Laurelin Mcgee - Miss match

Со смешком Блейк подошел к ней сзади.

― Ты справишься. Я помогу.

― Ладно. ― Ее голос был почти шепотом, умоляя его подойти ближе. Он расположил руки поверх ее на кнопки, которые находились с боку автомата. Прикосновения к ней ощущались хорошо. Слишком хорошо. Его ладони горели от мягкого прикосновения к ее рукам. Ему понадобилась полная концентрация, чтобы не давить ей на спину, не прижаться тазом к ее попке.

«Сфокусируйся на игре, мужик».

Он сделал вдох ― игнорируя яблочный аромат ― и загнал себя в Б-зону.

― Вместо того чтобы наблюдать за тем, куда покатился мяч, ― сказал он, опираясь подбородком на ее плечо, ― продолжай фокусироваться на флипперах. ― Он нажимал ее руками на кнопку, когда мяч подкатывался к выходу. Флиппер делал свое дело, и мяч катился, набирая очередную тысячу очков.

― Угу. ― Но, казалось, Энди больше не следит за игрой. Она наблюдала за ним.

Блейк старался придерживаться своей линии.

― Ты никак не можешь уследить за всеми движениями одновременно, но ты можешь держать под контролем определенную зону автомата. ― Его голос звучал натянуто, даже для него самого. Он был низким, на грани срыва. ― Когда что-то приближается к флипперам, ты просто бьешь. ― Еще один мяч покатился к выходу. Он нажал на обе ее руки в этот раз, и услышал, как ее дыхание участилось.

Ее лицо все еще было повернуто к нему. Так близко к его лицу. Почти касаясь друг друга. Она могла повернуться еще чуть-чуть и поцеловать его щеку. Он мог бы повернуться и поцеловать ее губы. И, боже, разве это не было бы чудесно? Одна из его любимых фантазий начиналась так ― положить женщину на один из его автоматов, целовать ее всю, заставляя кричать, пока горят лампочки, и игра продолжается под ней.

Ладно, может, это была смехотворная подростковая фантазия, но он мог бы ее осуществить. Возможно, без продолжающейся игры будет лучше ― только он, женщина и автомат пинбол в качестве стола. Только он и Энди.

Но идея казалась не очень хорошей. Как бы он ни хотел сделать это, и он чувствовал, что она с радостью примет в этом участие, это было не тем, чего он хотел от нее прямо сейчас. После того, как они привязались друг к другу и объединились, и провели такой замечательный, почти романтический вечер… она заслуживает большего. Они заслуживают большего.

Что это за мысли, черт возьми? Большего? С Андреа Доусон ?

Черт возьми, если это не ощущалось так правильно. И это пугало его.

Поэтому он не предпринял ничего. Не оттрахал ее на автомате для игры в пинбол. Не отвел ее по коридору в свою комнату. Даже не поцеловал ее.

Внимание Андреа снова вернулось к автомату.

― Блейк? Ты потерял мячики.

Разве?

А, она имела в виду игру. И эти мячики он тоже потерял.

― Да.

Осознание чудовищности данной ситуации свалилось на него как тонна кирпичей. Он был связан с женщиной, которая была его идеалом. И не просто связан, он был влюблен. По уши.

Он быстро отступил назад, так как был не в состоянии продолжать прикасаться к ней, не сорвав всю одежду и не попросив сделать что-то сумасшедшее, как например, прекратить искать ему женщин.

Казалось, почувствовав его внезапные перемены в настроении ― а как иначе? ― Энди потерла ладонями предплечья.

― Ну, игра закончилась. Уже поздно. Мне пора идти.

― Да. Думаю, да. ― Ей пора. Ей на самом деле, действительно пора.

Он не хотел, чтобы она уходила.

― Мы можем пробежаться по идеям относительно твоего свидания завтра утром. Первым делом.

― Да, первым делом. ― У него была назначена встреча, которая была первым делом утром, но он об этом не сказал. Он не хотел разрушить этот вечер с Энди, разговаривая о другой женщине. Он не хотел разговаривать о другой женщине больше никогда: если бы его сейчас об этом спросили.

Он больше не был напуган. Он был в ужасе.

― Э, мне нужно вызвать такси. ― Она не встречалась с ним взглядом.

― Я могу подвезти тебя. ― Или это он не встречался с ней взглядом?

― Ты можешь? ― ее голос прозвучал одновременно счастливо и грустно. Будто она была рада, что он предложил, но не так рада оттого, что нужно ехать домой.

Или он переносил свои собственные эмоции на нее?

― Конечно, могу. ― Он указал ей, чтобы она следовала впереди него. ― После тебя. ― Он был сбит с толку и напуган, и ему требовалась минутка, чтобы собраться. Только он не был уверен, что минуты будет достаточно.

Что он делал? С Джейн? С Дреа? Это была какая-то неразбериха. План жизни, который он установил, казалось, сломался. Казался неправильным. Единственная вещь, которая казалась правильной, это женщина, стоящая за дверью, ожидающая, что он отвезет ее домой.

Он не знал, что делать с этим открытием. Но он не мог заставлять ее ждать.

Когда он вышел в коридор, то обнаружил, что она стоит, облокотившись на стену, веселье отразилось на ее лице, когда она отставила ногу в сторону. Блейк глянул вниз и увидел, что собака бросается ей на ногу. По крайней мере, она смеялась.

― Щенок, нет. Фу. Прекрати. ― Хохотнув, он наклонился вниз, чтобы оторвать собаку от ноги Андреа. ― Убирайся отсюда. ― Щенок повиновался, поспешив вниз по лестнице.

С уходом собаки он стал серьезным. Он сосредоточил внимание на великолепной икре перед своими глазами.

― Я его не виню. Ты прекрасно выглядишь в джинсах.

Энди захихикала.

― Так ты хочешь напасть на мою ногу?

Он не ответил, но сделал свой выбор. Впервые в жизни он решил не думать о правилах и жизненных планах. Он хотел просто жить этим моментом с Андреа, и будь прокляты последствия.

Он провел рукой верх по ее одетой в джинсы ноге, поднимаясь, и положил руку на талию. Другую руку он положил на стену за ее головой.

Ее дыхание ускорилось, когда она подняла на него взгляд.

― Блейк? ― вопрос прозвучал так, будто она не могла произнести слова, которые на самом деле подразумевала.

― Энди? ― он подозревал, что знает, о чем она спрашивает, но хотел знать наверняка. Должен знать наверняка. В конце концов, он собирался нарушить все правила, и хотя он так решил, ее позволение было абсолютно необходимо.

Улыбка расцвела не ее красивых розовых губах.

― Ты назвал меня Энди.

Правильно, он назвал. Он понял, что это имя подходит ей в определенные моменты. Тогда как в другие ей подходит Андреа. Оба имени отражают разные аспекты личности этой женщины, которой он поклонялся. Женщины, которую он, может, даже любил.

Надеясь, что она не видит настоящую глубину его эмоций, отражающихся на лице, он просто сказал:

― Оговорился. ― О, как он хотел использовать свой язык в других целях. Провести им вдоль линии ее челюсти. Дразнить им ее соски, которые, как он заметил, были уже твердыми, ожидая знаков внимания.

Он подвинулся ближе, его рот был в миллиметрах от ее.