы в спасатели, цены бы вам не было, а из меня получился бы гениальный дознаватель. У меня ведь и мёртвые разговаривают. – Не так ли, тетушка Йора? – И мерзавец, отпустив спинку стула, хлопнул ладонью по правой руке женщины, обмотанной грязной тряпкой. Йора резко и пронзительно вскрикнула. Совсем, как с десяток минут назад, в туннеле. От болевого шока по её телу прошла судорога. Женщина выгнулась на стуле и едва не упала на пол. Сидевшая рядом Анна дернулась в сторону сестры и глухо завыла – её рот был заткнут кляпом, но в отличие от Йоры она была крепко привязана к стулу. Тряпка сползла с правой руки Йоры. Кисть была чёрной от запёкшейся крови. Ногтевые и средние фаланги пальцев отсутствовали. Смотрелось это жутко. Просто сводило челюсти. - На какие только жестокости не способны человеческие существа?! - Сразу было понятно, что над женщиной поработал опытный живодёр.

- Ты больной садист, Гюнтер Прус! Резать на куски женщину! Мерзкая, подлая, трусливая тварь! – Прошипел я задушено в сторону Дракона. Броситься на него я не мог. Здоровяк со шрамом удушающим приёмом захватил в локтевой сгиб мою воющую от боли шею.

- А вот это уже не правда, Ваша Светлость! – С дурашливой обидой в голосе воскликнул Гюнт. Я подлая, мерзкая и хе-хе… бесстрашная тварь! К тому же весьма азартная, как вы изволили не так давно выразиться - рептилия. Вы мне подали идею. Я тут за коньяком как раз скучал по азартным играм. Даже в карты не с кем перекинуться. Мои морячки для меня, что дети для борца-тяжеловеса. Один покойный болван Людвиг чего то стоил. Представляете, Отто, этот идиот так и не погрузил торпеду обратно на борт у-бота. Дифферент теперь чёрт, знает какой, а мне возиться. Нет, в карты мы играть не будем. Есть в природе игры поазартнее. К примеру, русская рулетка. Сыграем вдвоём, Отто или мне пристрелить бедняжек-сестрёнок? Боцман Фольк! – Обратился он к держащему меня здоровяку. – Отпустите графа. Он никуда не денется. И дайка мне сюда ваш старый, добрый револьвер.

- Командор, Чёрт вас… Вы нужны экипажу! Какого дьявола вы творите? – Попытался возразить Фольк, но был прерван возгласом Гюнта, с непререкаемыми железными интонациями приказа:

- Фольк!

Боцман, глухо ворча, отпустил меня и, вытащив из кармана бушлата маленький воронёный револьвер, протянул его Гюнту. Он, подпрыгивая, на одном костыле, весело и обаятельно матерясь, приблизился и, выхватив оружие из руки Фолька, махнул им в воздухе. Барабан револьвера раскрылся на шарнире. Блеснули золотистые кружки гильз с белыми капсюлями в центре. Дракон опёрся спиной о ближаюшую стену, и отставил костыль в сторону. Он высыпал содержимое барабана в ладонь правой руки.

- Условие такие! – Объявил он радостно, словно возвещал о рождении первенца. Стреляемся до победного конца. Свидетели – мои парни. Гарантия – моё слово офицера. Выигрываю я – отпускаю ваших баб к чёртовой матери. Вы остаётесь в живых – уходите к дьяволу на все четыре стороны и вместе со своими тётками. Парни! Даёте слово, что не уроните честь экипажа Гюнта Дракона?! – Обратился он к подчинённым. – Те в разнобой, неохотно согласились. – Боцман Фольк в курсе всех дел. Бумаги в моей каюте, в сейфе. На Фарерах вас будут ждать британцы с тугой мошной. Им всё равно у кого покупать товар. Фольк, не забудь сказать покупателям, что это только первая половина товара. Вторая, мол, ещё будет. Это вам лишняя гарантия безопастности. Сами же делайте ноги в Аргентину. На Канарах, у дядюшки Винера пополните зпапасы и топливо. Он вам рад будет, особенно если вы его отблагодарите, как положено. Как будете в Байресе – выпейте рюмку, другую под Асадо из молодого бычка и помяните старину Гюнта. Ну, граф! Мой ход! – И Дракон, вставив в барабан револьвера два патрона, лихо крутанул его на рукаве чёрного кителя. Затем, продолжая беззаботно скалиться, воткнул чёрное, короткое дуло между кадыком и своим тяжелым подбородком. Щелчок – осечка. Гюнт не дрожащей рукой протянул револьвер мне. Я ничего не чувствовал. Мелькнула правда мысль-надежда, что Гюнт не врёт и отпустит женщин, как и обещал. Вообще-то, похоже на то. Дракон тщеславен и слов на ветер не бросает. Я нажал на спуск – пусто. Прус зевнул и принял у меня револьвер. Вновь ничего. Я протянул руку и в этот момент в дверь часто и нервно забарабанили. Боцман Фольк отодвинул клинкет и впустил тяжело дышащего парня с английским автоматом на шее.