Murphy, E. - A little bit of crazy

— Хорошо, сначала китайская кухня, затем мороженое, шоколад и потом секс, — он включает телевизор. — И пару фильмов ужасов.

— Могу я просто пойти и похандрить?

— Ооо, этот неплохой, — он ставит новый диск с фильмами ужасов.

Закатываю глаза.

— Ты — игнорирующий засранец.

— Заткнись и смотри фильм, — он смеется и притягивает меня к своему боку. — Видишь, это не так трудно.

— Я передумала.

— Хочешь секса? — он озорно улыбается.

В ответ я шлепаю его, и он стонет.

— Нет. Я передумала по поводу списка трех самых раздражающих мужчин. Ты подвинул Лукаса на третье место и устроился на втором. И конкурируешь с Джеймсом за первое место.

— Займись со мной сексом, и я буду твоим «номером один» в этой области, — он подмигивает и заставляет меня смеяться вслух. Он шутит, я думаю, что мы способны лишь на платонические отношения, поскольку не уверена, привлекаем ли мы друг друга иначе. У нас отличная дружба, и мы довольно похожи. — Как Лукас и Амелия?

— Великолепно. Джеймс снял их с моего банковского счета и присоединил к своему, просто чтобы позлить меня. Лукас теперь работает с Джеймсом, а вот мать Джеймса еще не в курсе дел. Джеймс, вероятно, не уверен в ее реакции.

— Ты думаешь, что она будет счастлива?

— Да, так я и думаю. Она может быть стервой, но она любит своего мальчика. Знаешь, она будет рада, что у него появилась семья, которой не было. Не говоря уже о том, как сильно она будет баловать Амелию.

— Да, представляю.

— В любом случае, — я зеваю и потягиваюсь перед тем как уложить свои ноги под себя. — Давай смотреть этот дерьмовый фильм. Когда привезут ужин?

— Думаю, через пару минут.

Его пальцы скользят вниз по ребрам, прежде чем залезают под пояс моих шорт. Я хлопаю его по руке, и мы оба смеемся, пока какому-то чуваку не отрывают голову на экране, и я хочу блевануть. Это хорошее отвлечение от болезненных мыслей.

Я не включаю свой телефон до следующего утра. А потом сразу же удаляю все сообщения, сами знаете от кого. Оливер много звонил и писал мне, по-прежнему привыкая ко всем нюансам. Он также сказал, что Джеймс попросил его передать мне, что он любит меня, скучает по мне, и что мы предназначены друг для друга… Я сказала ему передать Джеймсу, чтобы он перестал преследовать его на работе. Ответ Джеймса: бесконечные звонки. Я так взбешена и расстроена, что предупреждаю, что сменю номер.

— Лукас, — говорю я, отвечая на телефонный звонок. — Как дела?

— Отлично, спасибо, — Лукас вздыхает. — Джеймс — с ним все плохо. Он искренне думал, что ты вернешься к нему. Он вчера был жутко пьян. Поговори с ним.

— Я разговаривала с ним.

— И?

— И он ничего не понимает.

— А?

— Он должен двигаться дальше. В любом случае я не хочу больше говорить об этом.

— Ты говоришь с ней? — я слышу отчаянный голос Джеймса, затем злобный голос Лукаса. Затем какая-то потасовка, Лукас ругается и кричит:

— Прости.

— Малышка, это я, — говорит Джеймс и всхлипывает. — Мне правда нужно, чтобы ты приехала домой.

— Он опять пьян, — кричит Лукас. — И плачет, как ребенок.

— Почему ты пьешь? — тихо спрашиваю я.

— Ты ушла от меня к Джейкобу? Ты хочешь его? — его голос едва слышимое бормотание.

— Я не ищу отношений, Джеймс.

— Ты врешь. Ты говорила, что трахнула бы его. Я заслуживаю этого... если ты его трахнешь, я по-прежнему хочу тебя. Тебя и деток от тебя. Я хочу тебя. Очень сильно. Приезжай домой. Ко мне, и давай заведем детей и поженимся и всякое подобное дерьмо.

— Как романтично, — я слышу, как Лукас смеется и затем вновь какой-то шум.

— Нет! — кричит Джеймс, как ребенок. — Я говорю с ней. Я буду петь для нее. Ей нравится это…

Эммм... не уверена насчет последнего.

— Детка. Ты мне нужна здесь. Очень.

— Я вернусь через несколько недель. У меня есть дела, которые нужно сделать. Мы можем поговорить тогда. Разберемся с делами. И разводом.

— Я скучаю по твоей киске. Так чертовски сильно.

— Хорошо, давай прекратим разговор.

Слышится какой-то удар, ворчание, борьба и потом тяжелое дыхание.

— Это я, — Лукас вздыхает и прочищает горло. — Да, он просто вырубился.

— Мне очень жаль, Лукас. — Я опускаю лоб на столешницу.

— Я не знаю, что с ним делать, Майя. Он в ужасном состоянии.

— Все хорошо? — спрашивает Джейкоб, приоткрыв дверь и просунув голову в щелку.

— Кто это? — рычит Лукас, и я клянусь, что слышу, как трескается его телефон.

Я закатываю глаза и киваю Джейкобу в ответ:

— Я говорю по телефону c Лукасом. Лукас, это Джейкоб. Я живу у него, пока не смогу найти достойный дом. Это лучше, чем быть в одиночестве в отеле.

— Ты не можешь просто вернуться сюда? Амелия скучает по тебе.

— Я приеду за вами обоими, когда куплю дом. Он будет на пляже. Амелии понравится.

— Это не то же самое.

— Не превращайся в Джеймса, пожалуйста, Лукас. Мне это нужно.

— Да, я сожалею. Я просто чувствую, как ты отдаляешься.

Я хихикаю.

— Нет, не отдаляюсь. Просто спасаюсь. Давая нам всем время вдохнуть и двигаться дальше.

— Поспеши, — Джейкоб улыбается и держит в руках упаковку с кренделями. — Игра начинается.

— Твой парень зовет тебя.

— Очень по-взрослому, Лукас. Правда.

— Я поговорю с тобой завтра.

— Хорошо, — говорит он тихо, и я представляю, как он сжимает пальцами переносицу. Прямо как Джеймс. — Береги себя.

— Хорошо, — я киваю, хотя он не может видеть меня.

— Давай, пора смотреть фильм, — Джейкоб улыбается и тащит меня в комнату. — Я работаю завтра, но буду свободен с семи часов. Чем хочешь заняться?

— Хандрить.

— Мы пойдем на ярмарку.

— И найдем палатку, в которой я смогу хандрить.

— И найдешь аттракцион, на котором ты будешь кричать, — он озорно усмехается, полностью игнорируя меня. Да пофиг. Он вздыхает, смотря на мое безэмоциональное выражение лица, и ставит фильм на паузу. Ох-ох. Мне не нравится этот его взгляд. — Поговори со мной. Расскажи мне, как ты себя чувствуешь.

Я хмурюсь и качаю головой.

— Я злая и униженная. Я не говорю о своих чувствах, но коротко опишу тебе. Мне больно. И это, черт подери, отстойно.

Я киваю и тянусь за пультом. Он убирает пульт от меня подальше и приподнимает бровь.

— Он заставил меня полюбить его. Со мной все было хорошо, но он продолжал давить и давить. Теперь я вот в таком состоянии, а он...

— Ты могла бы простить его. Он не сделал это для удовольствия. Он сделал это ради мести.

Я хочу ударить его, но не делаю этого.

— Он облажался. Он платит за это. Поговори с ним.

— На чьей ты стороне?

— На твоей. Полностью на твоей. Он поступил по-свински, но... — он трет лицо руками. — Я думаю, что ты пожалеешь об этом решении, если действительно хорошо об этом не подумаешь.

Я только это и делаю.