Одинокий Гавриил - Место под солнцем

Подъехав к тяжелым деревянным воротам, крест-накрест окованным железными полосами, брат Антонин стукнул, потемневшим от времени бронзовым кольцом. В воротах открылось маленькое окошко, в котором показалось лицо еще одного монаха. Увидев собрата, он молча кивнул и окошко закрылось. Минуты через две заскрипели плохо смазанные петли и одна створка ворот слегка приоткрылась, пропуская путников. Пройдя ворота, они оказались под каменной аркой. По обеим концам ее, на ржавых цепях висели железные решетки, а в потолке арки были оставлены отверстия с равномерным шагом. Из ниши у ворот выступил монах-привратник и заговорил с братом Антонином.

- Это, наверное, чтобы смолу горячую лить или кипяток, если враги прорвутся через ворота, - Борис кивнул в сторону отверстий, - серьезное оборонительное сооружение по нынешним временам. Кстати, Костя ты с курением воздержись пока. Табака в Европе еще не знают, испугаться могут.

Тем временем монахи закончили свой разговор и Антонин, махнув друзьям следовать за ним, провел их во двор аббатства. Прямо перед ними возвышался собор, раза в два больше деревенского. Справа за галереей просматривались многочисленные двери монастырских клойстеров. Однако Антонин показал им на узкое одноэтажное здание слева от собора и пояснил, что им туда. Это мол странноприимный дом, сиречь общежитие для паломников и там они могут заночевать всего за один денье8 с носа. А еще за обол9 они могут получить по миске каши или супа утром и вечером.

- Блин, Костя, - Борис озадаченно повернулся к другу, - у нас же денег местных нет. Что делать будем? Эти денье - они как, медные или серебряные?

- Да, - Константин почесал в затылке, - боюсь, что ни Визу, ни МастерЧардж они не примут. Мелочь наличная у меня кое-какая есть. И российская и в евриках. Может сойдет?

- Мелочь у меня тоже есть, - Борис расстегнул молнию на маленьком часовом карманчике у пояса и выудил оттуда несколько монет. Глянул на них и быстро сунул обратно, - Боюсь не пойдет. На них же год явно выштампован.

Константин повернулся к монаху и принялся объяснять, что они за время паломничества поиздержались и нельзя ли как-то обойти этот момент с деньгами. Может быть можно отработать плату за постой. Монах в ответ разразился целой проповедью и раздраженно ткнул пальцем сначала в сторону Бориса, а затем указал на Костину правую руку.

- Его опять подозрения одолели, - Костя перевел другу, - мол какие-то мы неправильные паломники. Он мол с нами в пути хлебом поделился, так как Христос делиться завещал, а мы не то, что пожертвование в храм не хотим сделать как все нормальные католики, но даже за ночлег и еду мылимся не заплатить. И не такие мы мол бедные, если ты на шее сарацинский амулет носишь, в котором серебра не меньше чем на пять ливров10. И мое кольцо обручальное помянул - золота мол там на два-три экю11. Он бы, мол, еще понял бы, если бы это у тебя было распятие. Еще и про одежду с обувью упомянул, что очень даже не дешевая. А я, кстати и не заметил, что у тебя там что-то на шее.

- Это он мою хамсу12 разглядел, - Борис потянул витую серебряную цепочку из ворота рубахи, - действительно, если другого выхода нет, то можно ее продать, хоть и жалко - это Надин прощальный подарок. Как бы только сделать, чтобы нас не очень надрали. Ты ему скажи, что нас обокрали, а потому с наличностью туго.

Константин повернулся обратно к монаху и помогая себе жестами стал объяснять, что у них был полный кошель серебра, но на рынке в Тулузе, куда они зашли купить провизию, у них этот кошелек украли и потому у них ни монет, ни хлеба. Но если уважаемый Антонин подскажет, кто может дать хорошую цену за приносящий удачу амулет из святой земли, то они с радостью пожертвуют монастырю пару ливров. Сменив гнев на милость, Антонин поведал друзьям, что здесь в округе монастыря никто у них такую вещь не купит. Поселок бедный и жители сами серебра не имеют. Разве, что у содержателя таверны пара ливров найдется. Даже за крестины или отпевание расплачиваются сырами, вяленой рыбой или, в лучшем случае, вином. Ближайшая ювелирная лавка находится в Перпиньяне - полдня пути верхом, но хорошую цену там тоже не дадут, потому как владелец лавки Хьго - отменный пройдоха и может вообще обмануть. Вызовет стражу и заявит, что это вы у него украли. А за хорошей ценой надо ехать либо в Каркасон, либо в Марсель, но туда хорошо если за неделю доберешься. Кроме этого продать или заложить серебряные, или золотые вещи можно у портовых менял в Канэ или у ломбардцев, но эти только на вес серебра возьмут. И вообще, с тех пор, как прадед нынешнего короля изгнал евреев из Франции, ювелиров стало совсем мало и хорошие украшения только из Италии или Андалузии привозят. Ничего больше он посоветовать не может, но может быть брат келарь подскажет что-либо путное.

Келарь оказался коротконогим толстяком с лиловым носом - явным поклонником Бахуса. Он долго разглядывал серебряную, украшенную цветной эмалью хамсу, удивленно цыкал и качал головой, но посоветовать ничего нового не смог. Однако, его лично заинтересовала цепочка. Он повосхищался витым плетением и потом предложил за цепочку десять су. Борис уже хотел было согласиться, но тут инициативу перехватил Константин.

- Ты что, сдурел, - он схватил друга за руку, - цепочка весит столько же, сколько и твоя хамса. Он нас за лохов имеет.

В результате получасовой торговли, цепочка перекочевала к келарю, а друзья разбогатели на два ливра и шесть су.

- Ну ты здоров торговаться, - Борис спрятал хамсу без цепочки в часовой карманчик, - прямо как цыган на ярмарке.

- А ты на его довольную рожу посмотри, мы еще продешевили. Он ее небось вдвое дороже продаст. Или подарит нужному человеку, чтобы получить что-либо подороже денег. Ничего, я кроме денег с него еще немного жратвы слупил. Хоть перекусим до ужина.

Действительно, келарь провел друзей в монастырскую кладовую, где выдал им небольшую буханку подового хлеба, маленькую, размером с апельсин, головку сыра, пару луковок и две пригоршни не слишком чистого изюма. Затем, отойдя к противоположной стене, нацедил из бочки вина в деревянную, полулитровую на вид, кружку и в один глоток высосал половину. Устыдившись, видимо, пить в одиночку, он поставил кружку на бочку, выудил откуда-то еще две такие же кружки, наполнил их и протянул приятелям. После этого, оценив собственную щедрость он пополнил свою кружку и удовлетворенно сунул в нее нос. Вино оказалось молодым и кисловатым, но на практически пустой желудок слегка ударило в голову. Келарь, тем временем, опять наполнил свою кружку и казалось потерял весь интерес к "паломникам". Друзья вышли из кладовки и сев ступеньку лестницы, ведущей на стену, стали закусывать хлебом, луком и сыром. Изюм решили сохранить на всякий случай и Константин ссыпал его во внутренний карман куртки. Борис открыл нож в своем мултитуле и, нарезав хлеб и сыр на ломти, разложил их на чистом носовом платке поверх снятой с плеч сумки. Костя тем временем очистил луковицы.