Юлия Флёри - Порхай как бабочка, жаль как пчела

Примерно с такими же мыслями я проснулась. Антона к моменту моего пробуждения и след простыл, в понедельник в шесть утра у него тренировка по плаванию, так что я особо и не надеялась застать сына. Зато смогла спокойно собраться на работу. Разбор полётов получился несколько вялым, сотрудники рады, а я вся в предвкушении и ожидании собственной очереди. Дождалась. О чём мне и сообщила секретарша.

– Алеся Вадимовна, Кирилл Александрович вас ждёт.

Я кивнула, но не смогла промолчать, бубня под нос:

– А самому позвонить, уже и руки отваляться…

Благоверный встретил чуть ли не с распростёртыми объятиями. Лощёный, довольный, выспавшийся.

– Судя по твоему виду, сделка не сорвалась? – Не сдержалась я, усаживаясь.

– Ну… Глеб мог мне только посочувствовать, а что касается дела, то обещал поддержать.

– Я рада.

– Знала бы, как я рад.

А вот теперь минута молчания. Прощание, так сказать, с хорошим настроением.

– Кир, если ты не против, я первой задам вопрос.

– А тебе и не терпится? – Он добродушно улыбнулся, я-то, конечно, знаю, что за этой маской он прячет своё ущемлённое самолюбие, но, честно говоря, видеть, что он за ней прячет, мне не хочется вовсе. – Спрашивай.

– Что у вас было с Димой?

– Лучше спроси, чего у нас с ним не было, – немного отвлекаясь, задумчиво проговорил Кир, – друзьями были. С детства. Потом профессия одна, потом бизнес схожий.

– Но ты ведь старше.

– Да, но я и говорю, что мы сначала просто дружили, а когда в городе стало тесно, объединили усилия, убив тем самым двух зайцев: и конкурентов умыли, и свои силы укрепили. Потом я женился. Потом вмешался Дима и я развёлся. Потом пришёл конец дружбе и общему делу. Но ты ведь спрашивала его об этом, не так ли?

– Так, но он не был столь углублён в подробности.

– Да, да, я даже знаю, что он пропустил, – Кира засмеялся, а мне от этого смеха стало не по себе, – жену мою любимую и то, как рога мне наставляли.

– Угадал.

Не то чтобы я была удивлена, знала об этом, но как-то слышать, что Дима был тем самым другом… жену Кирилла я понимала отлично, если бы сама не была настолько поглощена работой, тоже изменила бы, но говорить это вслух не буду, остерегаюсь.

– Теперь моя очередь? – С особым азартом начал он, и я поёжилась под пристальным взглядом.

– Спрашивай.

Обречённо, даже слишком. Надо сбавить обороты, а то инстинкт жертвы мне как-то не к лицу.

– Ты к нему хотела от меня уйти?

– Нет.

– Нет?

Спорю, что не ожидал такого ответа и заклеймил меня обманщицей.

– Нет. На тот момент я с ним не встречалась.

– Тогда мой второй вопрос: как? Как и где ты с ним познакомилась и когда успела настолько сдружиться, что он тебя по приёмам таскал, да ещё и столь недвусмысленно представлял? Ты ведь не глупая, – тут он хмыкнул, но я не обиделась, – не думаю, что тебе хватило двух недель, чтобы влюбиться и пойти у него на поводу. Только не расстраивай меня, прошу.

– Не буду, в смысле расстраивать. И ты прав, знакомы мы не две недели. Но когда я говорила о разводе, Димы действительно не было на горизонте. – Чтобы долго не мучить мужа, я сразу перешла к главному. – Я познакомилась с ним ещё до переезда в Москву. И, чтобы ты не задавал ещё одного вопроса, скажу сразу: от него я, собственно и сбежала.

– Допустим, что переварил. Вопрос: если ты сбежала от него тогда, что же заставило тебя вернуться, и попутно ответь, если не трудно, что стало причиной того разрыва?

– Его измена была причиной. А, насчёт, вернуться… не знаю, моча в голову ударила. Иначе и не скажешь.

– И всё-таки ты дура. – Констатировал он. – Я был о тебе лучшего мнения.

– Зря. Я действительно дура. Это ты у нас гений в общении с людьми, а я женщина, да и общаться привыкла с цифрами, они не обманывают, по крайней мере, если их приручить. И я не знала, что ты с ним знаком, иначе не стала бы даже обмениваться взглядами. Правда. Дождалась бы развода и только тогда…

– Тогда ты была бы ему не нужна. – Резко перебил Кирилл.

– Сейчас я это понимаю. Кир, извини, конечно, но если уже всё равно не секрет, про… в общем, давай ускорим бракоразводный процесс.

– Давай.

Он согласился слишком легко, на Кирилла, даже в безвыходной ситуации – это не похоже, но мне было уже всё равно.

Я засела дома, на работе Кирилл милостиво дал мне выходные, на самом же деле, уже вовсю искал замену. Особо я не переживала, моя квалификация заходила в дверь впереди меня, но всё же неприятно. Мужа понять можно, он не мог мне доверять после такого, но расставаться с любимой должностью, родным кабинетом… и всё это розовые сопли, не стоящие внимания. Больше меня интересовало то, что Дима, всё ещё на что-то надеявшись, не переставал проявлять чудеса терпения. Были цветы, были подарки, были чуть ли не серенады, но меня не проймёшь. Я честно, не понимала, что ещё от меня может понадобиться, теперь и брать-то особо нечего. В таком ритме продолжалось не меньше недели, а потом он исчез. Резко, без предупреждения: сегодня был, завтра уже нет. И снова: хоть и всё рано, вроде бы, но неприятно.

Что сказать, накосячил я прилично. Первое время даже не знал, как буду исправлять. Знал, что подарки и цветы – это не извинение, а лишь констатация моей вины, но отказаться от такого способа задобрить злючку не мог. Накануне того злополучного вечера окончательно решил не терзать больше ни себя, ни Алесю, забыть то, что было и начать заново. Сказать «нет» ревности и недоверию, хотя это оказалось и не просто. Я действительно собирался произвести эффект, появившись с ней на публике, но сама публика меня интересовала мало, мне нужен был Глеб. Он, как мой старый друг, должен был поддержать. Кирилл всё испортил, появившись как нельзя вовремя, перевернув всё с ног на голову. Потом, когда Алеся ушла, я понял, что он всё знал – это говорили его глаза. И как я мог подумать, что такое поведение Алеси пройдёт мимо него? Её безопасность до этого меня вообще мало интересовала, а теперь и беспокоится нечего. Он уже принял тот факт, что её потерял, но и ударить побольнее не отказался. Как всегда, в своём репертуаре. Алеси долго не было, он злорадно улыбался, Глеб сочувственно смотрел на нас обоих. Когда я понял, что она не торопиться, бросился искать, но слишком поздно: девочки и след простыл, причём в прямом смысле этого слов. Нагнал я её у какого-то магазинчика на проспекте. Одна, а тонком вечернем платье на ветру и морозе. Зрелище не из приятных, хорошо, что хоть полиция забрать не успела. Я пытался ей объяснить, но уже тогда знал, что всё бесполезно. Её стеклянные глаза говорили о многом, но она держалась из последних сил. Все слова были сказаны впустую, в её умной голове уже сложился довольно-таки чёткий план действий, и я в него не входил. Когда же на горизонте замаячил Кирилл, мне ничего больше не хотелось, только бы съездить по физиономии, что я и сделал. Легче стало, но не намного. Алеська стояла столбом, готов поспорить, что в следующее мгновения она бросилась бы к нему, но я не позволил, силой затолкав в машину. Она молчала слишком долго, даже показалось, что это бойкот, а потом я понял, что лучше бы она молчала. Каждое слово – как пуля, точно в цель. Да, и унижал и насиловал и не верил. В каждом преступлении виновен. Она легко произнесла свою пламенную речь и так же легко выскользнула из моих рук. Я мог бы не выпустить, мог бы заставить остаться со мной, мог бы применить силу, и она бы даже поддалась, но это мы уже проходили. Результат – сплошное недоверие, которое и привело меня туда, где я сейчас и нахожусь. А нахожусь я у ворот одной закрытой школы. Говорят, мужчина любит через желудок, женщина любит ушами. Насчёт желудка сказать не могу, поесть я люблю, но вот женщины… ушами они не любят, они заманивают нас, заставляя поверить в то, что они верят нам, а мы, мужчины ведёмся. Меня такой вариант не устраивает, и я решил пойти радикальным методом – через любовь всей её жизни, через сына. Сказать, что этот путь будет лёгким, я не спешу, но очень надеюсь на то, что мальчик меня хотя бы вспомнит.