Мишель Мэнкин - Любовная Эволюция

Дальше по коридору они вошли в гораздо меньший по размеру офис вице-президента по PR. Бет Тейт была привлекательной женщиной с красивыми серо-зелеными глазами и дружелюбной улыбкой.

– Мы будем часто видеться, – предупредила она Эвери. – Благодаря твоим внешним данным мы уже продумали план, как представить тебя публике.

Бет повернулась к Тревору, изображая рукой телефонную трубку:

– Позвони мне, Тревор. Я объясню все в деталях.

Дальше помощник отвел ее в подсобную комнату, чтобы проверить работу мобильного телефона. Он посмотрел на Эвери и пошевелил своими рыжими бровями:

– Мэри настояла, чтобы у нее всегда была возможность связаться с тобой.

– У меня до этого не было мобильного, я не могла себе это позволить, – с опаской взглянула на него Эвери.

– Не переживай. Он прост в использовании. Я преподам тебе ускоренный курс, – успокоил ее Тревор.

Управляющий компании, Далтон Хапфри, был ее последним знакомством на сегодня. Эвери он показался довольно милым, но у мужчины были седые, поставленные гелем в виде шипов волосы, что придавало ему немного опасный вид. Морщинки вокруг глаз, появляющиеся, когда человек смеется, давали надежду на веселый нрав, что он и доказал, когда тепло улыбнулся Эвери.

– Слышал, ты и Маркус уже сегодня приступаете к написанию новых песен.

Эвери кивнула, удивляясь, насколько быстро здесь распространяются новости.

– Отлично. Нам нужен кто-то, кто зажжет в нем огонек, – Далтон потрепал ее по плечу. – Жду не дождусь начала работы с тобой, Эвери.

Тревор расхвалил Далтона как известного профессионала в своей области, заработавшего репутацию гения в миксовании песен.

– В последнее время он на коне. Тебе повезло поработать с ним. Пара последних альбомов, в производстве которых он участвовал, имели большой успех.

Эвери оставила Тревора в Блэк Кэт и поймала такси, отправившись в отель. Швейцар придержал ей дверь, когда она входила. В роскошном холле ее ожидал Рэй.

– Дай мне минутку, чтобы собраться, – сказала она и помчалась к лифту.

– Нет проблем, Мистер Джонс, – ответил Рэй.

– Не надо этой официальности. Друзья зовут меня Эвери, – подмигнула она ему, когда двери лифта закрылись.

Рэй покачал головой, когда увидел, что Эвери спускается вниз с двумя гитарами:

– Ты знаешь, у Маркуса куча инструментов, которыми ты можешь пользоваться.

Она улыбнулась:

– Я знаю, но мне нравится играть на своих.

Рэй помог ей загрузить инструменты в багажник Мерседеса.

По дороге он казался сдержанным.

– Как прошел день? – спросила Эвери, надеясь заполнить неловкое молчание.

Рэй глянул на нее в зеркало заднего вида:

– Все в порядке.

– Звучит так, будто не все в порядке, – Эвери встретилась с ним взглядом и заметила тревогу в его глазах.

– Поверь, ты не хочешь слушать о моих неприятностях.

– Рэй, если бы я не хотел знать, я бы не спрашивал.

От удивления Рэй поднял брови. Этот малый, видимо, отличался от тех, кого обычно он возил для Маркуса. Они никогда даже взглядом его не удостоили. Эвери вел себя так, будто Рэй был человеком, а не слугой. Он решил раз и навсегда, что этот парнишка ему нравится. Эвери явно отличался от обычных подхалимов, которые то и дело ошивались вокруг Маркуса.

– Я немного беспокоюсь о своей матери, – признался Рэй. – Ей шестьдесят, и она уже неделю в больнице из-за пневмонии. Похоже, ей придется пройти курс антибиотиков повторно.

– Мне жаль это слышать, Рэй. Представляю, как ты переживаешь. Ты сегодня навещал ее?

– Нет, но я собираюсь заскочить к ней, как только отвезу тебя.

– Хорошо. Это хорошо. Никогда не воспринимай маму как должное, Рэй. Говори ей, что любишь ее каждый день.

По голосу Эвери Рэй догадался, что с его мамой произошло что-то действительно серьезное.

– Да, я позабочусь об этом.

Спустя пару минут они покинули деловой центр города, и вскоре въехали в подземный гараж высокого дома Маркуса, расположенного на восточной набережной. Рэй набрал код личного лифта музыканта. Достигнув 30-го этажа, они увидели, что Маркус вышел в фойе встретить их.

– Спасибо, Рэй.

– Без проблем, босс.

Рэй поставил футляр с гитарой, который держал в руках. Эвери настояла на том, чтобы самой нести вторую.

– Позвоните мне, когда надо будет отвезти его обратно.

Маркус кивнул и повернулся к Эвери.

– Как прошло утро?

– Отлично, – ответила она, посвятив его в детали.

С тех пор как Маркус вернулся в Ванкувер несколько месяцев назад, в его квартире мало кто бывал. Последние десять лет Лос-Анджелес был его домом, по крайней мере, номинально. В действительности, это было лишь временное пристанище в те дни, когда он был не в себе, что случалось не так уж часто. Трезвый Маркус не вписывался в компанию так называемых друзей, которые были у него в том мире притворщиков. Он говорил себе, что все это неважно. Коренные канадцы не принадлежали тропическому климату Лос-Анджелеса, поэтому Маркус был рад вернуться на родную истоптанную землю.

Маркус обратил внимание, что Эвери немного нервничает, стоя в холле. Его правая нога немного тряслась, будто ему надо было в туалет, и он не выпускал из рук свой футляр с гитарой. У них не будет эффективной работы, если чувак не сможет расслабиться. Желая снять напряжение, Маркус спросил:

– Хочешь что-нибудь выпить или перекусить?

– У тебя нет случайного горячего чая? – Эвери попыталась дыханием согреть свои холодные руки. – Ванкувер, как оказалось, холоднее Нью-Йорка.

– Да, вообще-то есть. Ты любишь Ройбуш?

– Да, люблю. У меня есть подруга из Кении, Сангита, она еще в Нью-Йорке впервые познакомила меня с этим чаем. А ты?

– О, мне кажется, что я всегда любил горячий чай. Говорят, он полезен для связок. Он, наверно, полезен для здоровья, содержит антиоксиданты и прочую ерунду.

Маркус направился в современно обставленную стильную кухню.

– Чувствуй себя как дома. Я сейчас вернусь.

Эвери вошла в гостиную, ожидая его возвращения, и чувствовала себя не в своей тарелке. Холл был огромным и занимал, видимо, половину площади этого этажа. Квартира была мужской, ультрасовременной, обставленной дорогой мебелью. Ни одной подержанной вещи. Огромный кожаный секционный диван белого цвета занимал большую часть пространства гостиной. Сборные мягкие части были серого цвета, а подушки отдавали бежевым оттенком. Все вместе это напоминало выставочный зал мебельного магазина Кантони.

– Вау! – воскликнула Эвери, впервые заметив, что целая стена перед ней была сделана из стекла. Оттуда открывался панорамный вид на океан. Слева был виден Стенли Парк, а чуть правее – культовый скульптурный парус Канада Плейс.

– Да, – смущенно сказал Маркус, возвращаясь в комнату с чаем, – так реагирует большинство людей, когда видят это. В этой квартире меня подкупил именно вид из окна..