Виталий Башун - o 8a92147894ddbf80

на собственный кулак, который по случайности попал по уязвимой точке. Но чтобы вампир и допустил

подобную неловкость!..

Впрочем, кабак ждет, а в нем бутылочка холодненькой водочки с Земли манит запотевшими боками

и плевать на всех вампиров с их загадочными падениями.

Глава 6. 5 июля 1012 года от Раздела.

Звездный лайнер «Богиня эфира».

Линда

Не знаю почему, но после регенерационной камеры я чувствовала себя превосходно. И не из-за

физического здоровья. С ним-то как раз все понятно - камера есть камера. Она в первую очередь для

того и предназначена. Но мне реально было вполне комфортно психологически. Мне, девушке слабой и

субтильной, навсегда оторванной от родных пяльцев, обмороков и балов, полагалось биться в истерике и

выть от ужаса, а я была спокойна и даже рада такому повороту судьбы.

Про субтильную слабачку – это я так кокетничаю сама с собой. Как же. Выживет слабачка в

приграничьи – держи грабки шире. И вовсе не обязательно при этом выращивать пудовые кулаки, чтоб

уравновешивать арбузного размера си… груди. Мой учитель боя на вид - соплей перешибешь, а

двухметровых громил пачками укладывает. Главное скорость, точность и ловкость. А добавить к этому

еще и умение – оружие выйдет поэффективнее грубой силы.

Столичные дуры на балу, прямо из панталон выпрыгивали, так им хотелось поучить уму разуму

провинциальную простушку. Меня то есть. Будто отец не нанимал лучших учителей и наставников,

поставив им задачу научить меня всему, чему возможно, не жалея задницы. В первую очередь, моей,

разумеется. Попробуй тут расслабиться и не выучить урок. Да и дурой выглядеть в глазах людей,

которых я искренне уважала за их знания и мастерство, тоже очень не хотелось. Единственный предмет,

к которому я так и не смогла привить себе любви, был этикет и светское обращение. Наставник у меня

был великолепный. Немного чопорный и занудный, но добрый и терпеливый. К сожалению, там, где я росла

и воспитывалась, гораздо больше умения жеманно кланяться и говорить о погоде ценились иные качества.

Стиль «благородного» обращения частенько вступал в конфликт с прозой жизни. Когда вокруг солдаты, да

зачастую прямо после тяжелого боя, не очень-то светски расшаркаешься. Тем не менее, прикинуться

тупой куклой, глупо похихикать и похлопать метровыми ресницами из-под накрученных локонов я

научилась очень даже хорошо. Так что старичок-наставник, заканчивая мое обучение, с гордостью

говорил папеньке, что я научилась вести себя так, будто родилась во дворце. Но, Боже ж мой, до чего

эта роль мне не нравилась. Однако я прекрасно понимала – выделиться из толпы прежде времени, значит

закрыть себе дорогу в свет и огрести при этом кучу ненужных проблем. Так что, знания всего, что

требуется баронессе, чтобы на ее счет не шушукались и пальцем вслед не показывали, я усвоила хорошо.

Но когда не надо себя сдерживать иногда у меня такое прорывается… сержанты бросаются записывать

слово в слово. Говорят, такие загибы очень положительно влияют на дисциплину и исполнительность

подчиненных.

На своем первом балу я сознательно выбрала для себя роль немного неловкой провинциалки, чем

заслужила снисходительную симпатию признанных светских львиц, не увидевших во мне соперницу. Они

даже в какой-то мере стали меня опекать и в первую очередь решили преподать уроки столичного лоска и

«правильного» поведения.

О, как они морщили наштукатуренные (аж сыпется) носики и с эдакой модной гнусавинкой тянули:

- Приличной девушке следует говорить о нарядах и погоде, а в свободное от балов время

вышивать для будущего супруга платочки. Ах, он его развернет и, вспомнив любимую, полюбуется узором.

Потом вздохнет и перед боем повяжет на руку, дабы милый образ помогал разить врагов!

Угу. Знаю я, как на самом деле славные рыцари в походе используют эти вышитые тряпки, но

говорить, куда они их засовывают, когда уединяются в кустиках, не буду, ибо негоже в приличном

обществе приличной девушке… и так далее.

Так что, особо переживать за оставленную в глубинах космоса жизнь причин вроде бы не было,

но, тем не менее, где-то глубоко-глубоко в душе я чувствовала некоторую неправильность в своем

отношении, хотя бы к дяде, который, вероятно, считает меня погибшей. Или к людям баронства – что с

ними станет? Кому отойдут мои земли? Хорошо если дяде. Впрочем, успокаивал меня внутренний голос,

можно же будет вернуться. Найти работорговцев, узнать, с какой планеты меня похитили, и…

А признайся себе, Линда, - тебе ведь здесь интересно! После того как в тебя словно в пустой

кувшин влили знания, родной мир кажется немного убогим и… варварским. Хотя из курса истории

выяснилось, что мы, скорее всего, потомки колонистов с общей для почти всей галактики прародины –

Земли. Нет-нет, на родную планету я обязательно вернусь, даже просто для того, чтобы успокоить свою

душу и совесть. Вот выкуплю себя из рабства, заработаю денег и вернусь. Наведу порядок, а потом…

можно будет и в галактику вернуться.

Если уж начала копаться в собственной душе и терзать себя признаниями, то дело надо доводить

до конца. До победного, а не… неважно, в общем.

Да. Признаю. Меня больше устраивает ситуация, когда мы с Мартином сравнялись в социальном

положении. И да, туманность меня дери, мне хочется, чтобы он был рядом и принадлежал мне! Только мне

и никому другому! Я хочу о нем заботиться, хочу держать его за руку, глядеть в бездонные глаза…

Неважно, что сейчас он ходит, как робот, и ведет себя, как робот, и разговаривает, как робот, и

взгляд у него (совсем не бездонный), как у робота! Я верю, что он выправится. Обязательно

выправится. Просто, слишком много информации обрушилось на его неподготовленный разум тяжким грузом.

Я верю в тебя, Мартин! Слышишь?! Верю! Ты снова будешь говорить мне своим бархатным, завораживающим,

голосом: «Будет исполнено, госпожа»! Смотреть на меня так, будто ласкать взглядом, и сладостные

мурашки будут скатываться по спине, как по снежной горке, и щекотать и наполнять душу томлением, а

тело ожиданием и предвкушением.

Когда начались торги, я немного струсила – а вдруг нас разлучат. Что очень даже вероятно? А

вдруг меня продадут какому-нибудь неприятному типу, который будет меня домогаться? Закон законом, но

всегда можно устроить такую жизнь рабу, что он будет на все согласен. Иди потом - жалуйся.

Доказывай, что согласие не было добровольным. Формально-то любой сканер покажет «ничем не

замутненную честность» хозяина, обязательно испрашивавшего добровольного согласия на изнасилование.