Криста Ритчи - Тепличный цветок

Офицер не останавливается, даже на слова Ло. Второй коп подходит ко мне спереди, чтобы проводить к полицейскому авто.

- ЭЙ! - восклицает Ло, почти теряя контроль над собой. - Вы меня на хрен не слышите?! - он ступает между машиной и вторым офицером, блокируя.

- Ло, - перебиваю я, мое сердце бешено колотится. Я на фиг сильнее боюсь за него, даже притом что в наручниках я. Моему брату точно не нужно оказаться в тюрьме вместе со мной.

Второй офицер бросает на Ло раздраженный взгляд.

- Вам нужно отступить, или нам придется арестовать и вас.

- Он - хороший человек!

Мой отец все еще здесь.

- Лорен, не будь идиотом, - он заступается за Ло, присоединяясь к нему возле Escalade.

- Какими уликами вы руководствуетесь, арестовывая его? - усмехается Ло офицеру.

- Вам нужно отойти в сторону, сэр, - повторяет второй офицер.

- Ло, - говорю я, инстинктивно пытаясь подойти к нему, дотянуться до него, двинутся в его гребаном направлении. Он так далеко сейчас от меня. Но меня дергают за наручники, останавливая.

- Значит, думаю, вам придется просто арестовать и меня, - говорит Ло, его взгляд сочится яростью. - Потому что я не сойду с чертова места.

Гребаный ад. Я вырываюсь из хватки первого офицера.

- Ло, просто на хрен остановись! - вскрикиваю я. Наш отец подходит к нему, прежде чем я успеваю сделать это. Он берет Ло за руку и тянет в сторону, с дороги копов.

А затем первый офицер толкает меня наземь так, что мое чертово лицо сильно ударяется об асфальт. Боль пронзает мое тело.

- Сопротивление при аресте, - произносит первый офицер.

- Не глупи! - орет наш отец на брата.

Я стискиваю зубы, и офицер прижимает колено к моей спине. Он что-то говорит мне о том, чтобы я оставался в данном положении, но я в любом случае не способен пошевелиться. Шершавый гравий вжимается в мою щеку, когда пытаюсь повернуть голову и увидеть Дэйзи. Она стоит на коленях, а Коннор у нее за спиной, что-то шепча ей на ухо.

Дэйзи плачет, словно это конец для нас двоих. Ее горе порождает боль от тысячи невидимых ножей в моем животе. Офицер полиции дергает меня, резко поднимая на ноги и толкая к машине. Я прохожу мимо отца и брата.

Ло снова делает шаг вперед, собираясь вмешаться.

Я качаю головой.

- Ты не сделал ничего, - говорит он, его глаза покраснели, а скулы заострились, словно сделаны изо льда.

Я киваю ему, поддаваясь принуждению двигаться вперед к машине с мигалками. Я не могу разговаривать. Не могу сказать даже гребаного слова.

До тех пор пока не забираюсь на заднее сиденье машины, пока дверь не захлопывается за мной, а шины не начинают шуршать об асфальт. И тогда я кричу.

Все эмоции, которые сдерживал ради брата и Дэйзи вырываются наружу. Я мог бы пнуть дверь. Мог бы ударить что-то, но мои руки скованы. Так что вместо этого я кричу, высвобождая ту боль, что разрывает меня на части изнутри.

Я только что покорил Тройную Корону Йосемити.

Только что осуществил мечту всей своей жизни.

У меня была Дэйзи.

Я был пиздец как счастлив.

И вот я здесь.

В наручниках.

Арестован.

Еду в тюрьму.

Я еду в тюрьму.

ГЛАВА 59

РИК МЭДОУЗ

Они все еще не внесли за меня залог. Я сижу один в камере предварительного задержания, а мои нервы сдают каждый раз, как один из копов проходит мимо. Я ожидаю, что они поведут меня на снятие отпечатков пальцев и фотографирование у стены с ростовкой.

Нормативно-обоснованное изнасилование.

Изнасилование.

От этого я ощущаю себя физически больным. Я бы предпочел быть обвиненным в убийстве. В горле жжет, и я прижимаюсь затылком к бетонной стене, молчу и пытаюсь отключить все чувства. Я не знаю, что произойдет дальше. Не знаю, сколько доказательств Саманта может попытаться использовать против меня. Какие лжесвидетельства она может купить? Но уж точно она попытается выставить меня как преступника. И не думаю, что мне удастся разрешить это дело одной встречей. Кажется, мне светит тюремный срок.

Я вспоминаю все камеры и вспышки, мимо которых проходил по пути сюда от полицейского авто, вспоминаю все те вопросы, что мне орали репортеры.

- Рик?! Ты невиновен?!

- Рик?! Ты виновен?!

- Какие доказательства имеются у властей простив тебя?!

А затем я вошел в участок и был заперт в камере. Я пиздец как ненавижу тот факт, что слово "изнасилование" будет значиться в заголовках журналов, рядом с моим фото. Тошнота разливается по моему телу, но меня и так уже стошнило один раз. Зажмуривая глаза, я, черт побери, глубоко вдыхаю.

Все будет хорошо, мой друг.

Даже долбаные волшебные слова Коннора не могут распутать этот клубок боли у меня в груди.

- Рик Мэдоуз?

Мои глаза открываются. Офицер остановился возле моей камеры, прерывая мои мысли. Мой желудок все еще скручивает. Я не двигаюсь, просто сижу на скамье даже когда полицейский отцепляет связку ключей с ремня и вставляет один из них в замок. Вероятно, за меня внесли залог.

Офицер толкает дверь камеры, открывая. Я собираюсь встать, но он говорит:

- Кое-кто пришел повидаться с тобой.

Я остаюсь сидеть на скамье, мои конечности превращаются в камень, как только человек появляется в поле моего зрения, застегивая пуговицы на своем пиджаке. Передо мной стоит мой отец.

Мой чертов папаша.

И его взгляд так же напряжен, как и мой.

На его подбородке видна щетина, темно-каштановые волосы и чертовы глаза точь-в-точь как мои.

Я более похож на него, чем мой брат. Но Ло как-то сказал, что лучше выглядеть как чертов Джонатан, чем находиться рядом с ним, действовать как он, чем все то, что выпало на долю Ло.

Но если бы брат был здесь, он бы хотел, чтобы я вел себя сейчас хорошо. Он бы хотел, чтобы я приберег свои возмущения, оставив их на потом. Там в Юте он спрашивал, смогу ли я сделать это. Я сказал ему правду. Я не знаю . Часть меня хочет попытаться. Но другая часть хочет оттолкнуть Джонатана так охуенно далеко, как это только возможно.

Но эта часть меня сильнее второй.

- Вы можете закрыть чертову дверь, - говорю я офицеру.

Мой отец наклоняет голову.

- Не веди себя как мелкое дерьмо. Прямо сейчас ты сидишь в камере.

- Я никогда не просил тебя на фиг приходить сюда, - отвечаю я.

- Но я здесь, Рик. И я никуда не уйду. Хочешь ты того или нет, у тебя сейчас нет выбора, - и потом отец входит в тюремную камеру. - Можете дать нам несколько минут? - спрашивает отец офицера.

- Мне придется закрыть вас здесь.

Я ожидаю, что отец вытащит пачку денег и подкупит или пригрозит офицеру, но вместо этого он просто кивает и говорит:

- Все в порядке.

Я хмурюсь, наблюдая за тем, как коп закрывает меня в камере с отцом, и мой папа не смущается и не стыдится быть здесь. Он просто встает напротив меня, опустив руки в карманы своих черных слаксов.