Юлия Ларосса - Семья Эскалант 2 Искупление

- Рассказывай.

***

Я вошла в свою комнату и, прислонившись спиной к двери, закрыла глаза.

Он жив. Большего облегчения и счастья в моей жизни никогда не было.

Он жив. Ничего более не нужно мне, осознала я. Какой же жестокий был урок! И очень многому он меня научил. Теперь я ясно осознала, как сильно люблю этого человека и что готова ради него на все. Простить? Убить? Умереть? Все что скажешь, любимый!

Моё сердце казалось, стало вдвое больше меня. Оно билось и млело от желания прильнуть к нему. Признаю откровенно: я никогда не буду испытывать такие чувства к Гаспару.

Господи! Да, я никогда не испытаю нечто подобное ни к кому, кроме Виктора! Он - мой любимый всеми рваными частичками моего битого сердца. Лишь он способен его разрывать на самые малюсенькие клочья и исцелить в один миг! Мой единственный…

Гаспар. Бедный Гаспар. Он звонил мне пару раз, пока ехала в такси в тетушкин дом. Я рассказала ему коротко о произошедшем. Чувствовала как его напряжение, голос выдавал его. Мне придется нарушить слово. Я разорву помолвку, как только он вернется. Жестоко? Не честно? Бесчеловечно? Да, но в любви нужно быть эгоистом, иначе невозможно.

В дом, где мы жили, я больше не вернусь. Снова переду к тете. Буду помогать ей с Матиасом, и встречаться с Виктором.

Как же я счастлива!

Я подошла к зеркалу и слегка вздрогнула, увидев там незнакомку – остриженные волосы, впалые щеки без намека на румянец и темнеющие круги под глазами.

- Надо поспать! – сделала вывод я вслух, и утвердительно кивнув своему отражению, повалилась на постель. Даже не думая переодеваться.

Глава 26

Счастливые мы

Я открыла глаза. Где это я? За окном уже стемнело…

Спохватившись, я села в постели и взяла телефон в руки. Семь вечера. Все, я вспомнила.

Сняла, наконец, свое окровавленное платье. Быстро приняла душ. Надев свободные шорты, белую рубашку и короткую вязаную кофту медового цвета, я обратилась к зеркалу, привычно взяв расческу.

Опа! А я-то почти забыла, что расчесывать мне практически нечего. Надо в салон, срочно! Завтра заеду, а пока где же этот платок цыганки? Нет, мне не вспомнить где его оставила. Хорошо, что нынче модные головные уборы! Хоть я их не носила, но где-то они у меня завалялись.

Немного порывшись, я нашла вязаную белую шапку-бини и скрыла под ней свои обрубки.

В больницу я добралась к восьми. Поднявшись лифтом на этаж, где находилась палата Виктора, я осторожно открыла дверь. Мое сердце привычно стало подрыгивать в предвкушении встречи с любимым.

- Давай, родной, еще одну ложечку! – раздался голос Ньевес.

- Ну, мам! – заныл Виктор.

Они повернули ко мне голову, когда я вошла и оба улыбнулись. Я смутилась.

- Латти, - нежно сказал он. – Мама, пусть Латти меня покормит!

Герцогиня засмеялась, качая головой:

- Вот видишь, дорогая, хотела побыть с сыном, вспомнить его детство… а он никак не выпроводит меня.

- Я помешала? Может… спохватилась я.

- Нет-нет, дочка! – ласково сказала Ньевес и приобняла меня, глядя на Виктора. – Такова материнская судьба.

- Мама, что за жалобы? – возмутился Эскалант, но не сдержал слабой улыбки. – Это все больница на тебя влияет

Я заметила, что она была очень уставшей. Наверное, домой, еще не ездила.

- Вы можете отдыхать, я останусь до утра.

Герцогиня не успела меня переубедить, так как Виктор заторопил ее:

- Слышала, мама? Все езжай домой и выспись!

- Ох, дети! – вздохнула Ньевес и поцеловала Виктора в лоб. – Завтра я приеду…

- Зачем… ?

- Приеду в любом случае, сын!

- Ну, ладно.

Когда она ушла, я почувствовала какую-то неловкость. Мы остались с ним наедине впервые, после расставания. На меня нахлынули воспоминания. Какой же глупой я была!

- Злата? – позвал меня Виктор.

Я нерешительно взглянула в его шоколадные глаза. Он выглядел измученным, но смотрел так чувственно.

Вот он, полулежит на огромной больничной кровати. Дышит, говорит, улыбается. А ведь всего несколько часов назад, я даже не надеялась на это!

- Как ты мог, Виктор? – прошептала я, чувствуя, как слеза покатилась по щеке.

- Что, Латти? – испуганно попытался привстать он, но боль в ключице остановила его.

- Как ты мог решить, что я смогу жить без тебя?..

Он потянул ко мне руку, и я шагнула навстречу. Наши пальцы сплелись. Я присела на его постель.

- Ты ведь отказалась от меня! – с болью в голосе напомнил он мне, и я крепче сжала его руку.

- Никогда себя не прощу за это, – честно призналась я и вытерла слезы.

- Ты… Значит, ты все еще любишь меня?

Неужели он еще не понял этого?!

- Виктор, - я погладила его бледную щеку, осознав, что так давно не говорила ему самых главных слов. – Я люблю тебя.

Теперь я знаю, что нужно говорить эти слова, когда чувствуешь и не бояться. Ведь сожаление несказанного и несделанного, страшнее муки разочарований.

- Поцелуй меня …

Осторожно наклонившись к нему, я коснулась его мягких губ. Но лишь на секунду, он потянулся за мной, когда я отстранилась. Какое же это счастье вот так его касаться, чувствовать его дыхание, запах теперь уже моих любимым духов «Версаче».

- Я прямо чувствую, как резко пошел на поправку. – Лукаво улыбнулся он.

Я рассмеялась. Ах, уж этот мой плейбой!

- Так, - я поставила ему на кровать разнос с больничной едой. – Что там у нас? М-м-м… желе!

- Нет, прошу, не давай мне эту мерзость! – простонал он, отворачиваясь от ложки, которую я подставила ему под нос.

***

В комнате было чересчур светло. Я не могла больше спать, из-за бьющего в глаза утреннего света. Я повернулась на бежевом диване, который стал для меня постелью.

Виктор еще спал. Было семь утра. Я тихонько прокралась в ванную, захватив с собой туалетные принадлежности.

О, черт! Опять не узнаю себя в зеркале! Надо срочно что-то сделать с этим кошмаром на голове. М-да, так коротко мне отстригали волосы, лишь в детстве. И то, я этого не помнила.

Приведя себя в порядок, я отправилась в поисках еды нам на завтрак. Когда вернулась с круассанами и кофе, Виктор уже бодрствовал.

Медсестра, отчаянно строила ему глазки, меряя ему давление, температуру и пульс. Хорошо, что она перевязку ему не делала. А то либо она лишилась чувств от вида обнаженного Эскаланта, либо я ее освежила, плеснув кофе в откровенное декольте.

- Что-то не так, крошка? – спросил меня Виктор, отвлекая меня от мысленного бормотания нехороших слов в сторону медсестры, закрывшей за собой дверь.

- Да, так, просто задумалась. – Буркнула я, ставя на поднос с принесенной ему едой, свои добытые вредные углеводы и кофеин.

- О чем?

Его настороженность меня стала забавлять. Неужели он так боится, что я буду чем-то обеспокоена или недовольна?