Туренко Алексей - Резкие движени

Оставив знакомства на потом я дошел до стойки и подождав бармена, перечислил:

-Жаренное мясо, хлеб, кофе, виски. В любой последовательности.

Бармен кивнул и включив кофе-автомат одной рукой, второй достал и налил горячительного. Я отпил, улыбнулся и достал сигареты,

- У вас курят?

Ответом была пепельница.

Через двадцать секунд подоспел кофе. Моя улыбка стала шире - мечты начали сбываться.

-Гуд ивнинг, - донеслось из-за спины.

Я обернулся - пузанок.

-Добрый вечер, - ответил я на том же наречии.

Толстяк залез на соседний табурет, - Вы не возражаете? - и без паузы, - Дэн Симмонс, стрингер. Сейчас пашу на Би-би-эн.

-Ты уже сел, Дэн, - констатировал я, - А что такое стрингер и би-би-эн?

-Стрингер - временный репортер. Би-би-эн - новостное агентство.

-Ты не расскажешь новичку, что здесь творится?

Толстяк поморщился - вопрос сняли с его же языка.

-Война, - он попробовал обойтись 'малой кровью'.

-Кого с кем? - развил я.

-Кто из нас репортер? - шутливо возмутился он.

-А - новичок? - я машинально парировал, пристально наблюдая за подносом в дверях кухни. Проследив мой взгляд, прикипевший к парившей тарелке и заметив прыгнувший кадык пузан смирился, поняв, что ближайшие пять минут я не смогу разговаривать по техническим причинам. Боже, как он ошибался!

-Ок, слушай.

Вооружившись ножом я подвинул к себе стейк. И подбодрив Дэна кивком, отмахнул первый кусок мяса. Ам.

На первую половину стейка ушло пять секунд. На второй я вспомнил, что диетологи советуют жевать пищу. И на последний четверти заставил себя следовать их советам. А изумленный моим аппетитом Дэн - говорить.

Стейк кончился на первой фразе: 'Они называют себя новым Халифатом'.

-Ты слишком нетороплив для журналиста, - резюмировал я. И отодвинув тарелку взял стакан за талию, а быка - за рога, - Кто побеждает?

-Исламисты, - сознался Дэн.

Я отхлебнул. -Дорога в аэропорт свободна?

-Да.

-Тут есть комендантский час?

-С восьми до шести.

-И чем вы занимаетесь в этой дыре?

-Пьем. И снимаем панорамы с крыши, - повинился он.

-А как же репортажи?

-Правительству нужна 'хорошая пресса'.

Умоляющие глаза. Меня они не тронули - мало ли что, кому надо. Для меня он был бесполезен.

-Извини, дружище. Я отойду.

Захватив стакан я дошел до стойки портье, забрал свой телефон и набрал Терминатора. Зажав трубку плечом я принялся разгуливать у водопада, поочередно, то - отпивая, то - затягиваясь.

-Привет, я выбрался. К тем самым небоскребам. Вы где?

-В аэропорту. Когда подъедешь?- На его заднем плане было довольно шумно.

-Тут комендантский час. Самое ранее - к семи утра.

Сашка замялся.

-Во сколько вылет? - угадал я.

-Пять двадцать.

-Утра?

-Ага.

Я подумал.

-А как с билетами?

-За четыре цены - без проблем.

-Сдай мой. Не хочу рисковать.

-Ладно. Твое оставим в аэропорту.

-Привет парням, - я дал отбой и вышел на улицу, остановившись у подъезда. Расклад поменялся - я остался один. Без друзей и обязательств.

На скупо освещенной набережной было пусто. Броневики на въезде застыли, как неживые. Над темным морем, из-под облаков торчал нижний край гигантской, темно-желтой луны. Ее отсвет делал мир зловещим. Смотря на грозную путеводную звезду я поежился и затянулся. От моря тянуло холодом и ночью. Именно в этот момент я отчетливо понял, почему не радуюсь окончанию своей личной войны - я не хотел возвращаться в пропахший говном мир. Что там делать?

А здесь?

Глоток из стакана, как попытка уйти от вопроса. Поймав сам себя, я поставил емкость на ступеньку.

Смотри шире.

Что я хочу от жизни?

Смысла? Или процесса, как такового?

Друг, мой, -обратился я сам к себе, - Тебе по-хрену мир и люди. Ты не будешь счастлив, достигая чужих целей. Поскольку тебе насрать на мнение тех, кто их ставит. Но ты не удосужился определить свою. Коли так, - плыви по течению. Блистательно просрав первые тридцать три года, начинай делать тоже самое с вторыми. Не факт, что их будет столько же, но... Счетчик пошел.

Я сплюнул и пнул стакан. Жалобный звяк из темноты. Восточные мудрецы оказались неправы. Не иметь желаний может быть также херово, как иметь. С почти физическим ощущением утекающего времени я вернулся в здание и поднялся к себе. Спать. Утро вечера мудренее.

Глава 25.

Пятница. Утро, 05.15

Саша не подвел - в пять пятнадцать меня разбудила СМС-ка. Потянувшись, прочтя и запомнив я удалил послание и отдернув плотную штору впервые в жизни посмотрел на город с высоты пятьдесят шестого этажа. Санталия открылась в всей красе - прямые, пустые проспекты, зеленые бульвары, лабиринты старого города. Если не знать, как это выглядит с земли в город вполне можно было влюбиться.

Разминка, душ, короткие сборы. Оставив грязное содержимое в номере, я взял только сам чемодан. Без него, турист в аэропорту выглядит, как святой отец в борделе.

Спустившись вниз и открыв машину я еще раз подумал и вытащил автомат из под сиденья. Положив оружие на асфальт, я движением ноги переправил его под соседнюю - начав избавляться от хлама, остановиться сложно. Я не собирался стеснять себя в желаниях.

Дорога в аэропорт заняла минут двадцать. Улицы были почти пусты, проверки - поверхностны. Меня остановили только раз, хотя патрули торчали почти на каждом углу.. Ленивый взгляд в салон - проезжайте. Все же, арабы - раздолбаи. Увешанные оружием с ног до головы, почти поголовно усатые, похожие на бойцовых петухов, солдаты, высокомерные офицеры. Тут все косили под кого-то. Рядовые - под 'крутых', командный состав - под касту.

Ближе к аэропорту стали попадаться караваны автобусов с испуганными, безразличными или пьяными белыми людьми. Каждый сопровождал один-два открытых джипа с молодцеватыми военными. На мой взгляд у всех встреченных вояк наблюдался избыток оружия и позерства. Моя красная машинка с дырками на крыше и заднице выделялась, привлекая тревожное внимание охраняемых. Что до охранников - похоже им было 'по барабану' абсолютно все.

Въезд в аэропорт отмечала грандиозная пробка из автобусов перед военным блок-постом, сбившихся в кучу перед игольным ушком шлагбаума. Военные благоразумно уклонялись от участия - доведя свой караван до начала пробки джипы разворачивались и уезжали.

Оценив масштаб столпотворения и немного не доехав до него, я тормознул. Пожалуй, тут минимум - минут на сорок. В моей жизни не было ненужных сорока минут. Была ненужная машина. Приткнув Астру к обочине и забрав чемодан я пошел вдоль сетчатого забора аэропорта, бросив тачку на произвол судьбы.

Умников вроде меня оказалось немного - подавляющее большинство продолжало высиживать яйца в автобусах. В сопровождении немногочисленной группы активных отщепенцев я подошел к КП. Раздолбайство местных продолжилось и там - пеших пропускали фактически без досмотра. Паспорт, чемодан, без бороды - проходи. Продемонстрировав наличие первых двух и отсутствие третьего я был беспрепятственно допущен и облегчено вздохнув, вступил на просторы земли обетованной. Они вправду оказались просторами - территория аэропорта была громадна. От черной прямой стрелы шоссе в обе стороны уходила самая настоящая степь, поросшая соломенно-желтой, испепеленной солнцем, травкой. Метров через пятьсот, степь сменялась такой же необозримой автостоянкой. Шоссе проходило стоянку насквозь, примерно через километр упираясь в комплекс приземистых, обширно застекленных зданий. Прям космопорт. Крупная красная надпись 'Санталия' на фронтоне отсюда смотрелась почти неразличимым петитом. Топать предстояло - будь здоров.