Admin - i aac1e39a59aada53

Огонёк лениво полизал смоченные маслом тряпки. Он не хотел, но я настаивал. Занялось. Подтащенный шерстяной половичок позволил чуть отрегулировать пламя и запихнуть всю кучу под лавку у стенки. А самому убраться к лестнице.

Я тихонько считал про себя. Пламя исчезло под половичком. Потом вылезло и заплясало сбоку, на одной из моих пеньковых косичек. Из-под лавки повалил дым. Всё гуще. Клубами. Кто-то из детской открыл дверь:

-- Что-то шерстью палёной...! Ой! Пожар! Беда! Горим!

От сквозняка пламя прыгнуло из-под лавки, поднялось, зацепило рушничок у божницы, какие-то занавески на стене и мгновенно взвилось. Встало столбом огненным!

Тут уже все заорали. Десятка полтора-два баб бывают очень шумными. А бывают - ещё более, чем очень: несколько дам метнулись на выход, первая же споткнулась о сбитый коврик, свалилась, на неё - остальные. Девушки на "Святой Руси" в церкви и в доме - не убирают косы под платки. А горят волосы стремительно. На один пых. Ор подскочил ещё на десяток децибел.

Орали со всех сторон, комнаты затягивало чёрным вонючим дымом. К истошным воплям добавился такой же кашель. Я попытался помочь копошащимся среди комнаты девицам, выдернул и выкинул в сторону верхнюю. Вторая пришла мне в руки сама, на четвереньках.

-- О! Княжна! Какая встреча!

-- Т-ты?!!! В таком...?! Думала - обозналась... Что...

Я вздёрнул её на ноги, ухватив за подмышки. Она собиралась что-то сказать. Возможно - умное, наверняка - резкое, безусловно - княжеское. Ничего другого она не может сказать по определению - самая великая княжна же! Но не смогла - захлебнулась кашлем. Воткнулась мне в плечо и колотилась об него головёнкой.

"Гори-гори ясно...

Чтобы не погасло".

Вокруг горело, дымило, орало и воняло. Воняло хорошо: у меня аж глаза резало. Антураж наполнял пейзаж эпичностью и этничностью: пожар - это так по-нашему, так по-русски!

"Гори-сияй...

Ты всё огнём!"

"Красный петух". "Красный" на Руси - синоним красивого. "Красна девица" - не та, что дымом исходит да в трубу вылетает, а приятная на взгляд и... и во всех отношениях.

Пора убираться. Ухватил княжну по-удобнее: болтающуюся косу на кулак намотал, и пошёл искать выход.

Приезжие красавицы сначала кинулись по тому пути, откуда пришли. Нахлебавшись дыма, теперь они толпой пробежали в другую сторону, через детскую вслед за местными. Кроватка была пуста. Как и глаза немолодой полной женщины, сидевшей рядом.

-- Выход где?

Пришлось потрясти её за плечо. Остановившийся взгляд медленно переместился на меня.

-- Выходы? Заперты. Ключи? У ключника. Ключник в городе.

И женщина - нянька? служанка? кормилица? - снова уставилась в никуда. Ступор. От осознания неизбежности.

Итить...! Вот же... уелбантурил! Я - кретин! - А это разве новость?!

И как теперь отсюда выбираться, если все наружные двери заперты? Параноидальное стремление к целостности охраняемого периметра находится в оппозиции к шизофрении пожарной безопасности... Чего это я такое заумное только что подумал?

-- Идиот! Отпусти! Ну!

Княжна вывернулась, отбросила мою руку, зло посмотрела на меня, на отблески пламени в соседнем помещении, временами прорывающиеся сквозь пелену густого чёрного дыма.

-- Чего встал, болван?! Давай следом!

Она рванулась в ту сторону, куда убежали её спутницы. Еле успел поймать. Девичья коса - очень удобный инструмент управления нервной индивидуйки юного возраста.

-- Дура! Двери все заперты! Ключи у ключника. Пока он прибежит да откроет...

Она зло выдернула у меня свою косу. И растерянно спросила:

-- Так мы что...? Мы сгорим?!!!

Ужас в её глазах, внезапное осознание близости смерти... "в шестнадцать девических лет"...

-- Тихо, малыш, тихо. Главное - спокойствие... Мы пойдём другим путём. Идём... идём в... вниз.

Мудрости от Карлсона и от Ленина - из меня выскакивают от прошлой жизни. А вот внимание к кочергам... или, применительно к данному экземпляру правильнее - кочергищам... Это от исконно-посконно-приобретённой "святорусскости".

-- Что?! Куда?!

-- Вот что, принцесса. Хочешь к своим подруженькам - в полыме сгореть, в дыму задохнуться - вольному воля. Или - со мной?

Она рвалась душой вслед за своей свитой. Стайность и стадность. "Как все - так и мы", "люди ж не дураки"... Туда же тянул под потолком слой чёрного дыма. А оттуда, где пожар начался, уже заглядывало в дверь яркое весёлое пламя.

Я схватил какое-то покрывало, фыркнул на него из кувшина (морс? не хмельное? пойдёт), накинул на голову и плечи...

-- Ну?! А то я сам пойду!

Она отступила на шаг, развернулась, собираясь убежать.

Деточка, все эти предложения насчёт свободы выбора - чистое бла-бла. Мои отмычки от меня не бегают. Снова - за косу, лицом - в кроватку, каким-то дамским шнурком - локотки, детское одеяльце - облить из горшка. Выдернуть у неё из-за ворота крестик на цепочке, ухватить в кулаке покрепче.

-- Мявкнешь - сдохнешь. Рванёшь - в огонь брошу.

Одеяльцем замотать ей голову, закрыть глаза. Как пугливым лошадям делают. Ну-у теперь...

В одной руке - кочерга, в другой - великая княжна. "Вооружён и очень опасен". Эх, Ванюша, где наша не пропадала? - Сейчас узнаю.

Головой вперёд, сквозь горящий уже дверной проём. Сквозь пламя и дым, не открывая рта, не видя ни зги, плечом в косяк, роняя княжну, нащупывая ступеньки, оступаясь и соскальзывая, пересчитывая ребрами, жабрами и, блин!, фибрами...

"Ой-ёй-ёй!

Копчик мой!

Принесли его домой,

Оказалось - он больной".

А, фигня! Жить - будем!

На княжне тлел подол парадной запоны. Пришлось срывать тряпку, чуть ножку припалила, а воет-то...

-- Цыц. Не ори. Покраснеет, слезет, новая вырастет. Не смертельно.

Тыкаюсь в двери. Заперто. Или ключника не нашли, или ключей нет, или к этим дверям снаружи не подобраться...

-- Ты!!! Ты куда привёл?! Чувырло дубовое! Оно ж заперто!

Она рвётся, сучит ногами, пытается встать, постоянно панически оглядывается на играющее, в десятке шагов выше по лестнице, пламя. Вниз огонь идёт неохотно, лестница ещё долго гореть будет. Можно немного подождать: вдруг ключник прибежит, или с той стороны ломать додумаются...

Спокойно ждать, когда адреналин зашкаливает... Куда бы, блин, податься, и чем бы, блин, заняться...? - Так известно - чем! Главное - есть "кем"! Кочерга у меня удобная: если вот сюда за косяк воткнуть рукоятку, а носик упереть в угол между брёвен...

Вздергиваю княжну на ноги, толкаю к стене, вгоняю на уровне её шеи в выбранные места кочергу. Незначительный изгиб ручки инструмента обеспечивает надёжный прижим... обрабатываемого тела. Тело... - стоит. Навытяжку. Солдатиком.

"Солдатушки, бравы ребятушки,

А где ж ваши матки?"

А вот и узнаю.

Княжна стоит, прижатая кочергой за шею к бревенчатой стенке, со связанными за спиной локтями, чуть запрокинутым вверх лицом и выпученными глазами. И мне - выговаривает: