пользователь - Unknown

— А разве нет?

Улыбаясь, Эйден наклонился и включил радио. Он остановился на рок станции, а я уставилась на него. Первоначальная самоуверенность начала испаряться. Он не ответил на мои дальнейшие расспросы, и наконец, я решила бросить это занятие, и мы заговорили о повседневных вещах. О моих занятиях, о телевизионном шоу Сэнфорд и Сын, в каждом эпизоде которого некий парень притворялся в том, что у него приключился сердечный приступ. Я об этом шоу не слышала, но Эйден считал его веселым. Сомневаюсь в том, что это смешно.

Мы говорили о том, как я чуть не победила его вчера на тренировке, и что он подумывает о покупке мотоцикла. Я была сильно за, потому что, действительно, что могло сделать Эйдена круче, чем он уже есть?

Мотоцикл.

— О каком байке ты думаешь?

Его лицо приобрело мечтательное выражение, почти такое же, как у меня при виде шоколада... или его.

— Хаябуса.

Он ловко обогнал ряд машин.

— Крочрокет? — я потянулась к приемнику, переключить станцию. Видимо Эйдену пришла в голову та же мысль, потому что его пальцы коснулись моих. Дернувшись назад, я покраснела.

Эйден откашлялся:

— Это больше чем крочрокет. Это, ну, чтобы было яснее. Если бы передо мной встал вопрос что спасать Хаябусу или Министра, это было бы трудным решением.

Я прыснула от смеха:

— О боги, не верю, что ты признался в этом.

Он тоже начал улыбаться:

— Ну..

— Это потрясающе, — я вздохнула.

От улыбки у него появились ямочки на щеках. На мгновение я перестала смеяться, улыбаться и, черт возьми, кажется даже дышать. Затем я увидела указатель на Ашеборо и, действительно, задержала дыхание на несколько секунд.

Мы были в тридцати милях от Ашеборо.

— Я была тут, — прошептала я.

— Я знаю.

Я почувствовала, что он смотрит на меня, но не могла отвести взгляд от вида за окном. Деревья вдоль дороги пестрили гаммой из коричневого, красного и желтого цветов. В последний раз я была рядом с Ашеборо летом, и холмы тогда были зелеными.

Семь лет назад.

Оторвав взгляд от окна, я уставилась на Эйдена. Он сосредоточенно смотрел на дорогу.

— Я знаю, куда мы едем.

— Знаешь?

Волнение с долей недоверия охватило меня. Я подпрыгнула на своем сидении.

— Это не выездная тренировка.

Губы Эйдена дрогнули:

— Считай, что это опыт нормально-проведенного выходного дня.

— Ты везешь меня в зоопарк! — я завизжала, снова подпрыгнув. Ремни безопасности притянули меня обратно.

Он не смог сдержать улыбку, озарившую его лицо.

— Да мы едем в зоопарк.

— Но, но почему? — я развернулась на сидении, прижав лицо к окну. Я широко улыбалась. — Я этого не заслуживаю.

Через несколько секунд он сказал.

— Я думаю, что ты заслужила отдых. Ты много работаешь, тянешь двойную, тройную нагрузку. И не жалуешься...

Я обернулась лицом к нему.

— Я жалуюсь. Я все время жалуюсь.

Эйден, покачав головой, рассмеялся.

— Ты исправляешься.

Глупости продолжали вырываться из моих уст.

— Я влипла в такие неприятности. Я запустила в Леа яблоком. Я подралась с Охранниками. Я списывала на экзамене по тригонометрии.

Эйден посмотрел на меня и нахмурился:

— Ты списывала на экзамене по тригонометрии?

— Ой, забудь об этом. Просто, вау, я потрясена.

— Алекс, тебе необходимо отдыхать от этого всего. Ты должна устраивать себе небольшие паузы. Так же как это делаю я. — Он замолчал, сосредоточившись на дороге. — Я подумал, что мы можем отдохнуть вместе.

Сердце готово было взорваться в тот же миг. Важность того, что он сделал, была ясна для меня. Это было очень, очень важно для нас. Чистокровный и полукровка не проводили время вместе. Мы могли сосуществовать вместе, но все равно жили в разных мирах. Мы были вынуждены. Это было правило, закон нашего общества и Эйден рискнул многим, пойдя на это. Если нас случайно заметят, у него будет масса неприятностей. Может не так много как у меня, но, черт возьми, мне было все равно. Мне было все равно, потому что он сделал это для меня.

Это должно было что-то значить — что-то действительно замечательное.

Эйден посмотрел на меня, в его глазах светилось — что? Я не поняла, но в тот момент я осознала, что сама испытывала к нему.

До настоящего момента, я не готова была признать, что чувствую нечто больше, чем просто влечение или страсть. Серьезно. Кто не хотел Эйдена? Но то, что росло в моей груди, заставляя мое сердце увеличиваться, до тех пор, пока оно не вырвется наружу, не было просто глупым увлечением. Это не было простым физическим влечением.

Это была любовь.

Я любила Эйдена — я любила чистокровного.

Глава 8

Я смотрела на Эйдена, охваченная пониманием того, что ЛЮБЛЮ его. На самом деле люблю.

О боги. Пьянящее чувство появилось в душе.

Несмотря на загар, было видно, как щеки Эйдена вспыхнули.

— Я хочу сказать, что всем нам необходим один день отдыха от всего мира. Должна существовать передышка, когда всё можно послать к черту. — Он посмотрел на меня, кривоватой улыбкой заменив ту, ради которой я бы набросилась на любого демона. — Давай, сегодня будет самый обычный выходной день. Мы не будем говорить о тренировках или нападениях демонов.

— Окей. — Я глубоко вздохнула, приказав себе успокоиться. Затем увидела указатель зоопарка и прильнула лицом к окну.

— Мы не сможем оставаться тут долго, только на пару часов, иначе охрана заподозрит что-нибудь. Ты должна всё держать в секрете, и никто не должен узнать о нас.

Я кивнула.

— Конечно, я не скажу ни слова. Просто сама себе не поверю, когда вспомню об этом.

Я все еще не могла поверить в то, что была влюблена в чистокровного.

Выражение его лица вдруг стало серьезным.

— Я помню все, что ты говоришь.

Отвернувшись от окна, я вспомнила тот день, когда рассказала ему о своей любви к животным и о зоопарке. Это было в медицинском кабинете, когда он втирал мазь в мои ушибы. Не ожидала, что он запомнит тот день, или любой другой, или, что он помнит все, что я говорила ему. И если это так, тогда...

Сжав пальцы на руках, я почувствовала себя страшной дурой. Глубоко вздохнула и сказала:

— Прости меня.

Эйден быстро взглянул на меня:

— За что?

Я уставилась на свои руки, чувство вины сжигало меня. Почему не извинилась раньше?

— Прости за то, что сказала, что ты такой же, как и другие чистокровные. Я так не считаю, и ты не имеешь ничего общего с ними.

— Алекс, не извиняйся. Ты была зла и я тоже. Все это в прошлом. Тема закрыта.

Чувство вины стало немного меньше, я взглянула в окно и застарелая тоска проникла в сердце. Это место любила мама. Знакомые места приносили печаль и радость одновременно. Я вздохнула, стараясь радоваться, но чувствовала себя при этом плохо.