Юлия Ларосса - Семья Эскалант 2 Искупление

Я была уже у выхода, когда сказанные её слова вслед, на миг меня задержали:

- Ох, и нелегкая судьба у вас с ним! Но твой - он, а ты – его. И не мучай парня! А солдата накажут и без тебя.

Я бросила на неё взгляд через плечо, но ничего не сказала и вышла в зимнее утро.

У шатра меня ждал все тот же великан Баярд, но цыган уже было меньше – время рассвета пришло. Вместо моей Рейны, стоял другой конь темно-коричневого цвета.

- Это не моя лошадь!- обратилась с возмущением я к великану.

- Твоя кобыла нам по душе, – нагло ухмыльнулся тот, - Ты езжай на этом.

- Что?! – я оторопела от возмущения.

Он больно сжал мое плечо и смрадным дыханием прошипел мне в лицо:

- Езжай на этом коне, пока можешь! Не то пешком пойдешь иль останешься с нами, красотка!

Я горько всхлипнула, но сделала попытку взять себя в руки. Сев на коня, я уже почти пришпорила его, как громила ухватил меня за поводья и прогремел:

- Как приедешь, отпусти лошадь! И попробуй только запереть его в конюшню – всех заберем!

Я дернула поводья, но он их не опускал, пока не получил в знак моего согласия кивок головы.

Глава 25

Главное верить

Когда я добралась в больницу, город уже проснулся. У входа меня ждали репортеры. Но я не слышала вопросов и смотрела мимо них. На мои поиски уже собирали группу людей. Телефон надоел своим жужжанием.

Меня кто-то звал по имени, но я проигнорировала и направилась прямиком в палату к Виктору. Я бежала.

За руку меня схватил Себастьян, однако увидев мой взгляд, проходящий сквозь него и мертвенно бледное лицо, он опешил:

- Что с тобой? – испугался он.

- Пусти меня! Потом! – я говорила спокойно.

Он разжал пальцы, и я продолжила свой путь под всеобщими молчаливыми взглядами. Уже входя в палату, я бессознательно опустила с головы платок.

От всеобщего возгласа я поняла, что они увидели состояние моих волос.

Все равно. Мой кошмар длиться уже три года, я проделала очень длинный путь и видела то, что нормальным назвать никакой нет возможности. Мне драгоценна была каждая секунда, поэтому я лишь ускорилась.

В комнате было несколько человек, кто именно я не понимала.

- Уходите! – собственный голос - жесткий и спокойный – звучал, как будто со стороны.

За ушедшими, я закрыла дверь на ключ, но слышала, как за стеною собираются люди. Их волнительные голоса доносились до меня.

Я не отводила глаз от Виктора. Ему было хуже. Это было заметно по хрипу его дыхания, по неестественной черноте лица, по вздрагиванию тела.

Очень быстро, из последних сил сдерживая свои эмоции и отгоняя неверие, я подошла к нему. На ходу сорвала с себя пальто и достала пузырек.

- Сейчас, мой хороший… Сейчас, любимый… - шептала я, пока открывала крышечку флакона, дрожащей рукой.

Сорвав бинты, я увидела жуткую, гниющую рану. Подавив приступ тошноты, я сняла маску с его лица и, приподняв голову Виктора, поднесла к его синеватым губам лекарство:

- Выпей, мой милый. Тебе легче станет, я обещаю!

Влив содержимое ему в горло и убедившись, что он его проглотил, я промокнула кусочек бинта и стала наносить зелье ему на рану. Оно было густоватой субстанцией желтого цвета.

Где-то далеко в моем воспаленном разуме мелькнула мысль о том, что жидкость почти прозрачна, без странных компонентов, что вкидывала цыганка.

Дыхание Виктора стало еще более тяжелым и хриплым, его стал бить крупная дрожь, но я не останавливалась. Он застонал.

- Потерпи немножечко, ещё чуть-чуть…

Я уже закончила наносить средство на рану, когда, наконец, заметила что в закрытую дверь, громко колотят и что-то кричат. Словно во сне, я не отрывая глаз от Виктора, услышала звук трескающегося дерева и ломающейся двери. Машинально, посмотрела на ввалившихся через выломанный дверной проем мужчин, которые увидев меня - спокойно сидящую, замерли в недоумении.

Я перевела взгляд снова на Виктора, который стал еще более неспокойный. Теперь его трясло, он метался в постели, хрипел и стонал.

- Что… что вы сделали?!- вскричал доктор.

- Злата, черт возьми, что ты натворила?- вторил ему Себастьян.

- Он умирает!- воскликнул ещё кто-то.

Чьи-то руки попытался оттянуть меня от Виктора, но после моего дикого вопля, они отшатнулись в стороны.

Я не понимала, что делаю. Знала лишь одно: никто не должен подходить к нему! Нельзя мешать целительному действию добытого мною цыганского противоядия. Я оберегала метающегося Виктора, накрыв его собой.

- Злата… - ласково и спокойно начал Себастьян Эскалант, и сделал медленное движение в мою сторону, но громогласный голос герцогини остановил его.

- Не трогай ее, сын!

Как в тумане, я увидела вплывающую в комнату Ньевес. Она окинула взглядом всех присутствующих здесь. Только на миг, задержавшись на моих полубезумных молящих глазах, она обратилась к Себастьяну:

- Думаю, здесь слишком много людей. Прошу вас, разойдитесь, господа. Здесь дела семейные. Все документы и разрешения мы подпишем, доктор Каприно!

Я словно дикая кошка, защищающая своё, потеряла интерес к происходящему, почувствовав перемену в состоянии Виктора.

Его тело выгнуло дугой, потом сильно затрясло, и враз…

Все прекратилось. Он стал бездыханным.

Начался просто какой-то кошмар! Мой крик практически оглушил тех, кто стал оттягивать меня от него. Ругань, плачь – все перемешалось в одну шумную массу. А я не могла отвести взгляд от мертвенно-бледного лица Виктора.

Нет, она не могла меня обмануть! Он не может умереть! Только не так! О, Боже, нет!..

Рыдая я повисла на держащих меня руках, пока не почувствовала успокаивающие объятья тетушки.

- Поплачь, милая, тебе это нужно!- она гладила меня по голове и тихо приговаривала.- Со слезами уйдет часть боли, плачь, родная моя.

- Тихо! – вдруг раздался громогласный выкрик Давида Эскаланта и все, резко замолчав, уставились на него.

Я подняла заплаканное лицо к неестественно побледневшему доктору, который склонился к Виктору.

- Он дышит.

Словно ужасно реальный кошмар вдруг оказался сном. Не веря свои ушам и не чувствуя ничего кроме трепетной надежды, я поднялась, не без помощи тетушки.

Казалось, все вокруг замолчало и притихло. Пока тишину не нарушило ровное и спокойное дыхание Виктора Эскаланта и звук, оповещающий о стабильно бьющимся сердечке. Словно мы все наблюдаем за мирно спящим человеком.

- Жив… - только и повторяла я.

Никто не сопротивлялся, когда медработники стали спешно выпроваживать нас из палаты. Мы нетерпеливо ожидали вестей от них под дверью. Себастьян избегал моего взгляда, да и я не настаивала на разговор с ним. Прислонившись к стене, я, устало прикрыв глаза, спустилась на пол, не обращая на протесты тетки.

Я так устала, но не могла позволить себе больший отдых. Нельзя оставлять его надолго.