Алекс Белл - Жасмин

— Тут что-то не сходится, она должна быть довольно далеко, чтобы её никто не слышал по ночам, но при этом ты говоришь, что она где-то недалеко, — заметила я.

— Да, я понимаю, почему ты так подумала, — сказал Лукас вкрадчиво, блеснув глазами. — Но твой муж был умным в этом смысле. Я не сомневаюсь, что он нашел идеальный тайник. Если ты хочешь добраться до лебединой песни раньше Джексона — и поверь мне, ты этого хочешь — то с наступлением темноты тебе нужно вернуться в Нойшванштайн. — Он махнул рукой через плечо, в сторону белых шпилей замка. — У меня есть сильное подозрение, что эта поездка окажется очень полезной. И не откладывай — приходи сегодня. Ты себе пока просто не представляешь, насколько важно, чтобы ты первая добралась до лебединой песни. Если ты не веришь тому, что я рассказал тебе про короля Людвига — и не надо, но поверь мне, если ты первая не найдешь как можно раньше лебединую песню, то еще кого-то потеряешь.

— Кого? — испугалась я.

— Я не знаю, где она спрятана... но, если ты вернешься сюда вечером, то, наверное, у тебя возникнет какая-то дельная мысль...

— Кого еще я могу потерять? — снова спросила я. Я, конечно, не придала значения всему тому, что он сказал, но если он хотел меня напугать, то преуспел в этом. Со смертью было сложнее иметь дело, чем я себе представляла. Потому что она была окончательной и бесповоротной, и мне совершенно не хотелось в столь молодом возрасте столкнуться с ней еще раз... Единственное, что утешало: мой любимый уже умер — случившись раз, такое не повторится.

Но у меня осталось еще много близких людей...

Я тряхнула головой, чтобы собраться с мыслями. В словах Лукаса не было никакого смысла. У моей семьи все хорошо, она в добром здравии в Англии. Кроме того, я вообще не представляла как это возможно — украсть лебединую песню и, скорее всего, наговорил он мне это бред, чтобы напугать меня...

— Это правда, — сказал Лукас. Он почему-то вдруг разволновался, и выражение его лица заставило меня нервничать. Он сделал шаг вперед и тем самым загнал меня в ловушку, сделай я шаг назад — окажусь в воде. — Слушай, — сказал он тихо, беря меня под локоть, чтобы я не дала деру. — Я не хочу говорить слишком много. Ты не поверишь мне. Но... что-то поистине... — он умолк, подбирая слова, а потом тряхнул головой и продолжил: — Что-то поистине злое произошло здесь. Что-то такое, чего ты не сможешь осознать. Ты думаешь, что тебе сейчас больно, ты вдова со всеми вытекающими, но, поверь мне, ты даже половины не знаешь. Это хуже, гораздо хуже, чем ты думаешь...

Я выдернула локоть. У меня и так был мороз по коже от того, как он на меня смотрел, не говоря уже о том, что он говорил.

— Тебе явно не приходилось терять любовь своей жизни, — ледяным тоном сказала я. — Нет ничего больнее этого.

Я прошла мимо него к тропинке, которая вела обратно к замку. Мне было неуютно, еще до того, как он схватил меня за руку, но теперь мне совсем стало не по себе, от осознания того факта, что здесь, на озере я была один на один с человеком, который последовал за мной из Англии в Германию. Нужно как можно скорее вернуться к другим людям. Это будет разумно.

Но Лукас вдруг сказал мне нечто, что заставило меня остановиться.

— Ты уже потеряла кое-что. То, о чем и не подозреваешь.

Мой разум тут же очнулся от грез о лебедях, чтобы испытать это странное, необъяснимое чувство потери. И эта потеря была связана не с Лиамом. Словно я что-то потеряла, но не могла вспомнить, что именно...

— Ты же чувствуешь это, не правда ли? — сказал Лукас, когда я обернулась. Он все понял по выражению моего лица.

— Что еще я потеряла? — сорвался вопрос с моих губ. Я слышала страх в своем голосе и отчаянно пыталась выяснить, что это, и избавиться от ужасного ощущения. Это было сродни тому, словно ты забыл сделать что-то очень важное, но не имеешь ни малейшего представления, что это такое. — Что это? — снова спросила я, но Лукас не ответил, а лишь стоял и смотрел на меня со странным выражением на лице. — Ты знаешь?

— Если ты хочешь это узнать, — сказал наконец Лукас, — найди лебединую песню. Это все, что я могу сказать, и если ты найдешь её достаточно быстро, то вновь обретешь то, что потеряла. На это у тебя осталось не так уж много времени, Жасмин. Если же ты её не найдешь... или Джексон доберется до неё первым, дальше будет еще хуже, чем есть сейчас.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила я, но он не стал утруждать себя ответом.

— Взгляни на часы, — сказал он с внезапной улыбкой. — Я лучше пойду. Кини будет рядом, приглядывать за тобой. И нет нужды читать мне нотацию о заплутавших лошадях. Он, знаешь ли, необычный конь.

И, не сказав больше ни слова, он повернулся и пошел прочь вниз по дорожке, огибающей озеро. Поколебавшись несколько секунд, я поспешила за ним. Но когда я добралась до её начала, то не обнаружила никаких признаков ни Лукаса, ни кого-то еще. Я посмотрела вниз на темные, пестрые дорожки, простирающиеся далеко от меня. Он не мог скрыться так быстро — это было невозможно. Но это могло означать, что он скрылся среди деревьев, возможно, надеясь, что я последую за ним и найду, где он может... Господи, да пусть он делает, что хочет. В нем же два метра роста... И хотя я инстинктивно хотела бежать за ним вслед и настаивать на ответах и объяснениях, все же, посмотрев за свою жизнь достаточное количество фильмов ужасов, я прекрасно понимала, что ни в коем случае нельзя идти в одиночку по темным и безлюдным дорожкам в лесу. Поэтому я развернулась и пошла к машине, чувствуя всю дорогу, как мне в затылок смотрят чьи-то глаза.

Глава 12

Дорожные шахматы

Вернувшись к автомобилю, я позвонила Бену, чтобы попросить его встретить меня в гостинице. Наш разговор был кратким, состоял из рубленых фраз. Он обещал вернуться, как можно скорее, но так как ему придется ждать такси — на это уйдет какое-то время. Тон его намекал на то, чтобы я приехала и забрала его, но я решила, если бы хотел, то мог бы просто попросить — вежливость творит чудеса. Но так как он не мог заставить себя это сделать, я просто ответила:

— Не переживай, спешки нет, — и повесила трубку.

Когда я приехала в гостиницу, Бен все еще отсутствовал, поэтому я ушла к себе в номер. Когда Бен вернется, он поймет, что я здесь, потому что увидит машину. Так что, скорее всего, он стукнет мне в дверь, когда появится. Я же пока решила снять пальто и взглянуть на свою скрипку. Я переживала из-за того, что оставила её, хотя вряд ли бы её кто-нибудь украл. С другой стороны, она, конечно, застрахована. Но это не главное. Я любила её. Любила её за звучание, за красоту ее внешнего вида, от которого захватывало дух, но больше всего я любила её из-за того, как она появилась в моей жизни. Я любила её за то, что Лиам сумел купить её мне; за то, что он выбрал цвет и дизайн. Я любила её за то, что она была со мной на похоронах и теперь. Я любила её как старого друга — драгоценную реликвию из моей прошлой жизни, когда я была счастлива, и все было хорошо.