KRISHNA - Unknown

Наверное, все было списано на взрыв газового баллона. А может, они и не строили никаких предположений, а просто рванули назад, когда услышали взрыв, а зрелище, когда твой отец или брат с перебитым позвоночником, контуженый или просто в крови, уже укушенный, пытается отползти от бредущего к нему 'обратившегося', - это зрелище может снести башку кому угодно.

Машина рванула в самый центр двора, а потом загрохотали выстрелы. Не выходя из машины, встав в полный рост двое из трех начали отстреливать бредущих к ним 'обратившихся'. Что бы добить всех кто умер и успел 'вернуться' троице в машине понадобилось около минуты. А потом из развалин полуразрушенного второго этажа на курок пистолета нажал Бортник.

Для того, что бы расстрелять полный магазин в двадцать патронов из АПС поставленного на автоматический режим стрельбы - достаточно двух секунд. Этого времени Игорю хватило вполне.

Пятница, 16.10 -Всего их было шесть человек. Раненый в живот мужик из дальнего дома, две раненые молодые женщины из дома, что поближе, две 'наши' бабы, и 'шкет' лет четырнадцати, да еще ребенок года полтора, не более, но его не в счет... В принципе их 'биомассы' и сейчас хватало, что бы задавить нас, но сказывается лся их шок и наглость Бортника. Пленных можно было понять. Только что они были хозяевами положения, которые крепко взяли за яйца глупую тетку с ее сиротариумом... И вдруг - массовое отравление, затем взрыв, и, как вишенка на вершине пирожного, безоружные заложники вдруг оказываются вооруженными и расстреливают последних их 'бойцов' и копошащуюся внизу биомассу, которая только что была парой десятков крепких вооруженных мужчин и женщин.

Если бы они знали, что их шесть человек, что они со всех сторон окружают дом, а внутри умирающая от яда баба, которая пихает в пустой желудок ложки кофе, да однорукий инвалид с четырьмя патронами в револьвере, - они бы нас просто зачморили. Но... Как там сказано: слова, сказанные перед НО, можно отбросить.

Тихий и уравновешенный Бортник, хороший мальчик-отличник любящей и уже покойной еврейской мамы, человек - самообладание, человек-Штирлиц после первого в своей жизни убийства, начинает ловить кураж, подобно человеку, который уже сорвал куш в казино ставя на два раза на 'зеро', но идет ва-банк и снова играет...Азартно, но дьявольски жестоко и расчетливо.

Когда однорукий мужик без оружия выходит на балкон и кричит, что все кончено, валите сами в свой Центр спасения к Кравчему, - ему никто не отвечает. Но он и не ждет ответа, а продолжает говорить коротко и отрывисто, делая паузы, что бы дошло до всех.

Спрятавшиеся слышат, что у нас еще восемь зарядов (а о каких зарядах - пусть их фантазия сама додумает), что надо сдаваться, и что самое важное - сдаваться будут 'без последнего', то есть последний сдавшийся будет расстрелян.

Ожидание тянется добрых полторы минуты, а потом из соседнего дома начинает раздаваться плач младенца. Поняв, что ее позиция открыта, мать ребенка решает сделать отчаянный шаг, и семенит на поляну, ложась, как и было сказано, плашмя лицом в землю. За нею тянутся и остальные. 'Последнего' - грузного мужика серьезно раненного осколком щепки в живот (неверное от стола) Игорь, вопреки обещанию, не добивает. Правда перед этим кричит, что если есть еще кто-то, то лежащие на земле будут убиты. На что получает весьма горячие заверения, что все кто жив, лежат тут.

Игорь спускается к ним. Они лежали в рядок, ожидая чего угодно. Гуманистом Игорь не является, но и бессмысленным убийцей его трудно было назвать. Он просто ищет нужных людей. Процесс 'потрошения' пленных из моего внимания ускользает, - я начинаю 'плыть'.

Пятница , 17.30 -Прихожу в себя из-за того, что Игорь льет мне на голову воду. Прийти в себя то - прихожу, но все происходящее вокруг - какое-то смазанное, что ли. Впрочем, от меня многого уже и не требуется. Всего лишь выщелкивать патроны из магазинов к 'ПМ', которые Игорь нашел у убитых дозорных, и набивать ими магазин к АПС. А сам Бортник сейчас отводит каждого пленного в сторону и в течение 5-10 минут задает вопросы. Пленных не много - мужик, раненный щепкой в бок, две женщины - одна из них с годовалым ребенком, парень лет 14-16, да наши 'цветные колобки'. Уже через полчаса он фиксирует то, что нужно: наше реальное местонахождение и находит нужных нам пленных. Ими оказываются те самые два наших 'цветных колобка' из кухни - Марина Геннадиевна и Эвелина Саркисовна, которые были дочерью и женой 'нашего' заложника. Они то и были нам нужны. И, причем обе, - по отдельности их ценность была близка к нулю. Равно как и ценность Геннадия Равильевича, который сейчас безуспешно пытается выйти на связь...

А потом раздается выстрел...

'Шкета' звали Ваней. Ему было 15 лет. Как потом рассказала Марина, мать и младший брат парня 'обернулись ' в первый же день беды, но отец успел вытащить старшего сына из окна третьего этажа, когда мама с братиком пытались его скушать...

А сейчас его отец лежал среди обломков стола. То, что у него есть нож, Игорь понял, - как он потом говорил, - практически сразу. Но даже если бы ножа не было, я думаю, приговор Ване был бы тот же. Но у него был нож! - И за это Игорь ему был благодарен. Разумный человек всегда ценит умеренно грязную совесть, и наличие нужных оправданий перед самим собой. Ведь крайне трудно заснуть, когда сниться парнишка, хватающий тебя за штанину и шипящий от ужаса - 'дядька, не убивай' .

Игорь поворачивается к пареньку всего на секунду, и ему этого хватает, что бы вытащить свою игрушку и сделать шаг к убийце. А затем Бортник стреляет. Смерть парня наступает мгновенно.

Поднимаю голову на выстрел и успеваю увидеть смерть мальчика - он падает как подрубленный.

Бортник боком подходит ко мне, и протягивает пустой АПС. Сам он держит в руке Наган с оставшимися тремя патронами. Один магазин к АПС у меня и полностью снаряжен, а на второй уже нет ни сил, ни патронов. Слышу его слова - 'Вставь и отдыхай' и несколько мгновений спустя я действительно вырубаюсь на несколько секунд или минут - точно уже не помню.

Когда сюда приедет Кравчий, ничто не должно говорить ему кто именно тут был. Нет, не так! - Кто тут был Кравчий, и так скоро догадается...Но одно дело догадываться, что тут погибли его бывшие коллеги, и, возможно, и бывшие друзья...Мало ли людей носят фамилии Ольховскй, Гургенов, Ващенко? - А совсем другое дело - знать! Но тогда зачем ему показывать то, в чем он сам не захотел бы окончательно убеждаться?!

Когда-то я читала критику Шекспира. И там было здорово отмечено, что Отелло, по всей видимости, и не хотел душить Дездемону, но общественное мнение его бы просто не поняло. Кравчему надо было всего лишь помочь не увидеть то, что сейчас лежало...И еще кое что.